Аннике уже в третий раз мерещились странные звуки. Теперь услышали и остальные: дверь на чердак осторожно открылась, и кто-то еле слышно, медленно стал подниматься по лестнице. Анника вздрогнула и посмотрела на ребят. Давид быстро задул свечу. Казалось, даже Юнас был взволнован. Почему не сработала сигнализация? Он достал «салмиак» и засунул в рот.

— Что будем делать? — прошептала Анника. Давид пожал плечами.

— Можно, например, открыть дверь и крикнуть «Здрасьте!»

— Не смешно!

Слышно было, как кто-то крадется по чердаку. Шаги приближались, становились все увереннее и направлялись к двери, запереть которую было невозможно, так как ключ торчал снаружи.

Но тут Юнаса осенило! Надо всем втроем встать за дверью! Как только дверь откроется, они изо всех сил налягут на нее! Все вместе, одновременно! Это лучшее, и, пожалуй, единственное, что можно сделать!

Давид и Анника были так ошарашены, что никак не могли прийти в себя. Им никогда не приходилось справляться с подобными ситуациями. Они доверились Юнасу и, как он велел, встали наготове за дверью.

Но вдруг шаги смолкли! Стало тихо. Кто-то просто неподвижно стоял и слушал. Ребята замерли, едва дыша. Послышался глухой кашель, потом снова стало тихо. Затем дверная ручка дрогнула… Они приготовились. Ручка опустилась… и дверь начала открываться!

В ту же секунду все трое изо всех сил налегли на дверь. Послышался звук падения — видимо, кто-то упал на спину, но потом быстро встал на ноги, и дети услышали, как он помчался вниз.

Юнас тотчас же бросился за ним!

— Нет, стой, Юнас! Юнас!

Давид и Анника выбежали на чердак, но остановить Юнаса было невозможно. Они пошли за ним, но уже не торопясь, — что они могли сделать?

Внезапно в саду раздался громкий выстрел, и Анника с Давидом выскочили на улицу.

Там стоял Юнас. У него был несчастный и виноватый вид. Он молчал, понимая, что допустил массу оплошностей. Во-первых, забыл закрыть за собой калитку. Но еще хуже то, что, «заминировав» весь сад, он забыл о черном ходе. И, в довершение всего, выбегая, споткнулся о свою же проволоку. Потому-то и раздался выстрел.

Но зато он успел заметить синий «Пежо». Так вот кто к ним приходил! Тот самый человек в шляпе, который следил за поместьем.

«И как можно быть таким невнимательным!» — ругал себя Юнас. Давиду и Аннике он наврал, что просто кое-где неправильно подсоединил провода, но на самом-то деле у черного хода вообще не было сигнализации. Этот тип мог разгуливать там в свое удовольствие. А самое ужасное, что он, наверное, приходил сюда не в первый раз! Только это уже никак не проверишь — ведь Юнас перестал посыпать дверные ручки хвоей.

Да, вот это упущение! Теперь ошибка исправлена, и больше такое никогда не повторится! Но… Уже на следующий день выстрел снова прозвучал! Был вечер, но еще не стемнело. Ребята спокойно поливали цветы. Давид стоял возле селандриана.

И вдруг раздался выстрел. Да какой громкий! Потом ребята услышали ругань и оханье.

Давид и Анника в ужасе переглянулись. Юнас бросился на улицу и крикнул, чтобы они бежали за ним. Теперь-то этот тип от них не уйдет!

Давид побежал за Юнасом, но мимоходом случайно взглянул на гальванометр. Иголка дрожала. Селандриан был встревожен. Может, он среагировал на выстрел?

— Следи за селандрианом! — крикнул Давид Аннике и выбежал на улицу.

Юнас в недоумении шел ему навстречу. Он рассказал, что кто-то скулит, но где — непонятно. Теперь Давид тоже услышал.

— Ой-ой-ой, в меня стреляли, — доносился голос из зарослей у них за спиной.

— Это же Натте! — сказал Давид.

Они заглянули в кусты: там, выпучив от страха глаза, действительно сидел Натте. Он очень испугался выстрела и спрятался за ближайший куст. Уставившись на ребят своими светло-голубыми глазами, он пожаловался:

— Они в меня стреляли!

Давид подошел к нему и помог встать. Он попытался объяснить, что никто в него не стрелял. Это просто Юнас, шутки ради, повсюду расставил хлопушки. Давид многозначительно подмигнул Юнасу — он, мол, только хочет успокоить Натте, но Юнас очень рассердился. Давид говорил так, будто они развлекаются, тогда как на самом деле сигнализация была частью гениально продуманного плана по раскрытию… а кстати, кто знает… может, в этой истории замешаны международные криминальные группировки, торгующие антиквариатом. Нет, Юнасу определенно не нравилось, как Давид отзывался о его деятельности. На кухонное крыльцо вышла Анника.

— Натте, может, зайдете? — крикнула она. Но Натте недоверчиво посмотрел на нее.

— Нет, спасибо, я пойду домой, — ответил он.

— Да ладно, совсем ненадолго, — попытался уговорить его Давид.

— В Селандерский дом? Нет уж, спасибо! — сказал Натте.

Тогда Давид решил играть в открытую. Он прямо сказал, что они и раньше видели Натте в саду и даже заметили, как он заглядывал в окно. Почему же он не может зайти в дом? Наверное, он что-то ищет или хочет что-то узнать? Что же?

Натте сказал, что узнать он ничего не хочет, ему просто интересно, чем заняты Давид и его друзья.

— А это не одно и то же? — рассмеялся Давид.

Но Анника строго на него посмотрела. С психологической точки зрения, это неверный ход. Так Натте никогда не заговорит.

— Мы здесь поливаем цветы, — спокойно сказала она.

— Цветы? — недоверчиво переспросил Натте. — Неужели им нужно так много воды?

— Да, летом их надо поливать очень часто, — ответила Анника и доброжелательно посмотрела на Натте. — Просто удивительно, сколько они выпивают.

Натте раскачивался взад-вперед. Иногда он наклонялся и потирал колени. Он не был пьян, но на ногах держался как-то неустойчиво.

— Ушиблись? — спросил Давид.

— Да, я упал, между прочим, — пожаловался Натте.

— Так прошли бы в дом и посидели немного, — снова предложила Анника.

Она пошла в сторону дома, и Натте последовал за ней, что-то бормоча себе под нос.

— Не знаю только, чего мне там делать… — Он недоверчиво смотрел по сторонам.

Анника, смеясь, указала на землю.

— Здесь нужен глаз да глаз, а то недолго и подорваться!

Натте неуверенно остановился. Но Юнас быстро подошел к нему.

— Позвольте вас угостить: «салмиак», — сказал он, протянув коробочку.

— Благодарю… — Натте залез в коробочку своими большими неуклюжими пальцами. Он положил в рот одну конфетку, но сразу же выплюнул. — Еще и отравить меня хотите? Фу, какая гадость! — Натте фыркал и плевался, жалуясь, что ему щиплет язык.

Они вошли в кухню. Когда Давид предложил ему сесть, Натте уставился на стул, потом осторожно сел, но с таким видом, будто в любую минуту ждал нового подвоха.

Пока Натте корчил рожи, Анника подошла к раковине и налила ему воды. Натте ныл, что ему больно от «салмиака», и пытался разглядеть свой язык.

Давид исчез в гостиной и тут же вернулся. Он едва заметно кивнул Аннике. Юнас понял: что-то не так. Он забрал у Анники стакан и подошел к Натте:

— Не хотите воды?

— Спасибо… — Натте взял стакан, но, не сделав ни одного глотка, поставил его на стол. А Давид сказал: