сил, а потом моя дочь подставила свою руку, по которой ударил он, – слишком много американских фильмов смотрят в этом доме, – надеюсь, Адам стукнул ее не так сильно, как она.

– У нас найдется чем-нибудь поживиться? – спросили они в один голос, будто мне делать больше нечего, как только стоять у плиты.

Конечно, найдется. Я только об этом и думаю. Вкусное картофельное пюре, свиные зразы с сыром, свекольный салат.

Мы сели за стол. Собственно говоря, если присмотреться, то не так уж и плохо Тосе с этой прической. И в чужой юбке она выглядела отлично. Надо, чтобы у нее была такая же своя.

– Дашь мне померить? – спросила я у Тоси тихо.

– Тебе мала будет... – она мне шепотом в ответ, и я наконец-то почувствовала, что все в порядке.

– Не будет, – заверила я.

После обеда мы пошли с Тосей в ванную комнату, и, конечно, дочь оказалась права. Я не влезла в юбку.

Интересно, где взять на все деньги. Моя зарплата в редакции оставляет желать много лучшего. Я должна была еще и писать статьи, но шеф пригласил на эту работу другого человека.

Да, конечно, Адам зарабатывает неплохо, но не следует забывать, что у него есть сын и учеба в институте стоит немало, не могу же я тянуть деньги из мужчины, который даже не муж мне. Это достаточно серьезное препятствие.

Пока я стояла перед зеркалом и изучала себя, во мне крепло решение, что я по-прежнему должна распоряжаться своей жизнью сама. Не буду советоваться с Адамом по поводу бизнеса Остапко. Это мое дело. Пора кое-что предпринять, чтобы заработать много денег. Завтра же пойду в банк и узнаю, как взять кредит. По правде говоря, у нас с Адамом отложены десять тысяч на отпуск. Но это неприкосновенный запас. Кредит, конечно, оформят на убийственных условиях, но Остапко заверяет, что в течение трех месяцев мы покроем затраты с лихвой. Чем больше денег я вложу сейчас, тем больше получу в ближайшем будущем. Мне просто должно повезти.

– Мама? – Тося смотрела на меня изучающе, и я догадалась, что мысленно унеслась из нашей ванной комнаты дальше, чем следовало. – Женщина должна время от времени меняться, иначе она может наскучить, понимаешь?

Теперь мне все стало ясно – у Тоси проблемы. Книжка, которую я вчера обнаружила возле ее кровати, не случайно там появилась. Я стащила юбку и вернула ей. Мы украдкой высунулись из двери ванной, Адам с Борисом сидели на тахте. Я проскользнула за Тосей к ней на мансарду. Закрыла дверь.

– У тебя не ладится с Анджеем?

Анджей – ее одноклассник. На Восьмое марта Тося получила от него букет цветов, а заодно узнала, что он уже с первого класса положил на нее глаз, только не осмеливался об этом сказать. Мама посоветовала ему подарить Тосе цветы, и все открылось. Тося с первым многозначительным букетом в руках появилась на пороге и тут же обиделась, когда я спросила, откого цветы.

Анджей зачастил в наш дом. У меня началась паника, потому что, как ни посмотри, Тося еще ребенок, а кроме того, этот Анджей может ее обидеть, но Адам твердо стоял на том, что все в порядке вещей, дети взрослеют и надо их поддерживать, а не подавлять.

– У тебя нелады с Анджеем? – переспросила я.

– С Анджеем? С Анджеем мы дружим. – Тося была как будто не в своей тарелке, а мое сердце панически быстро заколотилось в груди.

Когда я услышала слова «мы дружим», осознала, что безвозвратно уходит большая любовь, что парень – «так уж получилось» – обратил внимание на другую мерзкую особу. И поняла, что не уберегла Тосю от разочарования, которое подстерегает каждую женщину, и что моя дочь несчастлива. Однако я не знала, что сделать, чтобы утешить ее, объяснить, что жизнь не кончается, а только начинается... А вдруг она, как та девушка, что прислала письмо, уже для себя что-то решила? Например, покончить с собой? И настолько уязвлена, что даже открыться мне не может?

– Тосенька, милая. – Я молила судьбу, чтобы голос не дрогнул... – Надеюсь, ты справишься со всем. Понимаешь, такова жизнь: порой мы думаем, что это раз и навсегда, а в действительности идут лишь поиски настоящего партнера. Самое главное – сохранить дружбу. Дружба – иногда более ценна, чем обычная влюбленность, особенно в твоем возрасте.

Я бросила тревожный взгляд на Тосю – не намерена ли она меня прервать на полуслове. Но дочь на сей раз удивительно спокойно слушала мою тираду.

– С этим необходимо справиться. – Я несла этот бред как по писаному. – Впрочем, взрослость проявляется прежде всего в том, насколько человек способен взглянуть на первую привязанность со стороны, и может пройти много времени, прежде чем найдешь настоящую любовь.

Тося беспокойно ерзала в кресле. Я смотрела на нее с гордостью. У нее в глазах не было и следа отчаяния.

– Я рада, что ты так считаешь, мамочка, – высказалась моя дочь, и мое сердце готово было радостно вырваться из груди.

Ей-богу, мои воспитательные труды дают результат. Вот ведь есть возможность договориться с дочерью, несмотря на трудный возраст. Все это чушь, якобы всегда бывают конфликты и дочери никогда не слушают матерей. Моя прислушивается к моему мнению и соглашается. Я в самом деле до такой степени растрогалась, что готова была расплакаться.

– В семнадцать лет еще не все потеряно, придет время и для настоящего чувства, поверь мне, – продолжала я тихо, понимая, как ей должно быть трудно.

– Вот именно, мама, я то же самое ему сказала. Но он не хочет понять. Может, ты с ним поговоришь?

Тося смотрела на меня своими большими карими глазами из-под фиолетовых век и робко улыбалась. Прежде чем до меня дошел смысл сказанного ею, она усадила к себе на колени Сейчаса и начала его тискать изо всех сил.

– Мама все скажет Анджею, и все будет о'кей. – Она дунула коту прямо в серое ухо. А потом, не обращая внимания на мое оцепенение, объяснила ситуацию: – Потому что он хочет завтра прийти серьезно поговорить. Ну понимаешь, я не могу в этом возрасте связывать себя, к тому же выпускные экзамены скоро, да и вообще я на семинарах познакомилась с одним парнем, его зовут Якуб – он просто классный. То есть, ну понимаешь, между нами ничего, конечно, такого нет, но я думаю, он тебе понравится. Он приедет за мной в воскресенье, и мы всей компанией рванем в кино, потом, может, погуляем по Старому городу1... Ты знаешь, Анджей совершенна не понимает, что... ну... что это как- то само собой вышло.

Япребывала в прострации еще минуту. Не знала, что и сказать. Не было подходящих слов. Понимала только одно – моя дражайшая доченька всадила нож одному парню прямо в сердце. Вместо того чтобы оценить его чувства и дать этим чувствам развиться, она подло и коварно заинтересовалась совершенно другим молодым человеком. Мало того, она и меня поддела на удочку, потому что все, что надо в таких случаях говорить, минуту назад я совершенно опрометчиво выложила. И между прочим, относилось это к Тосе, а не к какому-то там Анджею!

Я спустилась вниз до такой степени потрясенная, что наступила на Бориса, который, как все собаки, разлегся на самом проходе. Прошла мимо Адама, сражавшегося с банкой кошачьего корма, потому что кольцо-открывашка черт знает как сломалось, когда я вчера пыталась ее открыть. Адам поднял на меня глаза и нахмурился:

– Эй, что-нибудь случилось?

– Нет, – бросила я и рассказала ему историю Тоси и несчастного влюбленного, покинутого из-за какого-то неведомого мне Якуба. Ну и объяснила Адаму, как все ужасно.

– Э-э-э, а тебе бы хотелось, чтобы они сразу поженились? – Адам наконец открыл банку и обрезал себе палец. – Ведь в этом возрасте идет накопление опыта, человек чему-то учится и так далее. Не переживай, все уладится. Но ты не вмешивайся, пусть она сама разбирается.

Адам меня все чаще не понимает. Прежде всего я сразу догадалась, что он имел в виду, произнося «чтобы они сразу поженились». Ну конечно, это относилось не к Тосе, а к нам. Это был намек. Он вскользь