времени уже умер, золотая горка вновь превратилась в простой камень, статуи рассыпались, а бумажный тигр истлел. Верно говорится: придет время — и железо заблестит, повелит судьба — и золото потускнеет.

На этом мы заканчиваем историю об инспекторе Яне и вернемся к рассказу об исчезновении Ху Мэйэр, а также поведаем о нашем новом герое Дапэне, или Чжане Большой гриф.

Чжан Дапэн в раннем детстве потерял родителей и вместе со своим учителем Цюань Чжэнем ушел из дому. Вначале он без удержу предавался развлечениям, затем неожиданно заболел и был покинут учителем. Тогда-то он и повстречался с одним добрым чужеземцем, который не только спас его от смерти, но еще и научил искусству магии — умению повелевать духами и демонами и вызывать ветер и дождь.

У Чжан Дапэна в восточной столице был друг, в доме которого он частенько находил приют. Звали его Чжу Нэн, и был он великим мастером фехтования и кулачного боя.

Итак, наше новое повествование начинается с первого года правления под девизом Благовещие знамения. Император Чжэнь-цзун тогда гневался, что кидани[1] притесняют Срединное царство. И вот льстивый министр Ван Циньжо как-то доложил ему:

— В прежние времена не считали великим того государя, который не поднимался на гору Тайшань[2] для совершения жертвоприношений. Именно это и послужило причиной крушения такого могущественного правителя, как Цинь Шихуан[3]. Мой государь, если вы хотите властвовать над миром и добиться уважения инородческих племен, вам прежде всего следует заполучить благовещие знамения, а уж затем совершить восхождение на гору Тайшань. Вот тогда вас и назовут мудрейшим из правителей!

— Сколько раз уже поднимались государи на Тайшань? — спросил Чжэнь-цзун.

— Семьдесят два раза.

Одобрительно кивнув, император повелел Ван Циньжо представить ему через три дня точные и обоснованные сведения о семидесяти двух благовещих знамениях.

Ван Циньжо не предполагал такого оборота дела и теперь сожалел, что сболтнул лишнее. Шутка ли — набрать семьдесят два знамения, да еще за три дня!

Однако как раз в это время в доме у него гостил Чжу Нэн. Узнав, чем озабочен хозяин, он сказал ему:

— Дело это не трудное. Нужно подобрать всего одно знамение, но такое, которое бы по значению можно было приравнять ко всем семидесяти двум.

Обрадованный Ван Циньжо поинтересовался, как это сделать.

— Явление чудесных трав, деревьев, птиц и зверей — в счет не идет. С древних времен самым крупным знамением считается явление коня-дракона, принесшего таинственные письмена и знаки, которые послужили императору Фуси[4] основой для обозначения темного и светлого начал мира и триграмм[5], собранных в «Книге Небес». Вот если бы сейчас достать Небесную книгу и широко об этом возвестить, восхождение государя на Тайшань было бы вполне обоснованным.

— Где же сейчас достанешь Небесную книгу? — заволновался Ван Циньжо.

— Об этом не беспокойтесь! — сказал Чжу Нэн. — Вам нужно будет лишь явиться ко двору и доложить.

Вечером Чжу Нэн навестил Чжан Дапэна и стал советоваться с ним.

— Не буду хвастаться, но с помощью даосской магии, которой я обучался всю жизнь, я смог бы это сделать! — сказал ему Чжан Дапэн.

— Всецело полагаюсь на вас, мудрый брат! — воскликнул обрадованный Чжу Нэн. — Это будет первой ступенькой к моему возвышению!

И тогда Чжан Дапэн прибег к способу «ниспослания вещего сна». В эту ночь Чжэнь-цзуну приснилось, будто его опочивальню озарил красный свет и перед ним с грамотой в руках предстал святой в пурпурном одеянии и доложил: «Верховный владыка повелел ниспослать в мир «Небесную книгу благовещих знаков». Почтительно примите ее, и ваше счастье продлится десять тысяч лет».

Чжэнь-цзун протянул было руку за грамотой, как тут же проснулся и услышал звон колокола, возвещавшего начало пятой стражи.

Закончив утренний прием, Чжэнь-цзун пригласил к себе Ван Циньжо и рассказал ему о своем сне.

— Этот сон подтверждает, что ваши, государь, желания совпадают с желанием Неба, — сказал тот. — Никогда еще со времен Фуси в мире не появлялись Небесные книги! Одно такое знамение стоит уже не семидесяти двух, а целой тысячи! Мой государь, издайте указ непременно отыскать эту книгу.

Чжэнь-цзун взял кисть и на листе бумаги дракона-феникса собственноручно начертал:

Указ размножили в императорской канцелярии, и Ван Циньжо, желавший сам получить награду и поэтому исключивший слова «писано государевой рукой», приказал развесить его на всех воротах столицы.

Тут приближенные доложили ему, что его хочет повидать Чжу Нэн. Ван Циньжо приказал немедленно просить. После взаимных приветствий Чжу Нэн сказал:

— Поздравляю вас! Государю вовремя приснился вещий сон. Теперь вам не придется докладывать ему ни о каких благовещих знамениях!

— Как вы думаете — Небесная книга уже появилась в мире людей? — недоверчиво спросил Ван Циньжо.

— Это не имеет значения. Главное — книга будет в ваших руках, это я твердо обещаю. Но только уж замолвите словечко, пусть меня назначат на должность инспектора — так мне будет легче вести поиски.

— Сделать это проще простого! Однако, боюсь, такая должность слишком уж ничтожна для вас! — сказал Ван Циньжо. — Погодите, вот только получу повышение, и вы будете сразу повышены.

Он послал прошение в Тайный государственный совет, и Чжу Нэн тут же получил должность главного столичного инспектора.

Возвратившись от Ван Циньжо, из рук которого он принял приказ о назначении, Чжу Нэн сказал Чжан Дапэну:

— Государю действительно приснился вещий сон, но я-то знаю, что тут не обошлось без вас, мудрый брат!

— Пустяки, — отвечал Чжан Дапэн. — Я всего лишь переписал несколько страниц из Лао-цзы[6] и разбавил их собственными вымыслами.

И, вытащив из рукава рукопись, он подал ее Чжу Нэну. Тот посмотрел и пришел в восхищение.

— Остается только переписать! Но на какой бумаге?

— Об этом тоже не беспокойтесь — я недавно был в Корее, привез оттуда кожаную бумагу — пергамент, и у меня ее немного осталось. Если хотите, сделаем свиток, обернем его в желтую парчу, поднесем государю и объявим, что эту книгу нам принесла на хвосте сова.

— С императорским двором шутить опасно! — сказал Чжу Нэн. — Если я объявлю о книге, которой не будет, — мне не миновать наказания.

— Не беспокойтесь, мудрый брат, я вас не подведу, — заверил его Чжан Дапэн.

На следующее утро Чжу Нэн постучался в комнату Чжан Дапэна и напомнил ему о книге.

— У меня все готово, — ответил ему Чжан Дапэн, не вставая с постели.

Зная, каким искусством обладает Чжан Дапэн, Чжу Нэн не колеблясь бросился со всех ног к