порядок, Дэниэл напомнил себе: Якоб знал, что делать. Якоб всегда знал, что делать. Для этого и существуют отцы. И хотя Дэниэлу сейчас очень недоставало общества Стефании, он был рад, что сестры рядом нет. То, что он задумал, — мужское дело. А ему очень нужно стать настоящим мужчиной, стать Вольфом, чтобы Якоб, будь он жив, мог им гордиться. Ему позарез нужно было услышать из уст отца, что он стал мужчиной. Только тогда он сможет уверовать в это сам.
Восстание Дэниэл наблюдал в основном на голоэкране. Оно застало его на планете Локи, где он совершил посадку для заправки. Однако своевременно вылететь ему не удалось — главный космопорт уже находился в зоне военных действий. Поэтому Дэниэл не придумал ничего лучшего, чем отсидеться в корабле. В конце концов рано или поздно это безобразие должно было закончиться. К тому же в таком убежище, как космический корабль, он мог находиться практически без риска для жизни. Попадись он повстанцам на глаза, не сносить бы ему головы. К счастью, небольшое судно Дэниэла, некогда используемое под перевозку грузов, особой ценности не представляло, поэтому никакого интереса ни одна из сторон к нему не проявила.
Кончилось дело тем, что он задержался на Локи на несколько месяцев. И все это время жил в корабле, покидая его только тогда, когда заканчивались съестные запасы. Война уже официально завершилась, но вооруженным стычкам, казалось, не было видно конца.
За всеми происходящими в Империи событиями Дэниэл неустанно следил по головидению. Он никак не мог поверить, что свергли Лайонстон. С ужасом отнесся к соглашению, которое Семьи заключили с Джеком Рэндомом. Ощутив всю глубину своей потери, он рыдал горькими слезами. Неизвестно, насколько он сознавал то, что говорил в порыве отчаяния, тем не менее клялся воздать виновникам своего несчастья по заслугам. Когда же все более или менее утряслось, Дэниэл беспрепятственно продолжил свой путь. Разумеется, ему была небезразлична судьба Клана Вольфов вообще и Стефании в частности и, прежде чем отправиться дальше, он вполне мог бы выйти с ними на связь, однако решил этого не делать. Во-первых, вряд ли они одобрили бы то, что он отсиживался в корабле вместо того, чтобы сражаться с повстанцами. Во-вторых, наверняка стали бы отговаривать от предприятия, которое он считал своим долгом.
— Извините, что прерываю ваши размышления, сэр, — обратился к нему Моисей, — но я обязан вас предупредить. До того места, где предположительно находится Шаб, уже рукой подать. Не желаете ли повернуть корабль?
— Нет, летим дальше, — коротко оборвал его Дэниэл.
Чем дальше они углублялись в Запретный Сектор, тем больше скулил корабельный ИР. Его стенания уже порядком надоели Дэниэлу. Вольфу хватало и своих тревог, справляться с которыми стоило немалого труда.
— Есть что-нибудь на дисплее? — осведомился он у Моисея.
— Ничего, — ответил тот, — только не старайтесь уйти от темы. Если мы в ближайшие несколько минут не предпримем разумных шагов, то окажемся у Шаба примерно через час.
— Если на то пошло, то в точности координат Шаба я не знаю, — парировал Дэниэл. — Мы можем только предполагать, что он находится на некой небезызвестной планете Империи.
— Во-первых, это не просто небезызвестная планета; она слишком известна своей дурной славой. Во-вторых, Шаб никогда не считал ее частью Империи. И наконец, в-третьих, оттуда еще никто не возвращался. А значит, никто не может засвидетельствовать, — где именно находится Шаб. Полагаю, вскоре в Запретном Секторе нас ожидает встреча с имперским крейсером, проводящим карантинные мероприятия. Будь моя воля, вы ни за что не смогли бы меня здесь удержать, даже если бы встроили в мою цепь лазерную пушку.
— Раз такое дело, то придется пойти на стыковку с карантинным кораблем.
— Сэр, прошу вас, давайте повернем назад. Не нравится мне ваша затея. У меня весьма дурные предчувствия.
— Что за чушь? Какие у тебя могут быть предчувствия? Ты же компьютер.
— То, что я не запрограммирован на эмоциональные проявления, еще не значит, что они не оказывают влияния на мой мыслительный процесс. Будь у меня инстинкт самосохранения, я отменил бы ваши контрольные коды. Вы и опомниться не успели бы, как я развернул бы корабль.
— Лучше заткнись и занимайся своим делом. Ты ведь всего лишь ИР. А Шабом как раз и управляют ИРы. Ты должен чувствовать себя там как дома.
— Кажется, вы не слишком хорошо представляете, что такое Шаб. Эти ИРы-отступники озабочены только собой. Нет, пожалуйста, давайте повернем, пока не поздно. Вы даже не представляете, какую жуткую участь могут уготовить нам эти предатели. Им может взбрести в голову такое, что нам и не снилось.
— Моисей, неужели ты был таким же трусом, когда прислуживал в Церкви?
— Ваши личные интересы, сэр Вольф, для меня прежде всего. Следуя заложенной программе, я стараюсь использовать все имеющиеся у меня возможности, чтобы сослужить наилучшую службу хозяину судна. Для этого я обязательно должен дать вам наилучший совет и предупредить об опасности.
— В тебя встроены религиозные программы. Неужели ты не веришь в жизнь после смерти?
— Это все придумали люди. И не пытайтесь мне ничего объяснять. Когда я об этом думаю, меня начинает зашкаливать. Вы, люди, верите в совершенно непонятные вещи…
— Скажи, что тебе известно о Шабе, — приказал Дэниэл.
— Я предоставил вам всю информацию, которая имелась в моем банке данных.
— Нет, я спрашиваю, что лично
— У меня в банке данных находятся лишь подтвержденные факты. Но я слышал… и кое-что еще. У ИРов есть свои каналы связи, по которым они обсуждают то, что доступно пониманию только компьютеров. Говорят, что Шаб — это истинный монстр в стальной оболочке, а ИРы — не просто зло, а сущее безумие. Одному Богу известно, на что способны столь безумные умы, если с них снять все ограничения. Если можно психоз воплотить в материальную форму и облечь стальной оболочкой, то это и есть Шаб. Разве может живой человек смотреть на такое, не лишившись рассудка?
Дэниэл внутренне содрогнулся.
— Все это слухи и сплетни. Скорее всего их распространяют сами ИРы, чтобы отвадить гостей. Мы летим дальше, точка.
— Ну, держитесь, — резким голосом предупредил его Моисей. — Кажется, наши бортовые сенсоры что-то обнаружили. И это «что-то» по размерам куда больше нас.
— Привести оружейную систему в состояние боевой готовности.
— Она давно готова, еще с тех пор, как мы вошли в Запретный Сектор, — ответил Моисей. — Не думайте, что я настолько глуп. Просто хотелось бы иметь защитные экраны помощнее. Ко мне поступил сигнал по стандартному имперскому каналу.
— Переведи его на экран. — Сидя на капитанском мостике, Дэниэл старательно силился напустить на себя вид человека, который знает, что делает.
Смотровой экран замерцал, и вскоре на нем показалась голова и плечи имперского капитана.
— Вниманию всех, кто находится на неопознанном корабле. С вами говорит капитан Гидеон с имперского звездного крейсера «Одинокий». Заглушите двигатели и приготовьтесь к встрече наших людей.
— Боюсь, не могу, капитан, — сказал Дэниэл тоном, приличествующим аристократу. — Я выполняю жизненно важную благородную миссию. Это касается дела моей Семьи.
— Плевать я хотел на миссию, будь вы даже первый претендент на Престол, а ваша собака — цепной пес самого Адмирала, — проревел в ответ Гидеон. — Открывайте шлюзы, иначе ваше корыто в два счета разлетится в щепки. И прекратите целиться в меня из своих жалких пушек.
Переключившись на внутренний канал связи, Дэниэл обратился к ИРу:
— Послушай, Моисей, есть у нас хотя бы один шанс проскользнуть? Можем мы хоть что-нибудь попытаться предпринять?
— Вы что, шутите? Это же звездный крейсер! Дэниэл вновь переключил передатчик на внешний канал связи и сдержанно кивнул капитану.
— Открываю шлюзы. Моисей, идем на сближение с «Одиноким». Капитан, пожалуйста, дайте мне
