Чжао И согласился. На этом ужин закончили, дичь поделили, и все разошлись по домам.

Дома Чжао И рассказал обо всем жене. Та хотя и поддакивала мужу, но в душе терзалась сомнениями.

Ночью Чжао И так и не сомкнул глаз и поднялся, едва рассвело. Услышав шелест листьев, доносившийся со двора, он подумал:

«Видно, ветер поднялся. Ведь сегодня первый день праздника Двойной девятки!»

Выглянув в окно, он увидел, что все небо затянуто черными дождевыми тучами, и заволновался уже всерьез:

«Погода испортилась, надо выходить, пока не пошел дождь. Пожалуй, позавтракаю, когда вернусь».

Торопливо умывшись и надев куртку, Чжао И побежал по соседям. Однако одни еще спали, другие еще не позавтракали. Приходилось ждать, пока поедят да умоются. А тут и ливень начался.

«Ничего, ничего, дождь скоро кончится», — уверял себя вначале Чжао И. Однако дождь не только не прекратился, но лил, не переставая, до самого вечера. И весь день Чжао И не находил себе места от досады, что нет у него длинного бамбукового шеста, чтобы разогнать тучи или, взобравшись на небо, укутать их непромокаемыми полотнищами, — свети, мол, солнышко, суши лужи.

Увидев, что муж расстроен и неохотно ужинает, жена решила приободрить его и подала на стол жареную дичь и две бутылки вина. Чжао И незаметно для себя самого захмелел и, как был одетым, повалился спать.

Проснулся он в четвертую стражу[7] и, не слыша шума дождя, решил, что погода прояснилась. Когда же в окне посветлело, Чжао И поднялся и выглянул во двор: небо все еще было сумрачным, но дождь действительно прекратился.

«Боюсь, эти лежебоки еще не проснулись, — подумал он, — торопиться незачем, можно, пожалуй, и позавтракать».

Он разбудил жену и велел ей приготовить завтрак, а сам тем временем умылся. Позавтракав, он вышел из дому — моросил все тот же мелкий дождик.

«Ничего, ничего, дождик не сильный, даже одежды не промочит, — успокоил себя Чжао И, — ждать не следует».

Однако, сделав несколько шагов, он убедился, что земля совсем раскисла. Пришлось возвращаться домой и надевать сандалии на непромокаемой вощеной подошве. Затем Чжао И забежал к одному соседу, к другому, к третьему — никто из них и не думал трогаться.

— Экая важность! — говорили они. — Стоит ли тащиться по грязи в такую даль! Если вы и впрямь подстрелили лиса, так он сейчас наверняка где-нибудь отлеживается да раны зализывает. Так что спешить нет смысла, можно пару деньков и переждать.

И вторую ночь Чжао И дурно спал. Погода установилась лишь на третий день.

«Ну, теперь-то им не отговориться», — решил он и стал с утра обегать приятелей и договариваться о часе выхода.

Когда же пришло время трогаться в путь, некоторые пожилые и видавшие виды охотники стали отказываться:

— Земля сырая, идти трудно. Идите уж вы, молодые.

— Ладно, на том и порешим, — заявили остальные.

В путь отправилось человек двадцать. Впереди всех, указывая дорогу, шел Чжао И. Долго кружили и петляли охотники, обшарили лес и множество горных склонов, однако кровавых следов, о которых говорил Чжао И, они не обнаружили — их смыл дождь. Чжао И попытался было растолковать это приятелям, но те его и слушать не хотели.

— Чтобы в таком густом лесу дождь все начисто смыл?! Ну, хорошо, допустим, следы смыты. А нора? Ведь она-то должна быть где-то поблизости...

Снова принялись за поиски, и вновь неудача! Наконец, охотники потеряли терпение:

— Тьфу! Целый день таскаемся, и все без толку! Пожалуй, пора и по домам. Ну, а с вас, как и уговорились, угощение...

Чжао И расстроился, но возразить было нечего — пришлось возвращаться в деревню.

— Все это выдумки Чжао И, — уверяли одни.

— Если в мире, как уверяют, и существуют лисы-оборотни, то тогда нашего Чжао Далана можно смело считать лгуном-оборотнем, — посмеивались другие.

Вот почему в народе до сих пор можно услышать выражения: «врет, как Чжао» или «лгун-оборотень Чжао».

По возвращении в деревню охотники собрались в доме Чжао И и потребовали угощения.

Делать нечего — Чжао И взял у жены кое-что из одежды, заложил у ростовщика и на вырученные монеты купил вина для охотников. Пришлось приглашать и тех пожилых охотников, которые отказались идти из-за дождя.

Перед тем как разойтись по домам, все условились, что, ежели будут спрашивать про лиса, дружно отвечать: лис-оборотень был.

Шутливый сговор и насмешки охотников так расстроили Чжао И, что он поклялся впредь никогда не упоминать о том, что когда-то стрелял в лису.

На этом наше повествование раздваивается, и сейчас речь пойдет о подстреленном лисе-оборотне, рожденном Белой лисой.

Эта старая лиса, его мать, владела искусством совершать превращения, за что и получила красивое прозвище — Святая тетушка. Жила она в большой пещере у подножья гор Гусиных ворот[8]. К востоку и западу от этой пещеры вздымались два таких высоких горных пика, что казалось, они упираются в небеса. Гуси, летящие весной на север, а осенью на юг, всегда пролетали между этими горами, как между воротами. Отсюда и название этих мест.

У Святой тетушки было двое детей — сын и дочь. Лиса звали Ху Чу, лису — Ху Мэйэр.

С давних времен все лисы, достигшие пятисотлетнего возраста, носили либо фамилию Бай, либо Кан; тысячелетние именовали себя Чжао или Чжаном, а Ху считалась общей фамилией для всего лисьего рода и означала просто «лиса».

В тот вечер Святая тетушка при лунном свете обучала дочь искусству изготовления пилюль бессмертия, как вдруг появился Ху Чу, стонущий и прихрамывающий на заднюю ногу. С трудом доковыляв до входа в пещеру, он рухнул на землю. Увидев торчавшую в его левой ноге стрелу, мать попробовала было ее вытащить. Но стрела слишком глубоко вонзилась в тело и никак не поддавалась. Молодой лис только визжал от боли.

— Потерпи, сынок, — Старая лиса закусила древко стрелы зубами и, упершись передними лапами в ногу сына, изо всех сил дернула. Стрела вышла, а молодой лис от страшной боли потерял сознание.

Дело в том, что стрела угодила лису прямо в сустав и повредила связки. К тому же после ранения молодому лису пришлось еще долго бежать, так что можно представить себе его положение!

Роняя слезы, Святая тетушка и ее дочь Мэйэр перенесли сына в пещеру и уложили на земляное ложе, где молодой лис через несколько часов и пришел в себя.

Зная о целебных свойствах некоторых трав, старая лиса решила приготовить из них отвар и промыть рану. Однако травы не помогли, и по прошествии двух дней молодой лис все еще продолжал оставаться на грани смерти.

И вот тут-то, в эту тяжелую годину, старая лиса вспомнила, что в городе Ичжоу живет знаменитый лекарь Янь, по прозванию Три Точки.

Этот лекарь мог своим искусством вернуть к жизни, казалось бы, самых безнадежных больных. «Выпрошу у него лекарство — и конец всем тревогам!» — решила Святая тётушка.

Повелев дочери присматривать за братом, старая лиса оборотилась старухой нищенкой и, взяв палку, отправилась в город.

Эта вылазка не только помогла старой лисе, но и повлекла за собой множество новых неприятностей.

Поистине: