как вы вошли в эту комнату.

Внезапно на лице Дюриэа появилась улыбка.

Что такое, что случилось? — всполошился Грэмпс.

— Здесь есть одна маленькая деталь, — заявил Дюриэа, — которую, по-моему, вы пропустили.

— Что именно?

— А то, что лампой, которая была в комнате, могли пользоваться гораздо чаще, чем той, что была на кухне.

— Что ты имеешь в виду?

— Давайте предположим, — сказал Дюриэа, — что лампы были заправлены не вчера, а, скажем, два дня назад. Та лампа, которая была на кухне, выглядит почти полной, так как человек, который жил там, готовил себе в основном при дневном свете. Может быть, она горела кое-какое время, но недолго, пока он, скажем, мыл посуду и прибирал на кухне. Затем он возвращался в комнату и зажигал другую лампу, читал часов до одиннадцати, затем тушил ее и шел спать. Это объясняет тот факт, что хотя обе лампы и были заправлены одновременно, но в лампе, стоявшей в комнате, масла почти не было, так как ею гораздо больше пользовались.

— Лампой на кухне могли просто редко пользоваться… — задумчиво протянул Грэмпс. — Может быть, в этом что-то и есть. Она выглядела такой чистой, просто как новенькая.

— Вы делаете ту же ошибку, что и большинство любителей, — объяснил ему Дюриэа. — Вы забываете о том, что расследование убийства должно производиться беспристрастно, хладнокровно и, только опираясь на логические рассуждения, словом, выполняться, как любая рутинная работа. Например, первое, что мы делаем, чтобы определить, когда был убит человек, это вскрытие тела. Патологоанатомы прекрасно знают, как это делается. Вот, пожалуйста, в данном случае из лаборатории сообщили, что смерть наступила между шестнадцатью и двадцатью тремя часами.

— Только не пытайся меня убедить, что твои полицейские врачи никогда не ошибаются, — объявил Грэмпс. — Я знаю кучу примеров, когда они попадают пальцем в небо. Какое заключение о времени убийства ты получил, когда исследовал убийство Тельмы Тодд, ну-ка, вспомни?!

— Ну хорошо, я признаю, что когда-то, в исключительных случаях, они могут ошибиться, с неохотой признал Дюриэа. — Но тот врач, который сейчас делал вскрытие, насколько я помню, достаточно опытный и добросовестный. Если он говорит, что смерть наступила между шестнадцатью и двадцатью тремя часами, можешь на это положиться… Мы знаем, что этот человек был еще жив часов в пять, потому что в это время к нему приезжали Сондерс и Тру. Они слышали, как он ходил по дому, а тот факт, что он не подходил к дверям и не открывал им, доказывает, причем достаточно очевидно, что это был Прессман и что он достаточно хорошо понимал, что им нужно, и отдавал себе отчет, что его инкогнито раскрыто… Стемнело около семи. Может быть, было не настолько темно, чтобы убийца совсем не видел, что он делает, но это только до половины восьмого… Убийство было совершено вскоре после того, как зажгли лампу, то есть после окончательного наступления темноты. Мы установили, что лампу зажгли где-нибудь между половиной восьмого и десятью. Ты потом обнаружишь, что убийство было совершено именно в этом промежутке времени.

Грэмпс вдруг внезапно прищелкнул языком.

— Что такое? — спросил Дюриэа.

— Да вот ты рассуждаешь обо всех этих масляных лампах, — заметил Грэмпс. — А ведь ты ни черта в них не разбираешься. Твои доводы говорят против тебя.

— Что вы имеете в виду?

Грэмпс принялся было объяснять, но внезапно замолчал на полуслове:

— Нет, ничего сейчас вам не скажу. Но запомни: полицейский врач тоже может ошибаться.

Внезапно вмешалась Милдред:

— Ну хорошо, а теперь отправляйтесь наверх и выкиньте это убийство из головы. Прислуги сейчас у нас нет, и поэтому ужин я буду готовить сама. Если хотите выпить по коктейлю, бутылка в баре.

Грэмпс радостно объявил:

— А кстати, я знаю рецепт нового коктейля! Хотите попробовать?

— Нет, — твердо заявила Милдред. — Я уже достаточно напробовалась твоих коктейлей, Грэмпс. И сейчас я бы хотела, чтобы мой муж был в состоянии съесть мой ужин.

— Да нет, он не такой уж крепкий, — оправдывался Грэмпс.

— Хорошо, — со вздохом уступила Милдред, — но пусть он действительно будет некрепкий. Ликер стоит в баре на…

— Не нужен мне твой ликер, — перебил ее Грэмпс. Я возьму свой. Дай мне только шейкер. Лед я возьму из холодильника, и это будет самый лучший в мире коктейль.

— Только не очень крепкий, — напомнила Милдред. — А то твои коктейли обычно напоминают динамит.

Конечно, конечно, терпеливо согласился Грэмпс. — Я же тебе пообещал, так ведь? Я туда кое-что добавлю, уверен, что тебе понравится.

Милдред достала ему шейкер, а Френк Дюриэа с глубоким вздохом удовлетворения поудобнее расположился в кресле. Милдред подсела к нему.

— Господи, откуда у него столько энергии?! — пробормотал Дюриэа. — Лично я устал как собака.

— У тебя гораздо больше проблем, дорогой.

— Ну нет, я и вполовину так не суечусь, как Грэмпс. Он весь день был на ногах, а сейчас так же полон сил и энергии, как гончая, когда почует дичь.

Милдред провела по его щеке кончиками пальцев и поцеловала в глаза.

— Сиди спокойно, отдыхай и не думай о Грэмпсе. Я пойду и поставлю жариться мясо. Картошка уже варится, так что скоро будем ужинать.

Дюриэа благодарно взглянул на жену:

— Ты уж у меня обо всем позаботилась. Скажи, а нельзя как-нибудь устроить, чтобы найти хотя бы приходящую прислугу?

— Да, наверное, возможно, но, по-моему, от этого беспокойства больше, чем пользы. Впрочем, я постараюсь найти кого-нибудь. Не волнуйся об этом.

Она отправилась на кухню, и Дюриэа скоро услышал приятное, возбуждающее позвякивание тарелок и стаканов; затем до его ушей донеслось бульканье жидкости, и почти сразу же своим легким шагом в комнату влетел Грэмпс.

— О’кей, Милдред, у меня все готово, и они действительно получились достаточно слабые… Готов поклясться, что вы ничего подобного в жизни не пробовали.

— А что это, Грэмпс? Одна из ваших фантазий или рецепт, полученный от какого-то приятеля?

— Да так, ни то, ни другое, — ответил Грэмпс. — Это совершенно необычный состав.

— А что ты имеешь в виду?

Грэмпс слегка опешил от подозрительности в ее голосе.

— Ну не будь такой вредной, Милдред. Не такой он уж и новый. В принципе можно сказать, что даже старый. Я использовал тут кое-что из своих запасов.

— Где же ты сделал эти запасы?

— В Мексике.

— Хорошо, только дай сначала мне попробовать, прежде чем ты убьешь им Френка.

Дюриэа рассмеялся.

— Да ну, Грэмпс, не обращайте на нее внимания. Несите ваши коктейли.

Через пару минут Дюриэа услышал, как жена воскликнула:

— Ой, Грэмпс, да это действительно очень вкусно!

— Конечно вкусно! — подтвердил Грэмпс. — Я же тебе говорил.

Милдред внесла поднос с бокалами. Грэмпс в последний раз красиво встряхнул шейкер, затем разлил по бокалам пенящуюся светло-палевую жидкость, которая внезапно стала прозрачной, а бокалы немедленно запотели и красиво отливали на солнце.

Дюриэа взял свой коктейль, поднес его к губам и, заговорщически подмигнув Милдред, осторожно