270 К ним тогда Антиной обратился, рожденный Евпейтом:

'Всем нам придется принять слова Телемаха, ахейцы,

Как ни обидны они, – с большой говорит он угрозой!

Зевс не позволил Кронион, а то бы давно уж ему здесь

Рот мы заткнули, хотя говорун он и громкоголосый!'

275 Так сказал Антиной. Но тот равнодушен остался.

Вестники жертвенный скот в это время вели через город

Для гекатомбы священной богам. Собиралися толпы

Длинноволосых ахейцев под тень Аполлоновой рощи.

Мясо тем временем было готово и с вертелов снято.

280 Все, свою часть получив, блистательный пир пировали.

Те, кто прислуживал, долю такую ж совсем Одиссею

Подали, как и самим женихам. Так велел Телемах им,

Милый сын Одиссея владыки, подобного богу.

У женихов не совсем подавила Афина желанье

285 От издевательств обидных сдержаться. Хотела богиня,

Чтобы сильней огорченье прошло в Одиссеево сердце.

Был среди женихов один человек беззаконный.

Он назывался Ктесипп. А жил на острове Заме.

Гордый богатством отца своего, домогался он также

290 Брака с женой Одиссея, давно уж не бывшего дома.

С речью такою Ктесипп к женихам обратился надменным:

'Слушайте, что я хочу вам сказать, женихи удалые!

Как полагается, долю свою получил чужеземец,

Равную с нашей. И это вполне справедливо. Зачем мы 295 Будем гостей обижать Телемаха, сюда приходящих?

Дай-ка, однако, гостинчик и я ему дам, чтобы мог он

Сделать подарок служанке, которая здесь его мыла,

Иль другому кому из рабов Одиссеева дома!'

Так ой сказал и, схвативши в корзине рукой мускулистой

300 Ногу коровью, швырнул в Одиссея. Но голову тихо

Тот наклонил и избегнул удара. С насмешкою тайной

Он про себя улыбнулся. Нога же ударилась в стену.

С грозным словом к Ктесиппу тогда Телемах обратился:

'Благословлять бы, Ктесипп, тебе надо удел свой, что в гостя

305 Ты моего не попал! Твоего избежал он удара.

Иначе острым копьем тебя я насквозь пронизал бы,

И не о браке отцу твоему хлопотать здесь пришлось бы -

О погребеньи твоем! Бесчинств не желаю я ваших

Дольше терпеть. Я все понимаю и знаю прекрасно,

310 Что хорошо и что хуже. А раньше ведь был я ребенком.

Волей-неволею все же терпеть приходилось нам, глядя,

Как вы наш скот забивали, как хлеб и вино истребляли.

Что я поделать бы мог? Один не пойдешь против многих.

Новых, однако, обид и вражды я вам тут не позволю!

315 Если ж меня самого вы убить собираетесь медью,

Сам я того же хочу. Умереть мне гораздо приятней,

Чем непрерывно смотреть на творимые здесь непотребства -

Как гостей обижают моих, как позорно бесчестят

Женщин-невольниц моих в покоях прекрасного дома!'

320 Так говорил он. Молчанье глубокое все сохраняли.

Дамасторид Агелай наконец обратился к ним с речью:

'На справедливое слово, друзья, обижаться не нужно

И отвечать на него не годится враждою и бранью.

Больше не следует этого вам обижать чужеземца

325 И никого из рабов, в Одиссеевом доме живущих.

Я бы сказал Телемаху и матери доброе слово;

Очень, быть может, оно бы понравилось сердцу обоих,

Все то время, пока вы в груди не теряли надежды,

Что Одиссей многомудрый воротится в дом свой обратно,

330 Мы не имели причины сердиться на медленность вашу,

Что вы нас держите в наших домах. Это вышло бы лучше,

Если бы вдруг Одиссей воротился и в дом свой приехал.

Нынче ж вполне очевидно, что он уж домой не вернется.

К матери близко подсев, за того убеди ее выйти,

335 Кто всех знатнее из нас и всех на подарки щедрее,

Чтобы ты радостно мог наследством отца наслаждаться,

Есть и пить, а она – хозяйствовать в доме другого'.

Тут Агелаю в ответ Телемах рассудительный молвил:

'Зевсом клянусь, Агелай, и скорбями отца я, который 340 Где-то вдали от Итаки своей иль погиб, иль блуждает, -

Браку матери я не препятствую, сам убеждаю

Выйти ее за того, за кого пожелает. Я много

Дам ей даров. Против воли ж ее принудительным словом

Из дому выгнать не смею. Не дай бог, чтоб это случилось!'

345 Так сказал Телемах. И тогда в женихах возбудила

Смех неугасный Афина и все у них мысли смешала.

Неузнаваемы сделались их хохотавшие лица.

Ели сырое, кровавое мясо. Слезами глаза их

Были полны, и почувствовал дух приближение воплей.

350 Феоклимен боговидный тогда перед ними воскликнул:

'О вы, несчастные! Что за беда разразилась над вами?

Головы, лица, колени у вас – все окутано ночью!

Стоны кругом разгорелись, и залиты щеки слезами!

Кровью забрызганы стены и ниши прекрасные залы!

355 Призраков сени полны, собой они двор заполняют,

В мрак подземный Эреба несутся стремительно. Солнце

С неба исчезло, зловещая тьма на него набежала!'

Средь женихов раздался на слова его хохот веселый.

Начал к ним говорить Евримах, Полибом рожденный:

360 'Спятил с ума из чужбины недавно приехавший странник!

Юноши! Надо его поскорее из этого дома

Вон отправить на площадь, раз ночь он кругом тут увидел!'

Феоклимен боговидный на это сказал Евримаху:

'Нет, Евримах, в провожатых твоих я ничуть не нуждаюсь.

365 Две есть ноги у меня, и глаза есть, и уши. В груди же

Не поврежден мой рассудок и вовсе не вышел из меры.

С ними отсюда пойду я. На вас надвигается быстро,

Вижу я, грозная гибель! Ее никому не избегнуть