его смысла, все стало реальным через Него. Затем Он вступил в этот мир, чтобы быть его Светом и его Солнцем. Такие мысли становятся понятными, только когда их воспринимают с напряжением всех душевных сил, ибо они повествуют о глубинах души и глубинах космоса, о сознании и бытии, о миросозерцании и о самом мире... Это так, и нет смысла это перетолковывать. Именно такова мысль Павла, когда он говорит, что Христос – первородный прежде всякой твари: все сотворено через Него, все сохраняется в Нем и существует в движении к Нему. Он объемлет и воспринимает все, что есть на небе, на земле и под землею, и из всего возводит таинственное единство Своего «тела» – Церкви. В этом не только взгляды, эмоции, восприятие, этика, но и бытие, действительность, мир, новое, возникающее творение. Именно это явлено великим знамением на небе.
Не отходим ли мы, однако, при всем этом от простого смысла Евангелий и от чистой реальности Иисуса? Не является ли это все же космической мистикой и метафизикой? Не будем поддаваться этой боязни. «Простой смысл Евангелий» – что это такое? «Чистая реальность Иисуса» – какова она? Евангелия совсем не «просты» в том смысле, который подразумевается этим возражением. Иисус вовсе не тот «чистый образ», который этим выражением предполагается. За ним стоит определенный догмат, – притом исходящий от людей и свойственный новому времени, – согласно которому подлинное христианство должно быть благочестивой человечностью. Но смысл Евангелий этим отнюдь не исчерпывается. Чтобы свести их к этому, приходится отбрасывать один их фрагмент за другим как порождение общинного богословия, как продукт влияния истории религий и так далее. Что же означают тогда Откровения и вера? Когда мы, люди, определяем, что должно считаться христианским, искупление при этом теряется, так как препарированный таким образом Христос уже не искупает, а только подтверждает наши желания. Нет, есть только одна возможность воспринять Откровение: готовность слушать и учиться. Кто такой Иисус Христос? Тот, Который выступает в Откровении. Где Откровение? В Писании, в его общей связи и в каждой его части. А что такое Писание? То, что предлагает нам Церковь. Мы не имеем права отбрасывать что бы то ни было, если не хотим повредить целого. Каждое речение Писания, каждая вновь открывающаяся черта в образе Христа может означать для нас только необходимость расширить наше представление о Нем, а в случае надобности – и кардинально пересмотреть его... И если оно окажется несостоятельным, если Он превзойдет наши мерила, то только тогда мы приобретем необходимый опыт. Тогда окажется, что Он – Господь и превыше наших мерок. Тогда нам останется только пасть ниц и поклониться.
Если же Он – тот Всесильный, Который стоит в начале и в конце, в истории и в вечности, в нас и над нами, в сердцах и на небе, – то как может быть, что Его отрицают, подвергают хуле и даже – что еще более непостижимо – отстраняют и забывают? Все это возможно, и не только это. Возможно даже, что Бог есть подлинно Сущий, абсолютный смысл и абсолютная реальность, а человек объявляет: «Бог умер!» Человек может поступать так, как если бы Бога не было. Он может вести себя, судить и действовать так, как если бы был только он, человек, да еще животное, Дерево и земля. Возможно и то, что у человека есть живая душа, что благодаря ей он существует, радуется и страдает, но при этом заявляет, что ее нет. Все это возможно, ибо и зрение, и мышление, и убеждения, и восприятие сущего, и серьезное отношение к Действительности – все это жизнь человека, управляемая его волей, его умонастроением, его внутренней направленностью. Его способность отрицать не имеет границ.
События Апокалипсиса полностью определяются образом Господа. Возможно, что это не сразу доходит до сознания читающего, потому что его внимание занято многочисленными и мощными видениями, притом самыми разнообразными. Но как только он глубже вдумается в общую связь, он увидит, что господствующей силой является личность Христа, и даже что события Тайного Откровения определяются характером явлений Его образа. Все начинается с явления Того, Кто ходит под золотым светильником и направляет послания общинам. Затем выступает образ Агнца и остается на протяжении видений семи печатей, – а может быть, и видений семи труб. После этого начинается ряд последних событий. Вступлением к ним служит великое знамение на небе, Мать с Божественным младенцем и Их преследование драконом, а завершаются они торжествующим образом Агнца на горе с окружающим Его множеством избранных. За этим следуют события, связанные с семью чашами гнева; они достигают кульминации в уничтожении Вавилона и предсказании брака Агнца. Наконец – последние события, перемежающиеся с пятью быстро сменяющими друг друга явлениями Христа... О них мы теперь и поговорим.
«И увидел я отверстое небо, и вот, конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него, как пламень огненный, и на голове Его много диадим. Он имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого, Он был облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: „Слово Божие“. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы; Он пасет их жезлом железным; он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя»
Иоанн видит открытым небо, Божий удел. Предвещается новый таинственный ряд событий.
Всадник на белом коне – это Христос. Он сражается и побеждает – мечом, «исходящим из Его уст», Его словом... Христос есть Вечное Слово Отца. Он говорит Своим обликом и поведением, Своими действиями и Своей судьбой. Кто такой Бог, видно по тому, каков Христос. Но Он говорит и в прямом смысле слова – когда возвещает Свое благовествование, свидетельствует перед противником, отправляет Своих посланцев, повелевает Своей Церкви поднимать голос до скончания дней. Слово Его – истина: ведь и имя Господне – «Верный» и «Истинный». Как же может быть, что этому слову не верят?
Истина составляет основу существования и хлеб для духа, но в пределах человеческой истории она отделена от могущества. Истина права, могущество же принуждает. Истине недостает непосредственного могущества, тем более, чем она благороднее. Малые истины еще обладают некоторой силой воздействия, так как подтверждают инстинкт и необходимость, – вспомним хотя бы те, которые касаются непосредственных потребностей нашего существования. Чем выше уровень, к которому относится данная истина, тем слабее ее непосредственно принуждающая сила, – и тем более необходимо для духа свободно раскрыться навстречу ей. Чем благороднее истина, тем легче грубой действительности оттеснить ее или осмеять, и тем больше она должна полагаться на духовное рыцарство. Это относится ко всякой истине, но в совсем особом смысле – к истине священной. Она подвергается опасности «соблазна». Когда она вступает в мир, то слагает с себя у его ворот свое всемогущество и появляется в «рабском образе», слабой. И не только потому, что она относится к самому высокому уровню и, следовательно, согласно закону, о котором мы говорили, должна быть наименее могущественной, но и потому, что она проистекает из Божией благодати и любви, призывает грешного человека к обращению и тем самым, раздражая его, побуждает к бунту. Так стало возможным то, о чем Иоанн говорит в своем Евангелии: «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его... В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал»
Как это произойдет? Словом Христа. Тем Его словом, которое Он произнесет в последний день истории, после чего оно пребудет вечно – как закон, пространство, воздух, свет окончательного существования. При Его первом слове истина была слаба, слаба, как Он Сам, так что тьма могла отгородиться от Него. При Его втором слове истина будет так сильна, как силен ее смысл, – а это значит, что она будет всемогущей. Это будет ужасным событием для тех, кто не желает истины. Всему, что в нас не желает истины, не будет больше места. Сегодня ложь может существовать, потому что истина слаба; как может существовать грех, потому что Бог оставляет непостижимый простор, на котором воля может самоопределяться и обращаться против Него. Ныне, – на «короткое время», продолжающееся только до «скорого» пришествия Христа, существует свобода заблуждаться и лгать. Но когда истина обретет могущество, существование лжи станет невозможным, потому что все будет заполнено истиной. Ложь будет вытеснена из бытия и сохранится только в той форме, для которой у нас зет обозначения: в вечном осуждении... Что за избавление для тех, кто желает истины, для всего, что в нас жаждет истины! У нас
