115 Бросила мяч в это время одной из прислужниц царевна,

Но промахнулась в нее, а попала в глубокую воду.

Вскрикнули громко они. Одиссей богоравный проснулся,

И поднялся, и раздумывать начал рассудком и духом:

'Горе! В какую страну, к каким это людям попал я?

120 К диким ли, духом надменным и знать не желающим правды

Или же к гостеприимным и с богобоязненным сердцем?

Кажется, девичий громкий вблизи мне послышался голос.

Что это, нимфы ль играют, владелицы гор крутоглавых,

Влажных, душистых лугов и истоков речных потаенных?

125 Или достиг наконец я жилища людей говорящих?

Дай-ка, однакоже, сам я пойду, – посмотрю и узнаю'.

Так сказав, из кустов поднялся Одиссей богоравный.

В частом кустарнике выломал он мускулистой рукою

Свежую ветку и ею срамные закрыл себе части.

130 Как в своей силе уверенный лев, горами вскормленный,

В ветер и дождь на добычу выходит, сверкая глазами,

В стадо быков иль овец он бросается в поле, хватает

Диких оленей в лесу. Его принуждает желудок

Даже врываться в загон, чтоб овцу за оградой похитить.

135 Вышел так Одиссей из кустарника. Голым решился

Девушкам он густокосым явиться: нужда заставляла.

Был он ужасен, покрытый морскою засохшею тиной.

Бросились все врассыпную, спасаясь на мысы над морем.

Только осталась одна Алкиноева дочь: ей вложила

140 В сердце смелость Афина и вынула трепет из членов.

Остановилась она перед ним: Одиссей колебался:

Пасть ли с мольбой перед девой прекрасной, обняв ей колени,

Или же издали с мягкою речью, с мольбой обратиться

К деве, чтоб город ему указала и платье дала бы?

145 Вот что, в уме поразмыслив, за самое лучшее счел он:

Не подходя, умолять ее мягкими только словами,

Чтоб не обидеть девичьего сердца, обняв ей колени.

Тотчас к ней обратился он с мягким, рассчитанным словом:

'Смертная ль ты иль богиня, – колени твои обнимаю! 150 Если одно из божеств ты, владеющих небом широким,

Я бы сказал: с Артемидой, великою дочерью Зевса,

Больше всего ты сходна и ликом, и видом, и ростом.

Если же смертная ты и здесь на земле обитаешь, -

Трижды блажен твой отец, и мать твоя трижды блаженна,

155 Трижды блаженны и братья! Каким согревающим счастьем

Из-за тебя их сердца непрерывно должны исполняться,

Глядя, как отпрыск цветущий такой идет в хороводы.

Тот, однако, средь всех остальных несравненно блаженней,

Кто тебя в дом свой введет, других превзошедши дарами.

160 Смертных, подобных тебе, не видал до сих пор никогда я

Ни средь мужчин никого, ни средь жен, – изумляюсь я, глядя!

Близ алтаря Аполлона на Делосе в давнее время

Видел такую же я молодую и стройную пальму.

Я ведь и там побывал с толпою товарищей верных,

165 Ехав дорогой, в которой так много ждало меня бедствий!

Вот и тогда, увидавши ее, я стоял в изумленьи

Долго: такого ствола на земле не всходило ни разу!

Так и тебе я, жена, изумляюсь. Но страшно боюсь я

Тронуть колени твои. Тяжелой бедой я постигнут.

170 Только вчера удалось убежать мне от темного моря.

Двадцать до этого дней от Огигии острова гнали

Бури и волны меня. Заброшен теперь и сюда я

Богом, чтоб новым напастям подвергнуться. Верно, не скоро

Будет конец им. Немало еще их доставят мне боги.

175 Жалость яви, госпожа! Претерпевши несчетные беды,

К первой к тебе я прибег. Из других ни один мне неведом

Смертный, кто в городе этом; кто в этой стране обитает.

К городу путь укажи мне и дай мне на тело накинуть

Лоскут, в какой ты белье завернула, сюда отправляясь.

180 Пусть тебе боги дадут, чего и сама ты желаешь, -

Мужа и собственный дом, чтобы в полном и дружном согласьи

Жили вы с мужем: ведь нет ничего ни прекрасней, ни лучше,

Если муж и жена в любви и в полнейшем согласьи

Дом свой ведут – в утешенье друзьям, а врагам в огорченье; 185 Больше всего ж они сами от этого чувствуют счастье'.

Так Одиссею в ответ белорукая дева сказала:

'Странник! На мужа худого иль глупого ты не походишь.

Счастье Зевес меж людей благородного ль, низкого ль рода

Распределяет, кому пожелает, по собственной воле.

190 То, что послал и тебе он, ты вытерпеть должен отважно.

Нынче же, раз к нам сюда ты приходишь, в наш город и в край наш,

Ты ни в одежде нужды не увидишь, ни в чем-либо прочем,

Что несчастливцам мы встречным даем, о защите молящим.

Город тебе покажу. Назову и людей, в нем живущих.

195 Городом этим и этой землею владеют феаки.

Дочерью я прихожусь Алкиною, высокому духом;

Держится им у феаков могущество их и величье'.

Так сказав, приказала подругам своим густокосым:

'Стойте, подруги! Куда разбежались вы, мужа увидев?

200 Можно ли было подумать, что враг между нами явился?

Нет средь живых человека такого – и нет и не будет,

Кто бы в стране феакийских мужей дерзнул появиться

С целью враждебною: слишком нас любят бессмертные боги.

Здесь мы живем, ото всех в стороне, у последних пределов

205 Шумного моря, и редко нас кто из людей посещает.

Здесь же стоит перед нами скиталец какой-то несчастный.

Нужно его приютить: от Зевса приходит к нам каждый

Странник и нищий. Хотя и немного дадим, но с любовью.

Дайте ж, подруги мои, поесть и попить чужеземцу

210 И искупайте его на реке, где потише от ветра'.

Остановились подруги, одна ободряя другую;

В месте затишном его посадили, как им приказала

Дочь Алкиноя, могучего сердцем, сама Навсикая.