— Итак, брат, ты не хочешь сказать мне, где был все эти тысячи лет? Может быть, ты жил в человеческом теле? Пил крепкие вина и спал с красивыми женщинами?

— Нет, Анхарат, ничего этого я не делал. Откуда, по-твоему, взял я силу для Великого Заклятия?

— Не знаю и знать не хочу, — солгал Анхарат.

— Хочешь, брат, еще как хочешь. Мы с тобой были равны почти во всем, однако я открыл источник силы, доселе неведомой. Ты тоже можешь черпать из этого источника. Я назову его тебе, если ты поможешь мне завершить мою работу.

— Завершить? Какие же новые ужасы припас ты для иллогиров, братец? Может быть, ты хочешь заковать их в огненные цепи, чтобы они мучились веки вечные?

— Я предлагаю им мир, где они смогут греться на солнце и плескаться в воде. Мир, который будет принадлежать только им.

— В самом деле? Как ты добр, Эмшарас. Может быть, ты объяснишь, однако, почему они еще не переместились туда? И почему ты так долго ждал, чтобы побеседовать со мной об этом?

— У меня недостает сил, чтобы завершить Заклятие. Мне нужен ты, Анхарат.

Анхарат выставил вперед указательный палец, и сотворенные им чары окружили Эмшараса голубым ореолом.

— Теперь-то я найду тебя — найду и уничтожу, клянусь! Но прежде я умертвлю третьего короля и осуществлю пророчество.

— Автор этого пророчества — я, брат, — улыбнулся Эмшарас, — и оно правдиво. После смерти третьего короля иллогиры воспрянут снова. Мы еще поговорим с тобой.

С этими словами видение исчезло. Анхарат закрыл глаза и ухватился за волшебную нить, прикрепленную им к Эмшарасу. Она разматывалась, уходя все дальше и дальше, а потом и вовсе оборвалась.

Повелитель демонов вернулся к своему кубку. За тысячи лет своего заключения в пустоте он испробовал все известные ему чары, чтобы найти Эмшараса, и разослал незримых ищеек по всей вселенной, но так и не преуспел. Можно было подумать, будто Эмшарас вовсе никогда не существовал.

И вот теперь, когда час торжества Анхарата стал так близок, брат вернулся.

Анхарат стойко встретил бы любые угрозы, но Эмшарас не грозил ему ничем. И почему тот отрицает, что скрывался все эти годы? Крошечное семя сомнения запало в душу Анхарата. Он знал, что брат его никогда не лжет. Он снова наполнил кубок и выпил, припоминая слова Эмшараса: «Хочешь, брат, еще как хочешь. Мы с тобой были равны почти во всем, однако я открыл источник силы, доселе неведомой. Ты тоже можешь черпать из этого источника. Я назову его тебе, если ты поможешь мне завершить мою работу». Что это за неведомая сила? Анхарат прилег на свою походную койку. Я назову его тебе, сказал Эмшарас. Не «вручу» и не «скажу, где он находится» — назову. Стало быть, этот тайный источник не предмет наподобие талисмана, а нечто, что можно объяснить на словах. Непостижимо.

Тем не менее… они и в самом деле были равны почти во всем. Где же брат обрел силу для изгнания целого рода иллогиров?

Анхарат решил, что успеет еще поразмыслить над этим. Сейчас он желал посмотреть, как близится его победа. Он освободил свой дух, и тот, выйдя из тела, полетел над горами к каменному мосту.

Антикас Кариос снял свой красный плащ, аккуратно свернул его и положил на перила. Длинные волосы он стянул в тугой хвост и начал проделывать упражнения для разминки спины, плеч и бедер. Его движения, сначала медленные и грациозные, как в балете, убыстрялись, в танец вводились прыжки и обороты. Дагориан наблюдал за ним с растущей грустью. Такой танец следовало бы исполнять в честь жизни и молодости, а не в преддверии битвы и смерти.

Солнце закатывалось за горы, на сиреневом небе висели золотые облачка.

— Красивый закат, — заметил Антикас, подойдя к Дагориану.

Тот не ответил. Десять всадников, выехав из леса, двигались к мосту. Следом показались еще четверо конных — высокие, в черных доспехах и закрытых шлемах.

Вентрийский капитан, подъехав к первой преграде, крикнул Антикасу:

— Дорогу императорской коннице!

— О каком императоре речь? — осведомился тот.

— Дорогу, Антикас Кариос! С нами со всеми тебе не совладать, и у меня нет приказа на твой арест. — Капитан держался в седле беспокойно и постоянно оглядывался на четырех креакинов.

— Боюсь, что не могу вам подчиниться, капитан. Я, видите ли, служу королю-младенцу и получил приказ защищать этот мост. Предлагаю вам и вашим людям повернуть коней, потому что рассуждаете вы неверно. — Голос Антикаса окреп. — Я могу вас побить и побью. Более того: даю вам слово, что всякий, кто ступит на этот мост, умрет.

— Это безумие. — Капитан облизнул пересохшие губы. — Зачем тебе это надо?

— Я уже сказал зачем. Атакуйте или убирайтесь прочь!

Капитан повернул назад. Дагориан видел, что вентрийские солдаты не испытывают особого желания вступать в бой — такую грозную репутацию заслужил противостоящий им воин. Тем не менее они, будучи храбрыми и дисциплинированными бойцами, спешились и обнажили мечи.

— Помни, — сказал шепотом Антикас, — держись всегда справа.

— Хорошо.

— Как руки, не дрожат?

— Нет.

— Уже легче — с десятком я бы в одиночку и правда не сладил. — Антикас усмехнулся Дагориану, обнажил оба меча — один из сверкающей стали, другой чернее смолы, и занял позицию на левой стороне моста.

Мост был достаточно широк, чтобы четверо воинов, ступая по нему в ряд, могли свободно орудовать мечами. Вентрийцы приближались медленно, карабкаясь через камни. Антикас, стоявший совершенно неподвижно, вдруг ринулся на них с оглушительным боевым кличем. Стальной меч рассек горло одному из солдат, черный пронзил грудь второму, убив его на месте. Вентрийцы нажали, и троим удалось обойти Антикаса. Тогда вперед выступил Дагориан. Он убил одного солдата черным клинком, но чей-то меч пронзил ему плечо, и он отступил. Ранивший его вентриец споткнулся о камень, и Дагориан вонзил меч прямо ему в сердце. Миг спустя он получил еще один удар. Дагориану показалось, что его лягнула лошадь, и он не сразу понял, куда его ранили. Он снова перешел в атаку, продырявил чью-то грудную клетку, и солдат упал без единого звука.

Антикас бился как бешеный — оба его меча так и мелькали в воздухе. Кровь обагрила его лицо и левую руку, но пятеро его противников пали мертвыми. Только капитан и один солдат остались в живых.

Антикас напал на них, и они обратились в бегство.

Далеко они, однако, не ушли; креакины уже загородили мост, и двое из них убили бегущих.

— И часто вы своих убиваете? — крикнул им Антикас.

— Ты хороший боец, человек, — ответил ему приглушенный голос, — и я вижу у тебя грозовой меч. Встреча обещает быть занимательной.

— Валяйте. Все сразу или по одному, мне все едино.

Креакины встретили вызов Антикаса взрывом смеха, и самый высокий из них вышел вперед.

— Ты мне нравишься, человек. Тебе в глаза кровь стекает — перевяжи чем-нибудь лоб, я подожду.

Антикас с ухмылкой отошел к Дагориану, сидящему спиной к перилам.

— Отдохнуть задумал, дренай?