Так говорил Телемах. Вдруг Зевс протяженно гремящий

Двух орлов ниспослал с высоты, со скалистой вершины.

Мирно сначала летели они по дыханию ветра,

Близко один от другого простерши широкие крылья.

150 Но, очутившись как раз над собранием многоголосым,

Крыльями вдруг замахали и стали кружить над собраньем,

Головы всех оглядели, увидели общую гибель

И, расцарапав друг другу когтями и щеки и шеи,

Поверху вправо умчались – над городом их, над домами.

155 Все в изумленье пришли, увидевши птиц над собою,

И про себя размышляли, – чем все это кончиться может?

Вдруг обратился к ним с речью старик Алиферс благородный,

Масторов сын. Средь ровесников он лишь один выдавался

Знанием всяческих птиц и вещею речью своею.

160 Он, благомыслия полный, сказал пред собраньем ахейцев:

'Слушайте, что, итакийцы, пред вами сегодня скажу я!

Больше всего к женихам обращаюсь я с речью моею.

Беды великие мчатся на них. Одиссей уж недолго

Будет вдали от друзей. Он где-то совсем недалеко!

165 Смерть и убийство растит он для всех женихов Пенелопы!

Плохо также придется и многим из нас, кто живет здесь,

На издалека заметной Итаке. Подумаем лучше,

Как женихов поскорей обуздать нам. Пускай перестали б

Лучше уж сами, – гораздо для них это было б полезней.

170 Не новичок я в гаданьях и дело свое понимаю.

И с Одиссеем, смотрите, вполне все свершается точно,

Как предсказал я в то время, когда собирались ахейцы

Выступить в Трою и с ними пошел Одиссей многохитрый.

Вынесши множество бедствий, товарищей всех потерявши,

175 Всем незнакомый, домой на двадцатом году он вернется, -

Так говорил я, и все это точно свершается нынче!'

Сын Полиба ему, Евримах, возражая, ответил:

'Было бы лучше, старик, когда б ты домой воротился

И для ребят погадал, чтобы с ними чего не случилось!

180 В этом же деле получше тебя погадать я сумею.

Мало ли видим мы птиц, под ярким летающих солнцем.

Вовсе не все предвещают из них что-нибудь. Одиссей же

В крае далеком погиб. Хорошо бы, когда бы с ним вместе

Гибель взяла и тебя! Прекратил бы свои ты вещанья,

185 Не подстрекал бы и так раздраженного всем Телемаха.

Верно, подарок в свой дом получить от него ты желаешь!

Но говорю я тебе, и слова мои сбудутся точно:

Если ты, с опытом долгим своим и богатым, враждебность

Глупой своей болтовнею поддерживать в юноше станешь,

190 Прежде всего и ему от этого будет лишь хуже,

Ибо совсем ничего против нас он поделать не сможет.

А на тебя мы, старик, жесточайшую пеню наложим.

Выплатить будет ее нелегко и для сердца печально.

А Телемаху пред всеми, кто здесь, предложил бы я вот что:

195 Матери пусть он прикажет к отцу своему возвратиться;

Тот же пусть свадьбу готовит, приданое давши большое,

Сколько его получить полагается дочери милой.

Раньше, вполне убежден я, ахейцев сыны не отстанут

С тяжким своим сватовством. Никого мы из вас не боимся, -

200 Ни самого Телемаха, как много бы слов он ни сыпал, -

Ни о вещаньях твоих не печалимся. Все они вздорны!

Ими, старик, только больше вражду ты к себе возбуждаешь.

Будет по-прежнему здесь все добро поедаться, и платы

Им не дождаться, покамест ахейцам согласье на свадьбу 205 Ею не будет дано. Ведь сколько уж времени здесь мы

Ждем, за нее соревнуясь друг с другом. А время проходит,

Новых себе мы не ищем невест для приличного брака'.

И сыну Полиба в ответ Телемах рассудительный молвил:

'Я, Евримах, ни тебя, ни других женихов благородных 210 Ни уговаривать, ни умолять уже больше не стану.

Все ведь известно богам, а также известно ахейцам.

Дайте лишь быстрый корабль мне и двадцать товарищей, с кем бы

Всю дорогу проделать я мог и туда и обратно.

Я собираюся в Спарту поехать и в Пилос песчаный,

215 Там об отце поразведать исчезнувшем. Верно, из смертных

Кто-либо сможет о нем мне сказать иль Молва сообщит мне

Зевсова – больше всего она людям известий приносит.

Если услышу, что жив мой отец, что домой он вернется,

Буду я ждать его год, терпеливо снося притесненья.

220 Если ж услышу, что мертв он, что нет его больше на свете,

То, возвратившись обратно в отцовскую милую землю,

В честь его холм я насыплю могильный, как следует справив

Чин похоронный по нем, и в замужество мать мою выдам'.

Так произнес он и сел. И встал пред собраньем ахейцев

225 Ментор. Товарищем был безупречного он Одиссея.

Тот, на судах уезжая, весь дом ему вверил, велевши

Слушать во всем старика и дом охранять поусердней.

Добрых намерений полный, к собранью он так обратился:

'Слушайте, что, итакийцы, пред вами сегодня скажу я! 230 Мягким, благим и приветливым быть уж вперед ни единый

Царь скиптроносный не должен, но, правду из сердца изгнавши,

Каждый пускай притесняет людей и творит беззаконья,

Если никто Одиссея не помнит в народе, которым

Он управлял и с которым был добр, как отец с сыновьями.

235 Я не хочу упрекать женихов необузданно дерзких

В том, что, коварствуя сердцем, они совершают насилья:

Сами своей головою играют они, разоряя

Дом Одиссея, решивши, что он уж назад не вернется.

Но вот на вас, остальных, от всего негодую я сердца:

240 Все вы сидите, молчите и твердым не смеете словом

Их обуздать. А вас ведь так много, а их так немного!'

Евенорид Леокрит, ему возражая, воскликнул:

'Ментор, упрямый безумец! Так вот к чему дело ты клонишь!

Хочешь народом смирить нас! Но было бы трудно и многим