Вирджиния никак не могла выбросить из головы мысли об оставшихся документах своего бывшего хозяина.

Джулиан Баннок жил на ранчо. Особо близких связей со своим братом он не поддерживал и больше всего был заинтересован в скорейшей ликвидации оставшегося от брата наследства.

Вирджиния знала, что в архиве было много важных документов, касающихся утверждения завещаний в Суде и различных договоров, но, после того как отдала ключ от офиса Джулиану Банноку, она решила, что эти вопросы больше ее не касаются.

Но мысли об архиве не покидали ее, встреча с Джорджем Менэрдом почему-то оставила на душе неприятное воспоминание. Его поведение было вполне нормальным, пока она не стала расспрашивать его. Его ответы сразу же стали уклончивыми. Вирджиния не сомневалась, что о своем прошлом он сказал неправду.

В конце концов, она считала себя в какой-то мере ответственной за архив.

Она позвонила в информационную службу, где ей сообщили, что у Джулиана Баннока в Бейкерсфилде все еще нет телефона.

Вирджиния попыталась забыть об этом деле и не могла. А если Менэрд что-то замышлял?

Она хотела выяснить, что у него за машина, но не знала, как это сделать. Беспокоить Мейсона она не хотела, так как и без того доставила ему немало хлопот.

Вирджиния решила сама поехать в Бейкерсфилд и переговорить с Джулианом Банноком. Она выехала на рассвете и в Бейкерсфилде навела справки. Оказалось, что Джулиан Баннок жил на своей ферме, в десяти милях от города.

Она нашла его почтовый ящик и, проехав около трехсот ярдов, въехала во двор, где находился дом, сарай, несколько навесов, росли развесистые деревья. Там же в беспорядке стояли тракторы, культиваторы, дисковые бороны, сеноуборочные машины.

К машине с лаем подбежала собака, из дома вышел одетый по-рабочему Джулиан Баннок.

Несмотря на то что Вирджиния видела его только в выходной одежде, она сразу же узнала его.

– Привет, – сказал он.

– Здравствуйте, мистер Баннок. Вы помните меня? Я – Вирджиния Бакстер. Работала секретаршей у вашего брата.

– Да, конечно, – сказал он приятным голосом. – Я вас определенно уже где-то видел. Заходите в дом. Приготовим завтрак, зажарим яичницу, попробуете домашнего хлеба, своих фруктов.

– Это было бы прекрасно, – ответила Вирджиния. – Но сначала я хотела бы поговорить с вами.

– О чем?

– О документах, что вы вывезли из офиса. О шкафах с картотекой. Где они?

Он рассмеялся.

– Я их давно продал.

– А бумаги?

– Я сказал покупателю, чтобы он забрал все, потому что они занимали значительную часть помещения. Кроме того, мыши принялись за ваши документы. Они забирались внутрь и стали обустраивать в бумаге норы.

– Но что же случилось с документами? Разве человек, купивший те шкафы...

– Нет, нет. Бумаги здесь. Покупатель отказался забрать их. Он вывалил документы прямо на пол. Заявил, что иначе ящики слишком тяжелые.

– И вы их сожгли?

– Нет, я связал их бечевкой и убрал, но их попортили мыши. Вы знаете, как это бывает на ранчо: у нас есть сарай, где полно мышей. Но мы завели пару кошек, так что дела сейчас пошли лучше, – продолжил он.

– Могу я взглянуть на бумаги? – спросила Вирджиния. – Я хотела бы поискать некоторые старые документы.

– Странно, что вы тоже беспокоитесь об этом, – сказал он. – Вчера сюда приезжал какой-то мужчина.

– Он был здесь?

– Да.

– Мужчина примерно сорока пяти лет? – спросила она. – С проницательными черными глазами и небольшими коротко подстриженными усами? Он хотел...

– Нет, ему было около пятидесяти пяти, – покачал головой Джулиан Баннок. – У него синие глаза, он скорее блондин. Назвался Смитом. Хотел найти какой-то договор или что-то в этом роде.

– И что вы ему ответили?

– Сказал, где находятся документы, и разрешил покопаться в них. У меня были дела. Он показался мне хорошим человеком.

– Он нашел, что искал? – спросила Вирджиния.

– Кажется, нет. Он сказал, что бумаги в таком беспорядке, что ничего нельзя найти, не зная системы формирования архива. Если бы ему это было известно, он, очевидно, нашел бы требуемый документ. Он спросил меня, знаю ли я, как классифицируется архив. Я ответил ему, что нет.

– Архив составлен по номерам, – пояснила Вирджиния. – Это принцип общей классификации. Под номерами от одной до трех тысяч собраны контракты; от трех до пяти тысяч – дела об утверждении завещаний; от пяти до шести тысяч – завещания; от шести до восьми тысяч – соглашения; от восьми до десяти тысяч – сделки по недвижимому имуществу.

– Я ничего не нарушал. Сложил документы в стопки и связал их.

– Можно взглянуть на них? – спросила Вирджиния.

– Пожалуйста.

Джулиан Баннок провел Вирджинию в сарай, пропитанный запахом свежескошенного сена.

– Обычно сарай полон, – сказал он. – Но хранение сена стало настоящей проблемой. Я начал продавать его, поскольку у меня сейчас меньше коров. У меня до этого был небольшой молочный бизнес, но у владельца небольшой молочной фермы возникает так много различных проблем. Слишком много работы – слишком много всевозможных инструкций. Большие фермы используют сейчас механические доильные аппараты, кормораздатчики и прочие хитрые устройства... За шкафы я больших денег не получил. Мог бы сложить документы в ящики, но не знал, нужны ли они кому-нибудь. Думал выбросить всю эту макулатуру или сжечь, но вы так много говорили об архивах, что я решил сохранить их.

– Конечно, все это было довольно давно, – сказала Вирджиния. – Со временем документы теряют свою значимость.

– Вот мы и пришли. Я использовал этот сарай в качестве гаража для трактора, но потом нашел место, чтобы... Но... что же это такое? – В удивлении Баннок остановился перед бумагами разбросанными по всему полу. Вы только посмотрите, какой беспорядок он учинил!

Вирджиния испуганно разглядывала кучу бумаг.

Смит, по всей видимости, разрезал бечевки, которыми были связаны документы разной классификации, ножом, затем быстро перебирал их в надежде найти нужную бумагу и как попало бросал документы на пол. В результате его розысков образовалась куча диаметром около шести футов у основания и четырех футов высотой.

Вирджиния смотрела на изъеденные мышами копии документов и вспоминала, с каким вниманием и аккуратностью печатала их. Она готова была расплакаться.

– Черт возьми, – гневно произнес Баннок, – хотел бы я сказать этому Смиту несколько слов по этому поводу! Он наклонился и поднял кусок бечевки. – Разрезана очень острым ножом, – сообщил он. – Хорошо бы поучить этого человека правилам приличного поведения.

– Должно быть, он очень торопился, – заметила Вирджиния. – Он что-то искал, и у него не было времени на то, чтобы развязать связки, просмотреть документы, а затем вновь увязать их. Он просто взял нож, разрезал веревки, торопливо порылся в бумагах и, когда не нашел требуемого документа, побросал все