собственность…
Доводилось ли кому-либо слышать подобную чушь! Почему она роется в моем компьютере? Как это отвратительно!
И почему не чья-то чужая дочь собирается сделать себе татуировку? Почему – я вас спрашиваю – не какая-нибудь посторонняя девочка ради того, чтобы обратить на себя внимание, отдавая дань моде, сама себе причиняет страшный вред!
Я хотела одного – чтобы у меня был нетатуированный ребенок. А еще лучше – в пеленках. Он позвонил. Сказал, что скучает.
Тося раздумала делать татуировку. Как я тебе благодарна, Господи. Я произнесла парочку поощрительных фраз. О том, что она молодец – не подвержена влиянию окружения. Что я горжусь ею. Что она умеет следить за собой.
Сегодня Тося вернулась из Варшавы. С серьгой в носу.
Кошмар!
Пришла Уля. Она была в ужасе. У ее младшей дочери на предплечье – маленькая изящная татуировка. Я видела. Не так уж и плохо смотрится… Не то что серьга. Я прихожу в ужас от одной только мысли, что будет, когда приедет моя мама.
Мама позвонила и спросила, что новенького.
Ничего.
Кроме татуировки. У Ули. И серьги. В носу. В моем доме!
ВЕСНА
Какое счастье – весна в разгаре. Теперь мы с Улей сможем снова наладить нашу череззаборную светскую жизнь, которая зимой сильно приутихла. Разумеется, у забора, потому что в домах общение шло полным ходом на протяжении всей, мягкой в этом году, зимы.
Весна так и перла из земли и из воздуха, а мы с Улей через забор обсуждали важные вопросы и посвящали друг друга в планы на будущее. Здесь надо было бы досеять, там выкопать, а здесь пересадить, там навести порядок.
В этот момент подошла наша третья соседка, держа в руках сухие прутики, но с корешками на концах. Не иначе как несла их Уле в подарок, потому что остановилась у ее калитки. Трудно передать то чувство зависти, которое поглотило меня внезапно – что-что, а сухие черенки, которые в мгновение ока превратятся в цветущий розовыми цветами куст, я люблю больше всего в жизни, – но я себя сдержала. Приветливо поздоровалась с соседкой через ограду, подавив чувство зависти на корню. Но прежде чем та успела что-то милое произнести в ответ, из дома Ули донеслись вопли.
Вздрогнули и мы втроем, и саженцы в руках у соседки.
– Ты идиотка! – услышали мы.
– Сама идиотка! – отозвался звонкий голосок второй Улиной дочки.
– Я тебе говорила, чтобы ты не притрагивалась к моей губной помаде!
– Я ее не брала!
– Брала! И мою блузку ты надевала без спроса!
– Какая ты хамка! Всего-то лишь раз, да и то потому, что тебе купили, а мне – нет!
Мы облегченно вздохнули. Улины дочери обсуждали свои проблемы, а весна сделала их достоянием всех, ведь окна уже открыты, так что голоса разносятся далеко.
Соседка с черенками смотрела на Улю. Предпримет та что-нибудь или нет? Уля ничего не стала делать. Она не собиралась вмешиваться. Со спокойным видом взглянула на соседку и сказала по поводу саженцев:
– Ой, какая прелесть! Что это?
– Как ты со мной разговариваешь! – перебил ее крик из окна.
– А ну-ка давай сюда мою блузку, воровка!
– На, и заткнись! Помаду я не брала! Мне никогда ничего не покупают, все только тебе! Я тебя ненавижу!
– Ты взяла, она лежала здесь!
– У тебя здесь такой бардак, неряха, постоянно что-то теряется!
Уля с нежностью провела рукой по черенкам.
– Какие крупные, – восхитилась она. – Наверняка будут цвести уже в этом году!
– Мам! – Из окон теперь полились вопли отчаяния. – Ма-а-ама, скажи ей! Она меня бьет!
– Врунишка, вот тебе! Ма-а-ам! Это она меня бьет! Уля положила саженцы у забора.
– Извините, я на минутку, сейчас вернусь. – И она скрылась в доме.
Внутри все стихло.
Уля вернулась через минуту с тремя кружками чая на подносе и поставила на пенек у ограды. Сквозь сетку просунула кружку мне. В доме стояла тишина, синица заливалась где-то в старом саду. Мы смотрели на Улю выжидательно.
– Подрались, – пояснила она.
– Ну и как они? – поинтересовались мы с соседкой в один голос.
Уля обладает уникальной способностью улаживать конфликты, а также не участвовать в них. Видно, и здесь она что-то сделала. Мне было крайне любопытно, как она поступила. И на чью встала сторону. На сторону той дочери, которая подозревала вторую в том, что та у нее позаимствовала что-то без
