не была в этом уверена, решила подстраховаться. Мне уже и прежде приходилось иметь дело с наемными детективами, которые следили за мной.

— Поэтому вы постарались улизнуть?

— Во всяком случае, не собиралась покинуть дом под гром фанфар.

— Вышли через черный ход?

— Да.

— Пошли по асфальтированной дорожке?

— Нет, рядом с ней, по траве.

— Чтобы звук шагов не был слышен?

— Совершенно верно.

— И за вами никто не следил, когда вы прибыли в Лос-Анджелес?

— Нет, но мне встретился какой-то мужчина в холле здания, где находится офис моего адвоката, и мне показалось, что он смахивает на сыщика. Я напугалась, правда, самую малость. Наказала своему адвокату быть осторожным и сделать так, чтобы Мэддокс и Дункан оставались у него не меньше часа после моего ухода.

— Еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Где вы были тринадцатого числа?

— За день до убийства?

— Да.

— В Лос-Анджелесе.

— И что делали?

— Моталась по магазинам и консультировалась со своими адвокатами.

— А еще?

Она на минуту задумалась, затем рассмеялась и ответила:

— Заметила Питера на улице и немного за ним проследила.

— Почему?

— Даже не знаю… Думаю, просто из любопытства. Я уже отказалась от услуг своих адвокатов в Санта-Барбаре, и, когда увидела, как Питер зашел к вам, поняла, что пахнет жареным, и отправилась повидаться с Хеттли.

— Как долго вы следили за мистером Кентом?

— Пока он не отправился в Голливуд. Хотела даже остановить его и оговорить соглашение. Сейчас жалею, что этого не сделала.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Что ни делает Бог, все к лучшему. Так как вы обратились в суд через «Хеттли и Хеттли», вам придется заставить их оформить все документы, связанные с вашим отказом от исков. Вы получите их, а я тем временем получу для вас чек на двадцать пять тысяч долларов.

— Я уже заставила «Хеттли и Хеттли» оформить свой отказ от исков и прочие бумаги еще пару дней назад. Все необходимые документы сейчас со мной.

— Как вам удалось заставить адвокатов пойти на это?

— Все было просто, — объяснила она. — Я сказала им, что использовала некоторые подложные доказательства в обоснованиях правомерности моего прошения, и спросила, согласны ли они заниматься моим делом в связи с этим. Сообщила, что допустила несколько опрометчивых признаний некоей обворожительной женщине, которая впоследствии оказалась детективом, нанятым противной стороной. Естественно, им сразу же захотелось умыть руки, и они заявили, чтобы впредь ноги моей не было у них в конторе. Я заплатила пятьсот долларов за все про все, и они решили, что еще дешево отделались.

— Вы всегда играете по принципу — «и нашим и вашим»?

— Точно. У меня привлекательная внешность. Мужчинам никогда не нужна была моя любовь — вернее, тем, за кого я выходила замуж. Это были старые глупцы с деньгами… Если я когда-либо опять выйду замуж, то это будет только по любви. Я устала охотиться за деньгами.

— А что, подумываете о новом замужестве? — спросил он как бы невзначай.

— Нет, конечно нет!

— Ладно, договорились! — сказал Мейсон, подводя черту. — Утром у меня будут для вас деньги.

Он проводил ее до двери. Уже в коридоре она повернулась и спросила:

— Вы же не расскажете «Хеттли и Хеттли» о той штуке, что я сыграла с ними?

— Я — нет, — ответил Мейсон, — все, что я хочу, — это иметь на руках ваши отказы от исков, оформленные должным образом, — и вы получите свои двадцать пять тысяч долларов. Вам вручат повестку в суд как свидетелю со стороны защиты.

— Договорились.

— И не вздумайте совершить глупость — изменить показания после того, как я вытащу вас на свидетельскую трибуну, — предупредил Мейсон.

— Не беспокойтесь, — ответила она. — Я стреляный воробей и знаю, когда и как вести себя с мужчинами. С вами шутки плохи, мистер Мейсон!

Он поклонился, улыбнулся и закрыл дверь. Делла Стрит вылетела из библиотеки, держа блокнот и карандаш.

— Проклятая маленькая интриганка, — вырвалось у нее. — Я готова была выдрать ей волосы. Есть же такие женщины!

Мейсон усмехнулся и сказал:

— Всякий, кто может ускользнуть из лап «Хеттли и Хеттли», достоин этого эпитета. Это был тот случай, когда коса нашла на камень. Они думали, что выпотрошат ее основательно, а она оставила этих ловкачей с носом.

— Мне противна сама мысль, что вы отдадите ей двадцать пять тысяч долларов. Держу пари, что она все равно бы не стала копать против Питера. Она без ума от Причарда.

— Пусть тебя это не тревожит, — утешил Мейсон, — почти все эти деньги окажутся у твоего приятеля Причарда. А ему понадобятся наличные, чтобы расплатиться с Мирной Дюшен. Ты могла бы позвонить Мирне и сообщить, что сейчас самое время наведаться в отель к Причарду и пригрозить тому арестом, если он не выложит монеты к завтрашнему утру.

Делла Стрит бросилась к телефону.

— Позвоню, да еще с каким удовольствием! — воскликнула она.

Судья Маркхэм, усевшись на массивном вращающемся кресле за судейским столом, взглянул в сторону присяжных и спросил:

— Есть ли, джентльмены, у сторон какие-либо возражения против того, чтобы продолжить судебное заседание?

— У защиты нет возражений, — ответил Мейсон.

— У обвинения нет возражений, — провозгласил Гамильтон Бюргер.

— Тогда вернемся к прерванному перекрестному допросу свидетеля мистера Дункана — распорядился судья Маркхэм. — Вызывается мистер Дункан!

Дункан с важностью занял свидетельское место; вся его манера держаться излучала уверенность.

— Я бы хотел задать свидетелю еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Насколько мне помнится, вы сказали, мистер Дункан, что беседовали со своим клиентом мистером Мэддоксом приблизительно до одиннадцати и затем пошли спать?

— Да, где-то около одиннадцати.

— Тогда выходит, что вы находились все это время в комнате вашего клиента?

— Да, конечно.

— Вы вошли в комнату сразу после того, как закончили совещание с нами, согласно вашим