— Налево! — крикнула Рэмбетта. — Сейчас налево, Мордобой!

— Зачем им понадобилось устраивать кнопку самоуничтожения на станции, которая обошлась дороже, чем годовой доход целой планеты? — спросил Билл, спеша за Рэмбеттой по пятам. — Какая бессмыслица!

— Это военные придумали, — ответила Рэмбетта. — Значит, смысла здесь не ищи. Направо, Мордобой, направо!

— СТАНЦИЯ САМОУНИЧТОЖИТСЯ ЧЕРЕЗ ЧЕТЫРЕ МИНУТЫ, — зевнув, произнес механический голос, перекрывая звон тревожных сигналов и шипение пара, заполнившего воздух.

— Откуда берется весь этот пар? — воскликнул Билл. — Не хватает еще, чтобы после всего, что было, нас обварило до смерти!

— Не знаю, откуда, — ответил Мордобой. — Только похоже, что надо пошевеливаться поскорее.

— Налево! — крикнула Рэмбетта. — Нет, погодите. Направо! Черт возьми, все эти ходы на одно лицо!

— Это тупик! — взвыл Мордобой. — Мы заблудились!

— ЕСЛИ ЭТО ВАС ИНТЕРЕСУЕТ, СТАНЦИЯ САМОУНИЧТОЖИТСЯ ЧЕРЕЗ ТРИ МИНУТЫ. СООБЩАЮ, ЧТО ЕСЛИ КТО-ТО ИЗ ЛИЧНОГО СОСТАВА ЕЩЕ ЗДЕСЬ, ТО ИХ ШАНСЫ ВЫЖИТЬ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО РАВНЫ НУЛЮ. ИЛИ ЕЩЕ МЕНЬШЕ. ПОСЛЕДНЕЕ, ЧТО ОНИ МОГУТ СДЕЛАТЬ, — ЭТО СУНУТЬ ГОЛОВУ МЕЖДУ НОГ И НА ПРОЩАНЬЕ ПОЦЕЛОВАТЬ СЕБЯ В ЗАД.

— Отпусти пса! — крикнул Билл. — Мордобой! Отпусти его!

— Только что я его спас, а теперь ты хочешь, чтобы я его бросил? — завопил Мордобой. — Кончай эти шутки!

— Я не шучу! — крикнул в ответ Билл. — Хорошо известно и многократно доказано, что собаки обычно способны отыскать дорогу домой откуда угодно.

— Меньше, чем за три минуты? — воскликнула Рэмбетта. — Это Рыгай-то? Не хочу сказать ничего плохого, только он не самая умная собака из всех, каких я знала.

— Он, наверное, голоден, — возразил Билл. — Держу пари, что он направится прямиком туда, где есть окра. Поставь его на пол. Мордобой, и пойдем за ним.

— Если собираешься держать пари, не советую ставить слишком много, — сказала Рэмбетта.

— По-твоему, лучше сидеть на месте и препираться, пока реактор не взорвется? Или у тебя есть еще какие-нибудь предложения?

— Ищи! — крикнул Мордобой, бросая пса.

— Пошел! — воскликнул Билл, когда пес затрусил прочь. — Идем за ним!

Все трое долго ползли вслед за псом по темным, извилистым вентиляционным ходам, пока не оказались, к немалому собственному удивлению, у решетки, которая выходила в вестибюль станции. Они кубарем скатились вниз и помчались по кучам обломков и мусора к входу в шлюзовой коридор.

— Молодец, собачка! — задыхаясь, сказал Билл.

— СТАНЦИЯ САМОУНИЧТОЖИТСЯ ЧЕРЕЗ ДВЕ МИНУТЫ. СООБЩАЮ ОСТАВШЕМУСЯ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ, ЧТО ИСКАТЬ СПАСЕНИЯ УЖЕ ПОЗДНО. ЖЕЛАЮ ВСЕГО НАИЛУЧШЕГО.

— Ухуру! — крикнул Билл в микрофон, когда они были уже у входа в коридор. — Ухуру!

— Мне очень жаль, но вы опоздали, — отозвался тот. — Мы стартуем через пятьдесят секунд. Рад был с вами познакомиться.

— Мы уже у люка! — прошипела сквозь зубы Рэмбетта, выхватив рацию у Билла. — И мы намерены войти! Если не откроете, мы подорвем люк, и всем вам придется дышать вакуумом, если вы вообще сможете оторвать эту посудину от земли.

— Ну, если вы так ставите вопрос... — пробормотал Ухуру и нажал на кнопку, открывавшую люк. За какую-то долю секунды все трое и собака проскочили внутрь корабля, и люк за ними с грохотом захлопнулся.

Билл кинулся в сторону рубки управления.

— Тридцать секунд, — услышал он на бегу голос.

— В оранжерею! — вскричал Мордобой, следуя по коридору за Рыгаем. — Там грядки с окрой, они помягче, чем кресла!

— Я с тобой! — завопила Рэмбетта, метеором проносясь мимо.

— Десять секунд! — объявил Ухуру в тот момент, когда Билл ворвался в рубку, рухнул в ближайшее кресло и пристегнулся. — Пять секунд!

— Знаете, возможно, я немного ошибся в расчетах, — отчаянным голосом взвыл Кэрли. — Я не знаю...

— Старт! — завопил Ухуру. — Не зевай, Кэрли!

— Сработало! — крикнул Кэрли в ответ. — Зажигание в главном двигателе!

— Что, у нас загорелся двигатель? — простонала Киса. — Мы все погибнем!

— Нормально! — воскликнул Ухуру.

— Что нормально? — простонала Киса. — Что мы погибнем?

— Да нет, зажигание в двигателе, идиотка!

— Ох! — охнул Кэрли. — Ох, эти перегрузки! Меня сейчас расплющит в лепешку!

— Лучше перегрузки, чем недогрузки, — отозвался Ухуру. — Держитесь все!

— Вводи поправку к курсу! — взвизгнул Ларри. — Выправи курс!

— Да нет, надо изменить дифферент, — вмешался Моу. — Круче дифферент!

— Как я сделаю, так и будет! — заорал Кэрли, колотя по клавишам компьютера. — Мне надоело слушать ваши идиотские советы. Поехали!

— Следите за экранами! — вскричал Ухуру. Космолет весь стонам от натуги, а перегрузки продолжали нарастать. — Смотрите, чтобы не перегорели экраны!

— Киса права! — завизжал Ларри. — Мы все погибнем!

— Доверьтесь мне, — заявил Кэрли. — Если мы не будем на достаточном расстоянии от станции к тому моменту, когда... Держитесь! Она взорвалась!

Ударная волна, долетевшая со станции, круто накренила космолет и швырнула его в сторону. Адское субъядерное пламя взорвавшегося реактора испепелило гнусных инопланетян, захвативших станцию, до последней их мерзкой молекулы. Не осталось ни единого клочка отвратительной оранжевой шерсти, ни единой капли ядовитой слюны и слизи — все превратилось в новенькие, чистенькие атомы.

Но и на борту космолета всем изрядно досталось. Их швыряло из стороны в сторону, вправо и влево, как актеров в самодельном фильме, снятом качающейся камерой. Только все это происходило не на экране, а в жизни, и они, сотрясаемые перегрузками, вопили и визжали, пока космолет не выправился и не унес их далеко от этой ужасной планеты и ее омерзительных обитателей.

— Больше так не надо, — хрипло произнес Билл, когда они достигли орбитальной скорости и корабль перестал трястись и вибрировать. — Мы вне опасности?

— Будьте уверены! — гаркнул Кэрли. — По такому случаю можно и выпить!

— Правильно! Разлейте вино! — вскричала Киса. — Значит, мы все-таки не погибнем!

— Не особенно налегайте на вино, — взмолился капитан Блайт, доставая из кармана атомный штопор. — Его должно хватить до самой беты Дракона.

— А это долго? — спросил Билл, хватая штопор и втыкая его в пробку. Штопор сработал автоматически: пробка мгновенно превратилась в пар, и из бутылки полилось шипучее вино.

— Возможно, порядка двух-трех месяцев, — прикинул Кэрли, подставляя свой бокал. — Насколько я могу судить. Конечно, я вполне мог допустить ошибку, и даже трагическую, и не исключено, что мы обречены скитаться среди звезд вечно. Вы уж извините, что я так говорю, ведь я все еще заговариваюсь.