— Смотрите, смотрите, туда тянется кровавый след! — сказал четырнадцатилетний подросток. — Пойдемте посмотрим!

Мальчик нагнулся, взял плоский, вымытый дождем и ветром камень и двинулся по кровавому следу.

— Стой, Вацлав! Стой здесь! Туда не ходи! — приказал его отец. — Мы с Петровичем сходим. Пойдемте, — и мужчины, тоже взяв на всякий случай камни, двинулись в ложбинку по кровавому следу.

Затем поднялись на небольшую возвышенность, поросшую густым кустарником.

— Где-то вот здесь, в этих кустах дога растерзали.

— Кто растерзал?

— Да черт его знает! — сказал Петрович, немного испуганно оглядываясь по сторонам. В кусты ему идти явно не хотелось, хотя следы вели туда.

— Пошли, пошли, — поторопил Петрович соседа, — он, наверное, где-то там козу бросил.

— Кто он?

— Ну тот, который растерзал пса и погрыз козу.

— А он — это кто? — тряся головой, спросил Петрович, пытливо вглядываясь в лицо соседа.

— Я думаю, бродячий пес.

— А если он бешеный?

— Кто его знает.

— Может, лучше узнать кто он?

Мужчины друг перед другом хотели казаться смелыми и бесстрашными.

— Ладно, пойдем, — и они двинулись друг за другом, раздвигая колючие ветки.

На небольшой прогалине они обнаружили еще одно темное пятно свежей крови и белые клочья шерсти.

А дальше след терялся. Мужчины побродили вокруг кустарника.

— Наверное, он туда поволок, — сказал Петрович, указывая в сторону бетонных столбиков и ржавой проволоки. — Но я туда не полезу, я еще с ума не сошел.

Мало ли на что там нарвешься в старых карьерах и каменоломнях!

— Что ты боишься! Идем глянем, интересно же.

Тут же появились и дети.

— А вы чего? — закричал Петрович. — А ну, брысь домой! Ходите здесь… Может быть, бешеный пес бегает где-то рядом. Покусает, потом будут уколы в живот сандалить штук тридцать. Возни потом… Да и загрызть может.

Второй мужчина, сосед Петровича, беспомощно махнул рукой и с остервенением швырнул свой камень в кусты.

— Да пошло оно все! Будем здесь лазить, так еще на какую мину или снаряд нарвемся. И с этим псом мне встречаться не хочется. Да и вообще ходить сюда не надо, — мужчина закричал на своего сына. — Ты меня понял, Вацлав? Чтобы ни шагу на пустырь! Сиди дома, смотри телевизор, играй на компьютере, а сюда ни ногой!

— Да, хорошо, папа, сюда ни ногой. Я все понял, Только не кричи так.

— А я пока еще и не кричу, просто тебе советую.

И дружкам своим скажи, чтобы на пустырь ни ногой.

Черт его знает что здесь творится, нечисть какая-то завелась. Наберут собак, кормить нечем, вот и выбрасывают на улицу. А они потом бегают беспризорные, грызут друг друга, бешенством заражаются. Всех бродячих псов отстрелять надо.

— Их уже здесь нет давным-давно, — сказал мальчик. — Давно нет. Месяц как не появляются и не живут здесь никакие собаки. Даже коты пропали.

— А ты откуда знаешь? — набросился на сына отец.

— Мы с ребятами заметили это. Раньше собаки по пустырю все время бегали, целая стая, а уже с месяц ни одной нету.

— Вот и не ходите сюда.

Двое мужчин и двое подростков направились к поселку, перебрасываясь друг с другом странными догадками о бешеных псах, которые поселились на пустыре.

Все были уверены, что это, скорее всего, какие-нибудь ошалевшие овчарки.

— Больше некому, — говорил Петрович, — они как волки зимой набрасываются.

— А чего же они вторую козу не сожрали?

— Так ведь хотели же! Видел какой клок на боку выдрали?

— Видел, до самых ребер. Коза, наверное, убежала, они не успели ее сожрать, а вторую сожрали.

— Да, сожрали точно, как дважды два, — сказал Вацлав и принялся ковырять в носу.

У него в голове роились совсем другие мысли, чем те, которые пытался внушить ему отец, надо будет вечерком собраться с ребятами и хорошенько прочесать пустырь. Найти этого пса и если не убить, то хотя бы посмотреть на него.

— Огромный, наверное, — говорил Вацлав своему приятелю, — наверное, как кабан. Я видел по телевизору диких кабанов, ух, страшные!

— А может, как медведь!

— Скажешь, тоже… Медведи вообще огромные, я в зоопарке видел.

— А что если это не собака?

— А кто? — спросил Вацлав.

— Волк.

— Может и волк, а почему бы и нет. Волка посмотрим. Надо будет собраться, свиснуть всех и вечерком пойти.

— Когда пойдем?

— А хоть сегодня вечером.

— Ладно, сегодня вечером, если только меня родители из дому выпустят.

— Да и меня тоже могут не выпустить, — сказал Вацлав. — Но что-нибудь придумаем. Я скажу — иду к тебе на компьютере поиграть. А ты скажи, что ко мне, Еще Витьку, Кольку и Илью позовем?

— Нет, Илью не надо, — сказал Вацлав, — он, паршивец, обо всем расскажет.

— Ну ладно, его не будем. Тогда давай позовем Стасика, парень надежный.

— Он с девчонками водится, сестру притащит. — А с девчонками на такие дела лучше не ходить.

— Правильно, лучше пойдем вчетвером. Только надо будет вооружиться. Вот бы у отца ружье спереть! Два патрона у меня есть. Если бы спереть ружье, тогда нам ничего не страшно.

— Да, у твоего бати классное ружье. А мой свою винтовку продал.

— Какую винтовку? — спросил Вацлав.

— У него винтовка была мелкокалиберная, классно стреляла.

— Да, хорошая вещичка.

— У меня осталась пачка мелкокалиберных патронов от нее.

— Ну и куда их?

— В костер. Распалим, постреляем.

— Это можно.

Когда мужчины подошли к поселку, старуха Шифер и несколько женщин все еще стояли над растерзанной козой.

— Что?

— Не нашли…

— Я уже почувствовала…

— Розалина Григорьевна, — предложил Петрович, — давайте мы вашу козу затащим к вам во двор.

— Да, занесите, сделайте такую любезность.