— И я, естественно, отверг это предложение. Тогда герцог Марко заявил: если я не выброшу Британию из Сеисты, император захватит этот порт.

Парламентарии в недоумении переглянулись.

— Я спросил герцога Марко, слышал ли он это от самого императора, и он сказал, что да.

Принц сунул руку в карман фрака и извлек лист бумаги, который держал так, чтобы его могли видеть все собравшиеся.

— А теперь — самое интересное, — сказал он.

Граф Саудер взглянул на Франца и увидел ярость в его взгляде, устремленном на Августа. Но уже в следующее мгновение Франц взял себя в руки — теперь он снова казался спокойным и невозмутимым.

— После встречи с герцогом Марко, — продолжал принц, — я написал своему тестю, секретарю казначейства Великобритании. Я сообщил ему об австрийской угрозе и предупредил: если император начнет мстить, обложив налогом товары из Юры, я буду ожидать, что Великобритания, верная договору, поддержит нас.

Граф Саудер взглянул на заговорщиков — те молча переглядывались.

— В своем ответе лорд Бофорт заверил меня, что Британия будет чтить договор. В том же письме он выражает удивление по поводу того, что император делал такие опрометчивые угрозы. И тут я подумал: а может, намерения императора представлены мне в искаженном свете?

Среди тишины отчетливо был слышен стон барона Хертлинга. Август же продолжал, и каждое его слово падало в притихший зал, словно пушечное ядро.

— Наконец, я сделал то, что должен был сделать сразу же после ухода герцога Марко. Я написал императору и поручил графу Виктору Розману, послу Юры, лично доставить письмо. Граф Розман сделал это, и вот здесь у меня ответ, подписанный самим императором Францем и подкрепленный императорской печатью. — Принц взглянул на бумагу у себя в руке. — В этом письме император заверяет меня, что никогда не угрожал австрийским вторжением в Юру. Он утверждает, что даже представить не может, кто мог сказать мне подобное. Он пишет, что Австрия намерена чтить Заключительный акт Венского конгресса, который гарантирует независимость Юры.

Тишина в заде взорвалась гулом голосов. На сей раз верховный судья даже не пытался призвать к порядку. Дождавшись, когда парламентарии успокоятся, он повернулся к Францу и сказал:

— Вы что-нибудь знаете об этом, герцог Адамс?

Франц сделал вид, что ужасно изумлен:

— Нет, граф, разумеется, не знаю.

— Тогда мы должны предположить, что герцог Марко лгал принцу, — подытожил судья.

— Не могу поверить, что отец лгал, — заявил Франц.

— А можете объяснить, почему герцог Марко передал эту угрозу принцу Августу?

— Уверен, что мой отец верил в то, что говорил правду, — пояснил Франц. — Как случилось это недоразумение, я, право, не знаю.

Верховный судья обратил взгляд на принца:

— У вас есть какие-то соображения на сей счет, ваше высочество?

— Да, у меня есть соображения, — ответил Август. — Я думаю, что сын герцога Марко уверил отца в том, что император высказывал такие угрозы в адрес Юры. Думаю, что Марко действовал из наилучших побуждений и руководствовался заботой о благополучии Юры.

Франц покосился на Августа:

— У тебя есть доказательства, подтверждающие это странное обвинение?

— Нет, — ответил принц. — Но все складывается, как в головоломках, и которые мы играли детьми. Сначала ты сбегаешь с моей невестой. Затем Рупник выбирает в убийцы человека, который чем-то обязан тебе.

— Как так, ваше высочество? — насторожился судья.

— Когда гвардеец Карк спросил маршала Рупника, почему для этого дела он выбрал именно его, Рупнпк объяснил: Карку получить место в дворцовой гвардии помог герцог Адамс. Именно поэтому Рупник был уверен, что Карк не подведет.

— Рупник заявлял, что герцог Адаме еще каким-то образом замешан в заговоре? — спросил судья.

— Нет, он не заявлял этого, и, по правде говоря, мне и в голову не приходило, что герцог Адамс может быть вовлечен в заговор. Но когда я узнал, что он направляется в Зоей, чтобы арестовать меня, и когда я прочитал обращение, мне наконец стало ясно: герцог Адамс — мой хитрый и смертельный враг.

— Право, Гаст, — протянул Франц, — тебе не кажется, что ты фантазируешь?

— Ты так считаешь? — Принц помрачнел.

Тут судья повернулся к залу и проговорил:

— Кроме имени герцога Адамса на обращении еще восемь имен. Кто-нибудь из этих людей хочет сделать заявление?

И почти тотчас же в первой ряду поднялся граф Гессе,

— Милорд верховный судья, — обратился он к графу Черни, — все мы крайне изумлены тем, что услышали сегодня. Мы подписали это обращение, потому что поверили герцогу Адамсу, когда он сообщил нам об угрозах императора. Если это неправда, нам нечего ссориться с принцем Августом. И право, я очень рад, что на нашем престоле остается такой мудрый правитель, как принц Август.

Повернувшись к графу Саудеру, барон Крек прошептал:

— Гессе пытается спасти собственную шкуру.

— Граф Гессе, каковы были ваши планы относительно принца Августа, если бы вам удалось арестовать его в Зоей? — спросил судья.

Граф тут же ответил:

— Милорд, мы собирались доставить принца Августа в Юлию, чтобы он предстал перед парламентом.

Не похоже было, что верховный судья поверил этому утверждению. Однако он повернулся к принцу и спросил:

— Принц Август, готовы ли вы принять версию графа Гессе?

— Готов, — кивнул Август.

— Август не может верить ему, — заметил барон Крек.

— И я не верю, — ответил граф Саудер. — Но это наилучший выход. Никто не хочет судить этих людей за измену.

— Боже, конечно, нет, — пробормотал барон Крек.

И граф с бароном оказались правы — Август проговорил:

— Мне хочется верить, что люди, подписавшие это позорное обращение, были обмануты герцогом Адамсом и полагали, что действуют в интересах своей страны. Однако в будущем я предпочел бы, чтобы эти дворяне оставались в своих поместьях и отошли от политики.

— Полагаю, это справедливое требование, ваше высочество, — сказал верховный судья. — Вы согласны на это? — обратился он к заговорщикам, сидевшим в первых рядах.

Те энергично закивали.

— А как быть с герцогом Адамсом? — спросил Августа судья.

— У тебя нет против меня никаких доказательств, — заявил Франц — Все это лишь досужие предположения.

Август тяжко вздохнул и, повернувшись к судье, проговорил:

— Я не хочу, чтобы он оставался в Юре. Не хочу его видеть.

— Мы можем отправить его в изгнание, — сказал граф Черни. — Это вас устроит, ваше высочество?

Принц и судья посмотрели друг другу в глаза. Оба думали: «Мы не хотим международного скандала». Август утвердительно кивнул:

— Да, устроит.