греческих имен святых, то есть тоже, по сути, заимствованы. Однако, спасибо и на том!) И если через три тысячи лет будущие исследователи попытаются установить происхождение русского народа, основываясь на его именах, то нас причислят к древним евреям со значительной примесью древних греков и римлян, небольшой — скандинавов и ничтожной — славян. Ибо абсолютное большинство наших «русских» имен по происхождению древнееврейские (включая «самого русского» Ивана), древнегреческого, латинского или древнескандинавского происхождения (Олег, Ольга, Игорь).

Значение наших имен — открытие для нас. Иной раз открытием является сам факт, что у имени есть значение, что оно не просто набор звуков, предназначенный отличать нас от соседей, что Николай означает «победитель народов» (что еще неплохо), Павел — «малыш» (что уже обидней), а Дмитрий — «посвященный Деметре» (что вызывает законное недоумение, при чем здесь Деметра и вообще кто она такая?).

Однако преобладание иноязычных имен — это еще полбеды. Если бы мы в полной мере использовали хотя бы те возможности, которые предоставляют те же святцы! Но у нас в ходу всего по десятку имен для каждого пола! В любом коллективе из десяти женщин обязательно будут Елена, Марина, Светлана, Ирина, Ольга, Наталья, Татьяна — и не по одной! Вспомните свой класс, группу, отдел — сами убедитесь. Стандартизация мышления — страшная вещь.

А между тем имя как грамматическая категория предназначено как раз для выделения одного человека из всех прочих. С точки зрения науки личное имя не имеет множественного числа. В свое время на занятиях в институте меня это позабавило — с точки зрения грамматики нельзя сказать: «На скамейке сидели три Лены» потому что «Лена» может быть только одна. А две другие — жертвы убогой фантазии родителей. Выбирают привычное. А ведь ничего ужасного в непривычном нет. Привычка — дело времени, и не слишком долгого. Имена Олег и Игорь вошли в употребление в XX веке и теперь входят в десятку самых распространенных. А могли бы вместо Олега и Игоря попасть Аскольд и Рюрик — у всех четырех имен совершенно одинаковое происхождение (скандинавское), близкие значения, одно и то же время бытования и даже исторический контекст.

Общеизвестно, что имя влияет на судьбу, и неприятно звучащее или слишком распространенное (как бы отрицающее вашу индивидуальность) имя может стать для человека источником постоянных неприятностей, вплоть до душевной болезни. Я никого не призываю «ломать традиции» и «возвращаться к корням». Я просто прошу: задумайтесь, а надо ли с первых дней жизни вталкивать нового, неповторимого человека в толпу одинаковых и посвящать его чужим богам?

Правда, понятия об оригинальности у каждого свои. Однажды, когда данная книга и читаемая вами статья уже были несколько раз изданы, мне написала молодая женщина, не оставшаяся равнодушной ко всем этим доводам. Она писала, что статья об именах заставила ее задуматься и что, когда у них с мужем родился сын, было решено назвать его как-нибудь оригинально и по-древнерусски. У меня замерло сердце — неужели на свет появился Огнеяр? Но нет, так далеко дело не зашло, и мальчика назвали Всеволодом. И то, как писала моя корреспондентка, некоторые родственники их не поняли. А мне вспомнился один молодой человек из нашего исторического клуба, которого зовут как раз Всеволодом. Когда у него, тоже недавно, родился сын, он назвал его Радимом. Но это ведь исторический клуб, где у каждого есть второе, клубное, имя, по происхождению древнерусское, и люди там привыкли называть друг друга — Тур, Лебедь, Нежана, Заря, Велемир, Добробой, Ветер, Велеса, Огнезор… И оказалось, что если немного привыкнуть, то ничего ужасного в таких именах нет. Все дело в привычке.

Возвращаясь к началу. До знакомства славян со Священным Писанием и крестин по святцам источником имен человеческих служил родной язык. Имя было живым, говорящим. Новорожденному оно давалось как пожелание — тогда в нем отражались те качества, которые родители хотели у ребенка видеть. Поводом к выбору имени могли быть обстоятельства рождения: чувства родителей, время года, время суток, месяц и состояние природы, пребывание дома или вне дома — и так далее до бесконечности. Имя могло замениться прозвищем, отражавшим качества или привычки носителя. Стоит только посмотреть на наши фамилии, каждая из которых когда-то была произведена от прозвища прапрадеда, — и откроется огромное разнообразие. И источником имен для героев моих «славянских» исторических или фантастических романов служил древнерусский язык. Вот примеры, как это делалось.

Бажана— от слова «бажать» — «сильно желать»

Берестень — берестяной сосуд, туесок

Брезь— «рассвет», однокоренное с современным словом «брезжить»

Вешник— «вешний», весенний

Ветоха— от слова «ветох», луна в последней четверти

Вжелена— от «вжеленный» — желанный

Взимок— «подарок»

Вмала— от «вмале» — вскоре. Так могли назвать ребенка, родившегося вскоре после свадьбы родителей или после предыдущего ребенка

Вострец— имя для проворного и сообразительного мальчика

Дивий— «дикий»

Добровзора— от прилагательного «добровзорный», то есть «приятный на вид, миловидный»

Закром — сокращенное от сочетания «из-за крома», то есть принятый в род со стороны, могло быть дано также зятю, который сам пришел жить в род жены.

Корец— «маленький ковш»

Липень— древнее название месяца, когда цветут липы, то есть июля

Навыка— название травы

Недан— от понятия «данный» с отрицанием «не», которое присоединялось к имени в сберегательных целях, чтобы «спрятать» его привлекательность от разнообразной нечисти и возможного сглаза. По этой модели строилось множество имен: Нерад, Ненаш, Незван, Нежелан и т. д.

Неизмир— от древнерусского глагола «измирати» — «умирать», то есть «не умрет». Такое имя, как пожелание, могли дать ребенку, если он родился слабым или если до него дети в семье умирали маленькими.

Нечай— «нежданный». Еще в 18 веке слово «нечаянно» означало «неожиданно»

Пабедь— от слова «пабедье», время перед полуднем

Поярок— «шерсть от первой стрижки молодой овцы и войлок, свалянный из этой шерсти». А также, допустим, обладатель неизменного пояркового колпака.