во веки веков, аминь. И имею ключи ада и смерти. Итак, напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи Церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь Церквей» (Откр 19-20).

Какая мощь в этой картине Тайновидца, во время гонений сосланного на пустынный остров Патмос, в воскресный день его охватывает Дух и возносит выше его собственного существа к созерцанию и опыту, которые от Бога... Затем он слышит позади себя голос. Мы чувствуем приближение того внезапного, непредсказуемого, таинственного, что свойственно видению... Он оборачивается, чтобы увидеть, «чей голос, говоривший» с ним. Тут его взору представляются семь светильников. Между ними сидит Некто, «подобный Сыну Человеческому». Очевидно, не Он был «голосом», говорившим сначала и звучавшим, как труба. То был только «голос», говорящий элемент видения, зов, обращенный к человеку. Тот, Который здесь сидит, говорит по-другому. Его голос – «как шум вод многих»; он не возвещает, как труба, но преисполнен полноты мира. Восседающий подобен Сыну Человеческому – Он такое же существо, «как» человек, но выходит за пределы всего того, что поддается описанию. Его голова и волосы белы, «как белая волна, как снег». Образы, сменяясь, дают почувствовать что-то не по-земному сияющее и чистое. Ноги Восседающего «подобны халколивану, как раскаленные в печи». Нам вспоминаются картины того художника, которому, одному из очень немногих, было дано изображать видения, – Маттиаса Грюневальда. На Изенхаймском алтаре члены Воскресшего раскалены изнутри, а лик Его не освещен, но сам излучает свет. Тайновидец сражен этим видением. Оно повергает в ужас, сотрясает основы повседневности, но в то же время и дает силы вынести это. Сын Человеческий склоняется над поверженным, кладет на него Свою десницу, мощную, властную, поднимает его и говорит: «Не бойся». При этом Он открывает, кто Он, – и это тоже видение, ибо реальность, являющаяся свыше, может быть воспринята только с помощью ее собственного свидетельства о себе. К ней нет пути; путь ведет только от нее. Ее не постигают ни природным опытом, ни земной логикой, она истолковывает себя сама: «Я семь!» – говорит то, что здесь выступает. То, что здесь открывается: свет, в котором оно предстает, глаз, который это воспринимает, сила, благодаря которой можно вынести откровение – все это составляет единое целое.

Тот, Кто здесь открывает Себя-Христос. Он называет Себя «Первым и Последним». Он был до всякого творения. Итак, снова появляется образ Христа из вступления к Евангелию от Иоанна, – образ Логоса, Который был вначале, – а также из первой главы Послания к Колоссянам. И Он пребудет, когда пройдет все. Более того, Он – творящее завершение, равно как и говорящее начало. Через Него было сотворено все сотворенное, и Им завершается все конечное. Конец вещей приходит не сам собой и не естественным ходом событий, но кладется Тем, Кто положил начало... И Он «живой», Тот, Который стоит над жизнью и смертью. «Жизнь и смерть» объяты его всемогущей реальностью, поэтому Он владеет «ключами ада и смерти». Он сильнее тех сил, которым ничто не могло противостоять. Он познал все, что есть между рождением и смертью, и преодолел это, потому что Он – Вечно Живой и сама Любовь.

Некоторые детали видения поражают своей мощью. «Из уст Его выходил острый с обеих сторон меч». По обычным представлениям этого не может быть. Меч выходит все время, все время обнажается. Это – беспрестанная угроза. Притом изо рта! Достаточно вспомнить изображение, принадлежащее кисти Альбрехта Дюрера, чтобы убедиться, что это невозможно себе представить, используя повседневные образы. Здесь же действие происходит в Духе, и только в Духе его можно узреть... Далее говорится, что Он держит «в деснице Своей семь звезд», а эти звезды – «Ангелы семи Церквей». Под «Ангелами» подразумеваются епископы, те, кто послан в церковные общины, охранять, вести и просвещать их. Звезды не только означают хранителей общин, – например, в том смысле, что люди, руководящие Церковью, должны быть полны жара и духовного света, у всех на виду, и постоянно быть готовыми помочь, – нет, звезды «суть» эти «Ангелы». Епископ Ефесский и первая звезда в руке Сына Человеческого – одно и то же... То же самое относится и к золотым светильникам. Эти высокие колонны, посреди которых пребывает Сын Человеческий, – общины, их жизнь, их светоподобная реальность. И если ниже говорится: «Сдвину светильник твой с места его, если не покаешься» (Откр 2.5), то этим демонстрируется таинственное единство.

Тот, Кто здесь открывает Себя, – тот же Христос, Который был на земле, умер и воскрес. Теперь Он живет в вечности. Но все, что произошло, остается в Нем. Он пребывает посреди семи светильников, над миром, над суетой и ущербностью бытия.

Тот, кто живет в этой ущербности и видит игру мирских сил, повторяет вопрос псалма: «Восстань, что спишь, Господи! пробудись, не отринь навсегда» (Откр 43.24). Бытие кажется брошенным на произвол судьбы. Кажется, что нет Бога. Люди могут поступать вопреки воле Божией, и ничего с ними не случается. Люди могут хулить Бога, заявлять, что Бог мертв, и молния с небес не ударяет в них. Может казаться, что нет ничего, кроме мира; только тоска мятущихся, или утешение отделенных, или уязвимость слабых вопиют о каком-то Боге, Тайное же Откровение показывает Его, вознесенного над миром, но не пребывающим в олимпийском спокойствии и блаженствующим в собственной славе, не шествующим над облаками и презирающим ничтожества, кишащие внизу. Нет, там, где Он, стоят светильники общин. У тех, кто верует в Него на земле и кажется там безумием, есть там наверху, в вечном, свои светильники, среди которых пребывает Он. Земные силы кажутся самовластными, история кажется делом человеческой воли. В действительности над ними господствует Христос. Христианское бытие кажется обреченным. В действительности же Он оберегает его. Оно кажется подчиненным случайности, – но во всем, что происходит, вплоть до его разрушения, исполняется извечный замысел, который может быть нарушен только неверностью самих людей. Ничто не может коснуться светильника – никакой враг, никакое событие, никакая случайность. Господь оберегает его. Никто не имеет власти над золотым светильником, – но если тот, смысл жизни которого был заложен в этом светильнике, утратит верность, то Господь «сдвинет светильник с места его». Тогда Господь проявит Свою власть. За видением, описанным во вступлении, следуют семь посланий, которые Христос через Тайновидца направляет семи общинам и которые содержатся во второй и третьей главах. В первую очередь имеются в виду те семь общин, которые здесь названы: Ефеса, Смирны, Пергама, Фиатиры, Сардиса, Филадельфии и Лаодикии, – но кроме того и все общины вообще – очаги небесного огня на земле, ячейки Царства Божия, сколько бы их ни было, так как семь – это священное число восполнения. Все послания построены одинаково. Сначала указывается, к кому они обращены: «Ангелу Ефесской Церкви напиши...»

Затем следует имя Посылающего, и в том, как Он Себя именует, проявляется бесконечная полнота властвующего могущества Христа: «Так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников»... «Так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив»... «Так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч»... «Так говорит Сын Божий, у Которого очи – как пламень огненный, и ноги подобны халколивану»... «Так говорит Имеющий семь Духов Божиих и семь звезд»... «Так говорит Святый Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет – и никто не затворяет, затворяет – и никто не отворяет»... «Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия». Выражения полноты могущества все время повторяются. В них открывает Себя Богочеловек и Властелин, Которому «дана всякая власть на небе и на земле (Мф 28.18).

Далее говорится: «Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое»... «Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем, ты богат)»... «Знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны»... «Знаю твои дела, и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых»... «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв»... «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч». В этих речениях звучит осведомленность Того, Который видит все. Каждому сообщается, что Тому, Кто среди светильников, он известен со всем, что есть в нем хорошего и плохого, с тем, что открыто перед глазами у всех, и что сокрыто, что иллюзорно и что истинно. Там, где звезды и светильники, известно все.

И надо всем идет суд: «Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою»... «Но имею немного против тебя; потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное»... «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв»... «Ибо ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и слеп, и нищ, и наг».

Послания содержат также призыв к обращению и угрозу наказания: «Вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела»... «Покайся, а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих»... «дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот я повергаю ее на одр и