из всадников отделился от полукруга и сделал несколько шагов вперед.

— Да пощадит Король Холода стада ваши, — произнес он традиционное приветствие на местном, довольно грубо звучащем наречии.

— Да согреет Король Солнца поля ваши, — торжественно ответил Кеттрик на том же языке. Затем он перешел на галакто:

— Здравствуй, Флей.

— Джонни, — произнес всадник и улыбнулся, обнажив крепкие желтые зубы. Его рыжая длинная борода была заплетена в две косички, волосы также были заплетены и убраны за уши. — Джонни, черт меня подери! Привет и тебе, Бокер. — Опустив голову, он посмотрел на Чайт. — А это еще что за тварь?

— Тхелла Чайт — мой давний друг, — ответил Кеттрик, — и не такой суровый, как ты, Флей!

Флей недоверчиво посмотрел на Чайт.

— Она может ездить верхом?

— Она сама прекрасно бегает.

Флей усмехнулся:

— Ну тогда пусть держится подальше от моих гончих. А где остальные из вашего экипажа?

Бокер кивнул в сторону корабля.

— На борту. У нас кое-какие неприятности, Флей. Взгляни-ка.

И он с помощью Кеттрика поднял лежащий на земле вал гидропривода, управляющего одной из опор. Один конец вала был начисто обломан. — Ты можешь изготовить нам такую штуку? Если нет, то мы будем твоими гостями до прибытия очередного корабля.

Флей некоторое время молча рассматривал вал. Невозможно было догадаться, о чем он думал. Густая рыжая борода закрывала большую часть его лица, темные глаза едва выглядывали из-под густых бровей.

— А где второй обломок? — наконец произнес он.

— Здесь. — Кеттрик поднял второй кусок детали. Он сам переломал вал гидромолотом незадолго до посадки. Ничего страшного, у них было еще два таких в запасе. Зато этим можно было убедить Флея, что на корабле случилась серьезная поломка.

— Наши кузнецы не имеют себе равных во всем созвездии, — наконец сказал Флей. — Мы изготовим вам эту штуку.

— Отлично, — обрадованно сказал Кеттрик. — И когда?

— Через неделю. Вы очень спешите?

— Спешим? — усмехнулся Бокер. — На этом корыте не поспешишь. Ее стоило бы назвать «Звездной улиткой».

Кеттрик кивнул и ответил:

— Что ж, неделя подходит. За это время мы успеем восстановить все, что вышло из строя на борту в последнем прыжке.

— Тогда поедем в город, — пригласил Флей.

Он кивнул в сторону двух свободных животных. Пока Кеттрик и Бокер взбирались в седла, несколько всадников спешились и приторочили обе части вала к седлу еще одного животного. Кеттрик бросил короткое приказание Чайт, и она затрусила рядом с «лошадью», которая от испуга перешла с рыси на галоп. Кавалькада пересекла поле и направилась к гряде холмов.

Город располагался в долине, огражденной с трех сторон заснеженными горами. Он уступал Ри- Дарве по размерам и красоте. Но он был уникален, как, впрочем, и его жители.

Твейн постепенно умирал, остывая, и на протяжении нескольких последних веков населяющие его народы вынуждены были мигрировать к экваториальным областям, где им также приходилось бороться за выживание, но уже между собой, отвоевывая друг у друга плодородные земли и охотничьи угодья. В прошлом ленивые, тугодумные, малочисленные и плохо подготовленные в военном отношении племена встали перед выбором — либо погибнуть, либо стать единственными хозяевами этого сурового мира.

И народ Флея выстоял в многовековой войне, обретя силу и крепость духа. Они стали называть себя фиргалами, что на их языке означало Последние. Фиргалы, воинственные и упрямые, были настроены навеки оставаться единственными хозяевами Твейна и не собирались никому отдавать ни пяди священной земли, в которой покоились останки их предков и из которой новые поколения черпали свою силу.

Открывшаяся перед взором гостей обширная долина простиралась далеко на юг, переходя от темных тонов городских окраин к светло-зеленым краскам озимых полей. И над всем царил огромный шар красно-золотистого солнца. Весной на заливных лугах, расположенных по обе стороны от широкой извилистой реки, паслись большие стада. По долине были разбросаны рощи, в которых животные спасались во время летней изнуряющей жары.

Флей посмотрел на древнее красное солнце с сыновней преданностью и почтением.

— Оно переживет меня, — проговорил он. — И моих младших детей, и внуков. Наверное, и через две тысячи лет наши потомки повторят древнюю пословицу: «Зачем человеку бояться за себя, пока светит солнце?»

— Действительно, зачем? — согласился Кеттрик, выжидательно глядя на Флея. Но тот больше ничего не сказал. И всадники спустились в город по извилистой тропе.

Дома здесь походили на каменные крепости. Некоторые из них вросли глубоко в каменистый грунт, другие поднялись над поверхностью на два-три этажа, но все они жались друг к другу, как бы стараясь сохранить тепло и вместе устоять против снежных буранов и обжигающего горного ветра. Заполняя почти треть долины, городские здания захватывали и предгорья, выстраиваясь рядами на широких террасах. Из сотен труб поднимался белесый дым. Большинство построек на окраинах было предназначено для зимовки скота. Шерстистые животные самых разнообразных пород и размеров теснились в огражденных загонах. Кеттрик разглядел среди городских зданий кузницы и дубильни, мастерские и небольшие фабрики, обеспечивающие население всем необходимым. Фиргалы гордились тем, что были совершенно независимы от других миров созвездия.

— Нам не нужны торговцы, — сообщил Флей Кеттрику во время его первого прилета на Твейн. — Мы можем продолжать жить так, как жили наши предки, и ваши инопланетные штучки нас не больно-то интересуют. — И Кеттрик вскоре убедился, что это так. Фиргалы лишь внешне казались примитивными, на самом деле это был очень мудрый народ.

Лига Свободных миров не раз предлагала фиргалам покинуть их остывающий мир и переселиться на другую планету, но те постоянно отказывались. И быть может, они поступали правильно. Здесь, на Твейне, они были единственными хозяевами, а на другом мире пришлось бы приспосабливаться и к чужой природе, и к новым соседям. Кеттрик подумал, что любая планета, которая приняла бы фиргалов, рано или поздно пожалела бы о своем великодушии.

Спустившись с холма, всадники выехали на улицы города. Прохожие смотрели на гостей с вежливым равнодушием. Кеттрик обменивался с Флеем малозначащими фразами, с трудом подавляя желание спросить, не прилетал ли Сери в последнее время. Но Твейн — это не Гурра, здесь надо держаться настороже. Одно непродуманное слово могло положить конец путешествию «Греллы».

Разумеется, не было никаких оснований полагать, что фиргалы замешаны в этой истории с Сери и «Роковой Звездой». Но Кеттрику показалось, что глаза Флея как-то странно блеснули, когда он поинтересовался, не спешат ли гости.

Кавалькада начала постепенно рассеиваться, всадники разъезжались по домам. Части поломанного вала были отправлены в одну из кузниц. Флей остановился напротив трехэтажного здания, прислонившегося задней стеной к почти отвесной скале. Хозяин и гости спешились и вошли в дом.

Потолок в обширной гостиной был темным от копоти, почерневшие балки нависали над головами. Низкие двери вели во флигеля, где располагались многочисленные спальни. Клан Флея считался одним из самых сильных в городе, и Кеттрику показалось, что семья еще больше разрослась со времени его последнего визита.

Вокруг суетились темнокожие жены Флея, его смуглые дочери, невестки и прочая разновозрастная молодежь. Флей представил гостей, а затем с гордой улыбкой провел их по дому. Из одной комнаты доносился стук прялки и женские голоса, там несколько девочек пряли шерсть, превратив это нудное