— А почему? Ты же зрелый мужик, двадцать четыре года. Кому нужна эта зависимость?
— Н-не знаю.
— Да твоему Кэттану же, о Господи! Чтоб ты был у него в кармане, сидел там смирно и не рыпался.
— Чепуха, — сказал Виктор не очень уверенно. — Ну, даже если так — а Ларсен?
— А Ларса держит на привязи Анжелика. Он каждый отпуск к ней катается.
— Что ты несешь?!
— Эрик сам рассказывал.
— Вранье, — решительно заявил Виктор, — Ларсена у нас никогда не бывало. И вообще, чтоб Анжелика стала с ним путаться… Не смеши меня.
— Я не говорил путаться — потому как не знаю. Зато я вижу, как Ларс уже два года по ней с ума сходит, а Кэттан позволяет им видеться. По-твоему, это нормально?
— По-моему, если братец Кэт позволяет, — рассердился Виктор, — значит, есть причина.
— Хорошо, — согласился Метланд терпеливо. — Но ответь мне: зачем братцу Кэту вы двое — ты и Эрик? Зачем?
— Не знаю, — отвечал припертый к стене Виктор.
— Все просто. Кэттану деньги нужны: жена-альтау стоит не одну сотню тысяч. Где он их берет, ты никогда не задумывался?
— Нет, — недоуменно сказал Виктор.
— Напрасно. Если сложить все странности, все неясности, получится совершенно четкий и ясный ответ: деньги он получает за вас с Ларсом.
— Погоди…
— Нет, послушай дальше. Хоть режь меня, я никогда не поверю, чтобы деньги, которых хватило бы на альтау — а это бешеные суммы — чтобы такие деньги кто-то ему платил за просто так. Твой братец Кэт — твой сторож, твой часовой при смертной камере.
— Что ты…
— Да думай ты над тем, что я сказал! — хлестко подвел черту Метланд. — Вы оба вернулись буквально с того света, оба одинаковые на внешность, оба повязаны с Морейрой, потому что приносите ему доход. Что, тебе мало?
Виктор покрутил головой, потер виски.
— Нет, я все равно ни черта не понимаю. Из чего следует, что мы смертники?
Помощник капитана посмотрел на него долгим взглядом.
— Знаешь, в общем-то ни из чего конкретного. Но есть такая штука, называется интуицией, которая меня до сих пор не подводила. Я знаю Ларса девять лет — и не хотел бы, чтобы с ним приключилось какое-нибудь свинство. Равно как и с тобой, — добавил он после паузы — Ты рвешься на Франческу — но попробуй туда сунуться. Пройдет день, месяц пройдет или год, и братец Кэт тебя сдаст за свои денежки. Можешь, конечно, убедиться сам, если не веришь, но я бы на твоем месте рисковать не стал.
— Так что ж, по-твоему выходит, он негодяй и подлец? — У Виктора гневно сверкнули глаза. — То есть вот так запросто он меня продает?
— Не знаю я его, — мрачно ответил помощник капитана, — в глаза его не видел. Зато вижу тебя, бестолкового. Такому кол на голове теши, он будет сохранять лояльность мерзавцу, который жирует на чужой крови. Я видел Эрика, которого свела с ума его потаскушка, который готов весь мир бросить к ее ногам…
Метланд не заметил, как пережал. Виктор вскочил.
— Ты придержи язык, дерьмо… — отчетливо выговорил он тихим голосом. — Не то я из тебя дух вышибу!
— По-моему, ты забываешься.
Вздрогнув, Метланд обернулся к двери — на пороге стоял Галахов.
— А ну пошел отсюда, — приказал капитан и шагнул в каюту своего помощника, оставляя дверь открытой. — Катись вон.
Виктор едва сообразил, что относится все это к нему. С трудом смолчав, он бросил на Метланда яростный взгляд и вышел.
За окном было черным-черно и очень тихо. Циклон, вторые сутки поливавший землю неистовыми ливнями, притих на время. Тучи не разошлись, и над побережьем висела молчаливая непроницаемая ночь. Освещенные пламенем трех свечей, у стола сидели Кэт Морейра и представитель Белого Альтау на Франческе Черрал. Игристое вино, страсть ясноглазого альтау, уже было выпито, высокие резные бокалы пусты. Черрал машинально передвигал свой бокал по столу и поворачивал, ловя просверкивающие на гранях цветные искорки. Он казался таким усталым, разочарованным, погасшим, что даже не походил на альтау. Кэт скорее сказал бы, что перед ним заурядный мужик, который потерпел полный крах в своей жизни.
— …И совершенно я этого не ожидал, — повествовал Черрал с горечью. — Ну, думал я, полгода вы проживете, от силы год — ну, если на то пошло, пусть даже два. Браки с альтау устойчивыми не бывают, это известно всем — кроме, оказывается, вас с Анжеликой. На вас же смотреть завидно, честное слово.
— Не понимаю…
— А ты пойми, — перебил Черрал. — Все, что знаете об Альтау вы, люди, все, что говорим вам об Альтау мы — забудь, все это ерунда собачья! — Он приподнял бокал и тюкнул им по столу. Стекло осталось цело. — Франческа считается галактическим курортом: здесь заселена и освоена обширная курортная зона. Белый Альтау считается планетой фантастических праздников, кутежей и разврата. В сущности, он такой и есть, но ведь это еще не вся правда, далеко-далеко не вся. Ты бывал в Представительстве, знаешь, какой там мерзкий холод. Думаешь, зачем? Это не для нас, а для вас — наш местный колорит. А я родился в теплой климатической зоне и через тот колорит радикулит поимел… Если ты женился на альтау, твоя жена проститутка, здесь, в Лайзе, этим все сказано. И никому нет дела, кто она такая на самом деле. Общественное мнение вас прикончит, потому что женщинам-альтау по-ла-га-ет-ся ходить по рукам.
— Чер, нам с Анжеликой наплевать на общественное мнение. К тому же из-за Делано мы жили отшельниками, — терпеливо объяснил Кэт. Он смертельно устал, больше всего на свете ему хотелось бы пойти спать, как давно уже спала Анжелика, но если вчера он рассказывал о себе, то сегодня надо было выслушать Черрала.
— Мы такие же разные, как и вы на Франческе, — продолжал тот. — Искусственный образ развеселого, распутного, беспечно порхающего по жизни альтау — пустая лажа. Эту ложь мы подарили вам, а вы с радостью ухватились.
Вот оно что, сообразил Кэт: душка Черрал вовсе не про Анжелику, а про себя самого.
— А ты бы побольше разных шлюх водил в свой дом. бы еще и не в таком мнении утвердились.
Черрал невесело усмехнулся.
— Знаешь, я заметил одну очень странную вещь: порядочные женщины почему-то в дом к альтау не ходят.
— Ну-у, милый, — протянул, разводя руками, Кэт, — чем тебе помочь?
Черрал покачал головой, заглянул в пустой бокал, словно надеясь, будто там что-то могло остаться, посмотрел в сторону бара, раздумывая, не встать ли и не налить ли еще. Но было лень.
— Подам в отставку, — заявил он, проведя ладонью по лицу. — Надоело все — и Франческа ваша, и работа наша поганая, и жизнь вся такая собачья.
— Что на тебя наехало? — с равнодушным видом спросил Кэт, скрывая внезапное беспокойство. Если Черрал всерьез, они с Анжеликой лишатся очень ценной поддержки в чиновничьем стане. Более того, они лишатся хорошего друга, каким бы беспутным альтау он ни был.
Черрал открыл было рот, чтобы объяснить, но махнул рукой.
— Не так это важно в конце концов. Просто если ты альтау — значит, альтау и ничего больше. Обидно. Денег — прорва, тратить некуда. Не на что, не на кого.
— Мне бы твои заботы… — грустно улыбнулся Кэт.
— Подам в отставку, куплю звездолет, — продолжал Черрал, не слушая. — Найму пилота — только
