— Когда Иона Бедфорд вышла из полицейского участка, она сразу заторопилась. — Дрейк быстро проглядел свою записную книжку. — Побежала на угол — ловить такси, но ей не повезло, и она быстро прошла пару кварталов до отеля «Спринг». Возле него стоянка такси. Иона заставляла таксиста идти на обгон, срезать углы, и он на всех парах домчал ее в жилой квартал Милпас на Кэньон-Драйв. Она вошла в квартиру 314. Ее арендует Пит Ченнери. Скорее всего она — миссис Ченнери.

— Как же так? Она живет в Биксел-Армс на Мэдисон-авеню под своим собственным именем, — возразила Делла Стрит. — Ее фамилии нет в телефонном справочнике, потому что телефон поставили недавно, но телефон — на ее имя, справочная его дает.

— С чего ты взял, что Иона — миссис Пит Ченнери и живет в квартале Милпас? — спросил Мейсон.

— Ребята разнюхали.

— А где она сейчас?

— По последним сообщениям, все еще в Милпасе.

— А твои люди прошерстили ее квартиру в Биксел-Армс?

— Мы проникли туда, — доложил Дрейк, — но времени у нас было в обрез. Вы с ней встретились в Зеленом зале, потом направились в участок, но Иона там не задержалась. Когда она вышла, мы опасались, что она поедет домой, и я дал сигнал своим ребятам сматывать удочки. Но они все же славно поработали. Так вот, на квартире у Ионы — никаких писем и прочей корреспонденции, даже чековой книжки не нашли. Никаких личных вещей, кроме — сами понимаете — зубных щеток, косметики, платьев и пары сотен визитных карточек с медной гравировальной доской в придачу.

— А что известно про Ченнери? Он был дома, когда она приехала?

— Вряд ли. В квартире было темно.

— Мне бы хотелось побольше узнать о Ченнери, Пол, — сказал Мейсон. — Нужен словесный портрет. А что меня особенно интересует, так это — не был ли Ченнери, случаем, известен как Остин Галленс.

— Я посылаю туда еще несколько человек. Постараюсь разузнать все, что можно, и не спугнуть Иону. Ведь она не должна знать, что у нее кто-то на хвосте?

— Разумеется, — согласился Мейсон.

Зазвонил телефон. Делла ответила и со словами «Доктор Джиффорд» передала трубку шефу.

Доктор Джиффорд говорил профессионально быстро, проглатывая звуки:

— Постарайтесь понять меня сразу, Мейсон. У меня нет возможности повторяться. Миссис Брил пришла в себя. Собственно, она уже давно пришла в себя, но спала. У нее сотрясение мозга. Травмы черепа нет, как и внутренних повреждений, перелом правой ноги не опасен, нога в гипсе. Пациентка под арестом, полицейский дежурит у двери и никого к ней не пропускает. Она отказалась делать какие-либо заявления, требует адвоката, говорит, что вы ее адвокат. Сюда едет сержант Голкомб. Хорошо бы и вам подъехать. Она в палате 620.

— Вы говорите из больницы? — спросил Мейсон.

— Да.

— За что она арестована?

— Ее обвиняют в убийстве Остина Галленса.

— Она никому ничего не говорила, даже сестрам?

— Ни слова, — сказал доктор Джиффорд. — Я вам это сообщаю по секрету. Сохраните мой звонок в тайне. До свидания.

Мейсон положил трубку, подошел к вешалке и взял шляпу.

— Сара Брил пришла в себя, — сообщил он. — Пока не делала никаких заявлений. Ее обвиняют в убийстве без смягчающих вину обстоятельств.

— Это означает лишь одно, Перри, — заметил Дрейк.

— Что именно?

— А то, что отдел баллистики подтвердил идентичность пуль — той, что убила Остина Галленса, и пуль из револьвера, обнаруженного в сумке миссис Брил.

— Я отнюдь не уверен в том, что револьвер действительно нашли в ее сумке, — усомнился Мейсон.

— Но Диггерс уверяет, что видел револьвер возле пострадавшей, — возразил Дрейк. — Он, очевидно, подумал, что в сумке могут оказаться какие-то ценности, потому и просил служащих «скорой помощи» составить опись.

— А есть свидетели несчастного случая? — спросил Мейсон.

— Хочешь сказать: видел ли кто-нибудь, как она шагнула прямо под колеса?

— Да.

— Таких нет. Через несколько минут после наезда вокруг нее собрались прохожие. Она лежала без сознания на мостовой, — уточнил Дрейк.

— Побеседуй с Диггерсом. Узнай о нем все, что можно. Я еду в больницу.

— Моя помощь нужна, шеф? — спросила Делла.

— Нет.

— Мейсон покачал головой. — У меня больше шансов проникнуть туда без разрешения одному. К тому же там наверняка будет репортер, владеющий стенографией.

Мейсон надел шляпу, вышел из конторы и быстро зашагал к лифту. На улице он остановил такси и сказал шоферу:

— В больницу «Диаборн мемориал» — и поторопитесь.

По дороге Мейсон перебирал в уме поступившие сведения. Несомненно, револьвер, найденный в сумке миссис Брил, был главным фактором, побудившим окружного прокурора дать согласие на ее арест. Не будь этой пули, оборвавшей жизнь Галленса, второстепенной уликой — кровью на подошве — он бы не ограничился. С другой стороны, злополучная туфля, пуля, которой был убит Галленс, неоспоримый факт присутствия миссис Брил на месте преступления примерно в то время, когда оно совершилось, — все это помогло бы окружному прокурору, не располагая прямыми доказательствами, опутать миссис Брил сетью косвенных улик.

Приехав в больницу, Мейсон поднялся на лифте на шестой этаж и без труда нашел палату миссис Брил. У двери дежурил полицейский. Изнутри доносились возбужденные голоса. Мейсон хотел было открыть дверь, но полицейский решительно преградил ему путь.

— Туда нельзя, приятель, — сказал он.

— Я хочу навестить миссис Брил, она меня просила об этом, — с достоинством произнес Мейсон.

— Какое мне дело, кто кого просил, — пробурчал полицейский. — Предъявите пропуск или держитесь отсюда подальше.

— Кто у нее?

— Врач, заместитель окружного прокурора, репортер уголовной хроники, сержант Голкомб и еще кто-то.

— А я, к вашему сведению, адвокат миссис Брил.

— Очень приятно.

— Я должен повидать ее.

— Слышал.

Мейсон смерил его взглядом.

— Доложите сержанту Голкомбу, что я здесь.

— И не подумаю, — огрызнулся полицейский. — Мне платят не за то, чтобы я кому-то что-то докладывал. Меня поставили охранять палату.

Мейсон взмахнул рукой и постучал в дверь. Полицейский нахмурился и силой отвел его руку вниз.

— Кто вам позволил стучать?

— Бросьте, — примирительно сказал Мейсон. — Вы запрещаете мне войти без пропуска. Но это не значит, что запрещается стучать.