Бедных Островов, а также со Второго и Третьего Морей. Если владельцы в течение полугода возвращаются на корабль, они отплывают из Хораи на родину. Если же они в этот срок не появляются, корабли становятся собственностью владельца порта. Наверняка мы тоже сможем заключить подобный договор.

Рейт не имел возражений, и Анахо посадил планер прямо на песчаный берег.

– Не забывайте о том, что хоры очень чувствительные люди, – предупредил Анахо, – так что никогда с ними первыми на заговаривайте. Если не возникает крайней необходимости, не обращайте на них внимания. Но и в этом случае нужно использовать как можно меньше слов. Они считают болтливость преступлением против природы. По отношению к хору нельзя проявлять недружелюбие. Но также нельзя по отношению к ним выказывать покорность – такое поведение тоже символизирует враждебность. Никогда не делайте замечаний в присутствии женщин, а также никогда не смотрите на их детей – вас тут же заподозрят, что вы наговариваете на них проклятия. И ни в коем случае не подходите к священной роще. Их оружием являются железные дротики, которыми они пользуются с большой точностью. Опасный народ.

– Я надеюсь, что смогу все это запомнить, – простонал Рейт.

Планер приземлился на сухом, мягком берегу. Через несколько секунд к ним подскочил высокий, худой, загоревший до черноты человек с глубоко запавшими глазами, втянутыми щеками и острым носом. Длинный, грубый, коричневый пиджак путался у него в ногах.

– Вы собираетесь в ужасный Карабас?

Рейт осторожно подтвердил его предположение:

– Да, мы собираемся именно туда.

– Продайте мне ваш планер! Я четыре раза проникал в Зону, ползал там от камня к камню, от скалы к скале. Теперь же, наконец, у меня есть достаточно секвинов. Продайте мне ваш планер, чтобы я смог вернуться домой в Холангар.

– К сожалению, этот корабль нам самим нужен для того, чтобы потом вернуться, – отверг Рейт его предложение.

– Я вам дам секвины, багровые секвины!

Великан сделал дикий жест, не поддающийся описанию, и пошел вдоль берега. Теперь к ним подошли два хора: довольно стройные и слабоватые на вид мужчины. Они были одеты в черные одежды и похожие на цилиндры шляпы, которые давали их владельцам возможность казаться выше. Горчичные их лица были серьезны и непроницаемы, носы узкие и маленькие, а уши напоминали нежные ракушки. Редкие, черные волосы росли больше вверх, чем вниз, и прятались в высоких шляпах Они показались Рейту таким же ответвлением человеческой расы, как, к примеру, кеш-люди, а возможно, были даже самостоятельной расой.

Старший из двоих спросил высоким, негромким голосом:

– Почему вы здесь?

– Мы собираемся на поиск секвинов и хотим оставить планер под вашей охраной, – ответил Анахо.

– Вам придется за это заплатить. Планер – это дорогое транспортное средство.

– Тем лучше для вас, если нам не суждено будет возвратиться обратно. Нам нечем заплатить.

– Тогда вы заплатите, когда вернетесь обратно.

– Нет, никакой оплаты. Не настаивайте на этом, или мы полетим прямо в Мауст.

Горчичные лица оставались непроницаемыми.

– Хорошо, но тогда вы сможете оставить его только до тема.

– Всего на три месяца? Это слишком мало! Дайте нам время до конца мойма или, лучше, азаима.

– До мойма. Ваш планер надежно охраняется ото всех, кроме тех, у кого он был украден.

– Тогда он охраняется надежно. Мы не воры.

– Хорошо, тогда ровно до первого мойма.

Три искателя секвинов погрузили на себя свою поклажу и отправились через Хораи к караван- сараю. В открытом сарае была подготовлена к отъезду электроповозка; около нее стояло человек десять, представлявших такое же количество рас. Тройка урегулировала вопросы перевозки, и через час они уже выехали из Хораи в направлении Мауста.

Повозка катилась по иссохшимся холмам и сухим низинам. Ночь провели в постоялом дворе, который обслуживали несколько белолицых женщин. Они принадлежали либо к развратной религиозной секте, либо просто были проститутками. Еще долго после того, как Рейт, Анахо и Трез вытянулись на скамейках, служивших кроватями, из наполненного табачным дымом кабака раздавались пьяные вопли и дикий хохот.

Утром помещение выглядело мрачным и тихим; пахло разлитым вином и дымом погашенных ламп. Люди дремали лицами вниз на столах или с пепельными лицами лежали, скорчившись на скамейках. Хозяйки – теперь уже резкие и властные – вошли в зал с большими котлами, в которых плавал жидкий желтый гуляш. Люди со стонами вставали, угрюмо опорожняли фаянсовые миски и топали к повозке, которая почти сразу же отправилась дальше на юг.

Перед обедом вдали показался Мауст: нагромождение больших, узких домов с высокими фронтонами и горбатыми крышами, выстроенных из темного дерева и почерневших от старости кирпичей. За городом до темных холмов простиралась бедная плоская равнина.

Зазывалы выскочили навстречу повозке. Они делали рекламу и держали таблички или транспаранты с надписями: «Внимание, внимание! Кобо Хукс представляет один из своих великолепных детекторов секвинов», «Разрабатывайте планы вашей битвы в гостинице «Пурпурные фонари», «Оружие, вспомогательные приборы, карты, оборудование для раскопок от Зага Копателя чрезвычайно необходимы», «Не полагайтесь слепо на приборы! Зехер Гарзу раскроет место богатых пурпурных жил», «Удирайте от дирдиров с максимальной скоростью – носите упругую обувь Авалоэ», «Ваши последние мысли будут приятными, если вы проглотите перед смертью эйфорические таблетки Лауса-Волшебника!», «Не отказывайтесь перед отправлением в Зону от приятного отдыха на Террасе Удовольствий!».

Повозка остановилась посреди площади на окраине Мауста. Пассажиры бросились в сутолоку кричащих мужчин, юрких мальчишек и строящих гримасы девочек – все со своими предложениями. Рейт, Трез и Анахо пробрались сквозь толпу, отпихивая от себя, насколько это удавалось, руки, тянувшиеся, казалось, к ним и их поклаже.

Они свернули в узкий переулок, ведший куда-то между двумя большими, потемневшими от времени домами; желтый солнечный свет лишь с трудом достигал поверхности улицы. В некоторых домах продавались предметы снаряжения и инструменты, которые были весьма необходимыми при охоте за секвинами: инструменты для копания, маскировочные приспособления, приспособления для сокрытия следов, плоскогубцы, вилы, колышки, подзорные трубы, карты, путеводители, амулеты и заговоренные порошки. Из других домов доносилось дребезжание, треньканье и резкий звук гобоя, сопровождаемые пьяными криками «Браво!». Некоторые дома привлекали игроков, другие служили гостиницами, и на первых этажах у них были устроены ресторанчики. На всем лежал отпечаток ветхости, даже на сухом, пряном запахе воздуха. Камни от постоянного прикосновения к ним были отшлифованы, деревянные детали потемнели и местами проросли мхом, старые коричневые гонты в ярком солнечном свете отражались красивым глянцем.

На другой стороне центральной площади возвышалась просторная гостиница, условия которой показались путешественникам неплохими, и Анахо предпочел именно ее, несмотря на то, что Трез ныл, что гостиница очень шикарна.

– Зачем нам за одну ночь в этом отеле отдавать стоимость лошади? – брюзжал он. – Мы уже прошли мимо десятка гостиниц, которые больше соответствуют моему вкусу.

– Когда-нибудь ты научишься ценить удобства цивилизации, – снисходительно ответил Анахо. – Пойдем, посмотрим, что они могут нам предложить.

Сквозь резную дверь они вошли в холл. С потолка свисали люстры в форме гроздей секвинов; великолепный ковер – черное поле с желтовато-коричневой каймой и пятью декоративными украшениями цвета пурпура и охры – был расстелен на кафельном полу.

Появился администратор и осведомился об их желаниях. Анахо потребовал три комнаты, свежее