– Смотря какое агентство, – усмехнулся Дрейк. – Одни возьмутся за большие деньги, другие – ни за какие. Однако я понимаю, о чем ты думаешь, Перри, и ты можешь оказаться прав. Придется признать, что большей частью подслушиванием телефонных разговоров в наши дни занимается полиция.

– Почему полиция? – спросил Мейсон.

– Не знаю, они по-видимому считают, что законы писаны не для них. Подслушивание частных разговоров у них стало чуть ли не главным звеном любого расследовании.

– Интересная тема для размышлений. Если отводка к телефонной линии Сейбина была проложена полицией, то сержант Холкомб должен был бы об этом знать. И у полиции должны быть записи разговоров, которые велись по этому телефону. Пол, самое первое, что тебе надо сделать утром, это проверить историю с разводом.

– Хорошо, – ответил Дрейк. – В Рино у меня двое парней. Они проверят протоколы и записи судебных заседаний, как только доберутся до них.

Следующие несколько миль они ехали молча, погрузившись каждый в свои мысли, пока на дороге не показалась надпись, обозначающая границу Сан-Молинаса.

– Хочешь прямиком ехать к дому Элен Монтейт? – спросил Дрейк.

– Проверь, нет ли хвоста, – попросил Мейсон. – Поворачивай таким образом, чтобы иметь возможность смотреть в заднее стекло.

– Я все время слежу за этим, – улыбнулся Дрейк.

– Для полной уверенности опиши восьмерку.

Пол Дрейк выполнил маневр.

– Хорошо, Пол, – удовлетворенно кивнул Мейсон. – Поезжай прямо к бунгало.

– Меня беспокоит ее любопытная соседка, – озабоченно заметил Дрейк, так что пару кварталов я проеду без света. Не остановиться ли за несколько домов?

– Нет. Все нужно сделать, как можно быстрее. Ты можешь для проверки объехать квартал, а я разведаю обстановку. Потом выключай огни и подъезжай как можно ближе к навесу. Надеюсь, проклятый попугай не начнет вопить, когда я его заберу?

– Я считал, что попугаи спят по ночам, – заметил Дрейк.

– Спят, – согласился Мейсон. – Но когда их возят по ночам в машине, они нервничают. Казанова тоже способен поднять крик.

– Послушай, Перри, – сказал Дрейк. – Надо же быть благоразумным. Обещай, что если что-то произойдет не так, не упрямься и откажись от своей затеи. Я буду наготове, чтобы сразу умчаться прочь. Бросай попугая и беги со вех ног к машине.

– Я думаю, что все пройдет благополучно, – улыбнулся Мейсон и добавил: – Если только за домом не установлена слежка. А это мы сразу выясним, как только объедем вокруг квартала.

– Это будет известно через минуту, – сказал Дрейк, поворачивая налево. – До бунгало осталось совсем недалеко.

Вскоре перед ними появились неясные очертания бунгало. Мейсон внимательно всматривался в сад.

– Дом совершенно темный, – сказал он. – В соседнем доме горит свет. И напротив тоже. До навеса добраться просто.

– Надеюсь, – сказал Дрейк, – ты не думаешь, что я почувствую облегчение, пока все не будет уже позади?

Они объехали квартал. Пол Дрейк выключил огни и заглушил мотор.

Мейсон выскользнул наружу, держа в руках клетку с попугаем и скрылся в тени. Попасть на балкон, где находилась клетка с Казановой, оказалось не слишком сложно. Попугай, по всей вероятности, спал. Он лишь слегка затрепетал крыльями, когда Мейсон снял клетку с крючка.

Он повесил на крючок такую же клетку с купленным попугаем, взял Казанову и вернулся в машину.

– Все в порядке, Пол, поехали! – сказал он.

Пол Дрейк мгновенно среагировал на сигнал. Он тронул автомобиль с места как раз в тот момент, когда отворилась дверь соседнего дома и на пороге показалась дородная фигура миссис Винтерс.

Дрейк быстро и ловко завернул за угол. Из клетки раздался сонный голос попугая:

– Боже мой, ты меня застрелила!

Мейсон открыл ключом дверь своего личного кабинета и застыл на пороге, увидев за столом Деллу Стрит.

– Ты! – воскликнул адвокат.

– Никто другой, – кивнула она, смахивая с ресниц слезы. – Я предполагаю, что тебе придется завести новую секретаршу, шеф.

– Что случилось, Делла? – спросил Мейсон, подходя к ней.

Она перестала плакать. Он обнял ее за плечи и слегка прижал к себе.

– Что случилось? – снова спросил он.

– Меня о-о-о-обманула эта маленькая ч-ч-ч-чертовка, – ответила она.

– Кто?

– Библиотекарша... Элен Монтейт.

– Что произошло, Делла?

– Она удрала от меня.

– Садись рядом со мной и расскажи все подробно, – потребовал Мейсон.

– О, шеф, ты не представляешь, как я п-п-п-переживаю, что подвела тебя!

– Почему подвела, Делла? Возможно, как раз обратное!

– Ты же велел мне отвезти ее в такое место, где бы ее никто не мог отыскать...

– Что же случилось? – настаивал Мейсон. – Они ее нашли, или она сбежала?

– Она с-с-с-с-сбежала.

– Хорошо, как это случилось?

Делла вытерла глаза кружевным платочком.

– Ох, шеф, противно быть такой п-п-п-плаксой, – сказала она. – Хочешь верь, хочешь нет, но это едва ли не первые мои слезы в жизни... Такой цыпленок, я могла бы запросто свернуть ей шею... Но она рассказала историю, которая перевернула мне душу.

– Что за историю? – спросил Мейсон.

– Историю ее романа, – ответила Делла. – Она говорила... Наверное надо быть женщиной, чтобы ей поверить и чтобы понять. Про ее жизнь. Молоденькой девчонкой она была полна романтических иллюзий. Затем школа. Детская влюбленность, которая с ее стороны была весьма серьезной. Но для юноши все оказалось лишь забавой. В моем изложении все это теряет остроту, потому что я ведь ничего подобного не переживала, но для нее... Мальчик был само очарование, она сумела мне показать его именно таким, каким сама видала – чистенький, симпатичный, воспитанный юноша, любитель музыки и поэзии. То есть в нем было все то, что женщины ищут в мужчинах. Так что это был настоящий роман. Потом он уехал, чтобы подзаработать и жениться на ней, и она не помнила себя от счастья и гордости. А затем, через несколько месяцев, он вернулся назад и...

– ...И был влюблен в другую? – спросил Мейсон, видя ее нерешительность.

– Нет, не это, – ответила Делла. – В нем появилась развязность, нахальство. Он смотрел на нее с видом победителя, и уже не торопился с женитьбой. Завел себе дружков-приятелей, которые считали, что иметь идеалы не модно. У них во всем сквозил цинизм и... Мне не забыть, как она это охарактеризовала. Она сказала: «Кислота их цинизма разъела золото его натуры, внутри остался только голый металл».

– Что же случилось потом? – спросил Мейсон.

– Она разочаровалась в мужчинах и в любви. В тот период, когда другие девушки смотрят на мир