— Да уж, не до смеха.

— Надо взять джип, сержант, и отвезти его в город, — сказал лейтенант.

— Капрал Джексон, распорядитесь.

— Скажите им там, что Джо отличный парень, — попросил Джексон.

— Послушай, Джо, — обратился к нему мягко лейтенант по-немецки. — Ты поедешь со мной и с сержантом. Мы отвезем тебя домой.

Джо вцепился изо всех сил сержанту в плечи.

— Папа! Не надо, папа! Я хочу остаться с тобой.

— Ну, что ты, сынок. Я не твой папа, — растерялся сержант. — Я не твой папа.

— Папа!

— Да он никак прилип к вам, сержант, — сказал солдат. — Похоже, вам его от себя не оторвать. Вот и заполучили сына, сержант, а вы ему за отца будете.

С Джо на руках сержант направился к джипу.

— Ну, чего ты, — говорил он. — Джо, малыш, отпусти, слышишь. Я же не могу сесть за руль. Я не могу сесть за руль, пока ты висишь на мне, Джо. Да ты сядь рядышком, на колени к лейтенанту.

Все снова собрались у джипа. На этот раз они сумрачно наблюдали, как сержант тщетно пытается уговорить Джо отпустить его.

— Я же не хочу сделать тебе больно, Джо. Ну же, давайка сам, Джо. Ну, отпусти меня, Джо, мне надо сесть за руль. Ты так вцепился в меня, что я пальцем не могу пошевелить.

— Папа!

— Послушай, Джо, давай ко мне на колени, — обратился к нему лейтенант по-немецки.

— Папа!

— Джо! Посмотри-ка, Джо, — сказал солдат. — Шоколад! Еще хочешь шоколаду, Джо? А? Целая плитка, Джо, возьми. Только отпусти сержанта и перелезь на колени к лейтенанту.

Джо еще крепче вцепился в сержанта.

— Слушай, что ж ты прячешь шоколад в карман? — возмутился другой солдат. — Положи рядом с Джо. Эй, сходите там за ящиком с плиточным шоколадом, что в грузовике. Положим ящик в джип, на заднее сиденье. Чтобы Джо на двадцать лет хватило.

— Глянь-ка, Джо, — говорил третий солдат. — Видел когда-нибудь часы с браслетом? Вот, смотри, Джо. Видишь, как блестят? Перелезь к лейтенанту на колени, и я дам тебе послушать, как они тикают. Тик- так, тик-так. Ну что, Джо, хочешь послушать?

Джо не шевелился.

Солдат протянул ему часы.

— Ладно, Джо, чего уж там. Бери насовсем. И он быстро пошел прочь.

— Эй, — крикнул кто-то вдогонку, — ты что, спятил? Ты же заплатил за них пятьдесят долларов. На что этой крохе часы за пятьдесят долларов?

— Сам ты спятил, вот что.

— Я? Скажешь тоже. Ну да ладно, чего там… Джо, хочешь ножик? Только обещай, что будешь с ним осторожен. Всегда режь от себя. Понял? Лейтенант, когда привезете его домой, скажите, чтобы он всегда резал от себя.

— Я не хочу домой. Я хочу остаться с папой, — Джо чуть не плакал.

— Джо, солдатам нельзя брать с собой маленьких мальчиков, — сказал лейтенант по-немецки. — И потом, мы чуть свет снимаемся с места.

— А вы за мной вернетесь? — спросил Джо.

— Вернемся, Джо, если сможем. Солдаты никогда не знают, где будут завтра. Мы вернемся проведать тебя, если получится.

— Разрешите отдать Джо весь ящик шоколада, лейтенант? — спросил солдат, таща картонную коробку.

— Не задавайте вопросов, — отвечал лейтенант. — Знать ничего не знаю ни о каком шоколаде. В глаза его никогда не видел.

— Так точно, сэр.

Солдат положил свою ношу на заднее сиденье джипа.

— Он и не собирается отпускать меня, — сокрушенно сказал сержант. — Лейтенант, садитесь-ка за руль вы, а мы с Джо сядем сзади.

Лейтенант с сержантом поменялись местами, и джип медленно тронулся.

— Привет, Джо!

— Не подкачай, Джо!

— Не съешь разом весь шоколад, слышишь?

— Не плачь, Джо. Покажи, как ты улыбаешься.

— Пошире, малыш. Вот так.

— Джо, Джо! Просыпайся, Джо.

Это был голос Петера, самого старшего мальчика в приюте. Голос звучал гулко среди каменных стен.

Джо вздрогнул и сел. Вокруг его кровати толкались приютские дети, пытаясь разглядеть Джо и всякие диковины, что лежали рядом с подушкой.

— Где ты раздобыл пилотку, Джо… и часы, и ножик? — допытывался Петер.

— И что в этой коробке под кроватью?

Джо поднес руку к голове и нащупал солдатскую вязаную пилотку.

— Папа, — пробормотал он сонно.

— Папа! — со смешком передразнил его Петер.

— Да, — сказал Джо, — я ходил ночью к папе. Не веришь?

— Он тоже говорит по-немецки? — с любопытством спросила маленькая девочка.

— Нет, но его друг говорит, — сказал Джо.

— Не видел он никакого отца, — сказал Петер. — Твой отец далеко отсюда, очень далеко, и он никогда не вернется. Он даже про то, что ты живой, и то, наверно, не знает.

— А какой он? — спросила девочка.

Джо задумчиво обвел взглядом комнату.

— Мой папа ростом до потолка, — сказал он наконец. — И шире, чем эта дверь.

Тут он извлек из-под подушки с победоносным видом плитку шоколада.

— И такой же коричневый! — он протянул плитку остальным. — Вот, попробуйте. У меня много!

— Таких людей не бывает, — сказал Петер. — Ты все врешь, Джо.

— Если хочешь знать, у моего папы пистолет с эту кровать или чуть меньше, — счастливо улыбался Джо. — А пушка с этот дом. И таких, как он, было сто и еще сто.

— Джо, кто-то подшутил над тобой, — сказал Петер. — Это был не твой отец. С чего ты взял, что он не дурачил тебя?

— А он плакал, когда мы прощались, — сказал Джо просто. — И обещал совсем скоро отвезти обратно домой, по воде.

Он улыбнулся, счастливый.

— Только это не на том берегу, Петер. Это далеко-далеко, туда плыть и плыть. Он пообещал, и тогда я отпустил его.