Помимо этого завода ППШ выпускали и на московских, включая ЗИС, а также в Тбилиси и даже в Тегеране (с 1942 года из Ирана для РККА поставили несколько десятков тысяч ППШ); стволы для них поставляли из Ижевска. Основное производство ручных пулеметов ДП оставалось на заводе им. К.О. Киркижа в Коврове, но уже в 1942 году его продублировали в городе Сталинске (ныне Новокузнецк) и в Ленинграде, производство ДШК – в Куйбышеве. В тот же год производство «Максимов» кроме тульских оружейного и машиностроительного заводов было организовано в Златоусте и Ижевске (на базе Мотоциклетного завода). Производство СВТ из Тулы эвакуировали в город Медногорск.
Как известно, оружейное производство – одно из самых металлоемких, поэтому при оружейных заводах принято развивать собственную металлургию и кузнечно-прессовое производство. Такая специфика сыграла в военное время особую роль, поскольку мобилизационная готовность оружейных заводов обеспечивала не только собственное наращивание производства, но и быстрое перепрофилирование предприятий гражданской промышленности. Помимо этого, быстрому производству оружия в режиме военного времени способствовало и успешное предвоенное развитие металлургической промышленности и станкостроения в целом, а также широкая подготовка инженерно-технических кадров. Отдельно стоит сказать и о технологиях массового поточного производства, заимствованных из других отраслей промышленности. Они позволяли не только экономить материалы в оружейном деле, но и снизить некоторые требования к квалификациям рабочих при холодной штамповке деталей из стального листа, дорнировании ствола, точечной сварке. И все же качеством обработки приходилось жертвовать. Была отменена чистовая обработка внешних поверхностей деталей, не участвующих в работе автоматики, лакировка деревянных деталей (по этому пути, заметим, шла оружейная промышленность всех воюющих государств). Время эксплуатации оружия было тоже сокращено, и значительно уменьшена его комплектация запчастями и принадлежностями. Так, к ручному пулемету ДП, например, вместо 22 дисков придавалось 12.
Всего за годы войны советская промышленность выпустила около 13 млн. винтовок, 6,1 млн. пистолетов-пулеметов, 1,7 млн. пистолетов и револьверов, 1,5 млн. пулеметов всех типов, 471,8 тыс. противотанковых ружей. Для сравнения – в Германии за тот же период было выпущено 8,5 млн. винтовок и карабинов, 1 млн. пистолетов-пулеметов, 1 млн. пулеметов.
Война всегда ускоряет разработку и внедрение новых образцов. Фронтовой опыт и данные о тактике и вооружении противника детально анализировались и становились основой новых заданий для разработчиков. Такая «обратная связь» сильно стимулирует развитие оружия. За время войны на вооружение приняли 6 новых и 3 модернизированных образца стрелкового оружия, 7 образцов гранат. Испытания новых образцов проходило не только на научно-испытательном полигоне стрелково- минометного вооружения в Щурово и на полигоне курсов «Выстрел», но и непосредственно на фронтах. К работе в органах Государственного Комитета Обороны и НКВ привлекали крупных ученых и инженеров. Так, авторитетнейший специалист В.Г. Федоров в 1942—1946 годах работал сначала консультантом, а затем заместителем председателя технического совета НКВ.
Дважды за войну произошло фактически перевооружение Красной Армии – в конце 1941– начале 1942 года, когда восполнялись потери первого военного полугодия, и в 1943—1944 годах, когда в армию в возрастающих количествах поставлялись новые образцы вооружения.
Резко росла и потребность в боеприпасах, тем более что значительная часть их запасов была потеряна в первые же месяцы (Западный фронт, например, к 10 июля 1941-го потерял – именно потерял, а не израсходовал – по некоторым данным, 67 410 500 винтовочных патронов).
В 1942-м выпуск патронов составил 136 % от выпуска 1940-го, а в 1945-м – 224 %. Такие темпы производства во многом объясняются тем, что дефицитную латунь в изготовлении гильз заменили сталью и биметаллами. Сталью заменили и свинец в сердечниках пуль. Пули же стали называться «суррогатированными». Немаловажную роль сыграло и внедрение автоматических роторных машин Л.Н. Кошкина.
В целом предприятия Народного комиссариата боеприпасов выпустили 22,7 млрд. штук патронов всех типов, около 138 млн. противопехотных и 21 млн. противотанковых гранат. О расходе патронов можно судить по таким данным ГАУ: за 200 дней Сталинградской битвы было израсходовано 500 млн. патронов всех типов, столько же – за 50 дней Курской битвы, за Берлинскую операцию – 390 млн.
Поставки союзников по ленд-лизу в плане стрелкового оружия были очень незначительны – 151 700 «стволов». Можно сказать, что трофейного стрелкового оружия Красная Армия использовала значительно больше, чем поставленного по ленд-лизу. Правда, американское и британское стрелковое оружие поставлялось и в комплекте с танками, бронемашинами, самолетами и в этом качестве применялось шире, чем непосредственно пехотное. Наиболее существенная помощь ленд-лиза в этой отрасли, пожалуй, заключалась в поставках пороха, дефицитных металлов и промышленного оборудования.
«Боевой устав пехоты» 1942 года (БУП-42), воплотивший в себе опыт войны, гласил: «Огонь, маневр и рукопашная схватка – основные способы действий пехоты». Огневого превосходства над противником пехота добивалась прежде всего повышением плотности ружейно-пулеметного огня и огнем минометов. Если на август 1941 года германская пехотная дивизия превосходила советскую стрелковую дивизию по суммарному количеству пистолетов-пулеметов и пулеметов втрое, а по минометам – вдвое (имея к тому же в 1,55 раза больше личного состава), то уже к началу 1943 года это количество примерно сравнялось. В начале же 1945-го обычная советская стрелковая дивизия примерно вдвое превосходила германскую пехотную как по пистолетам-пулеметам и пулеметам, так и по минометам, при примерно равной численности личного состава (изменение соотношения различных типов стрелкового оружия в основном подразделении – стрелковой роте– можно видеть из представленной таблицы).
Первые месяцы войны показали, что большая часть командиров среднего и младшего звена плохо представляла себе, как нужно организовывать огонь и управлять им в бою. Уже в конце 1941 года нарком обороны приказал руководству курсов «Выстрел» подготовить 1 000 командиров стрелковых батальонов, которые бы знали тактику современного боя, умели руководить батальоном в бою и владели всем штатным оружием батальона. Этот выпуск состоялся в феврале 1942 года.
Война потребовала пересмотра системы подготовки пехоты и ее тактики. Пришлось отказаться от деления боевого порядка на «сковывающую» и «ударную» группы: теперь ударная сила атаки обеспечивалась участием всего подразделения и его оружия, а устойчивость обороне придавал огонь всех огневых средств. К тому же для командира упрощалось управление маневром и огнем. Основой боевого порядка в атаке вновь стала цепь; для подавления противника использовался огонь на ходу с грубой наводкой на объекты или рубежи. Атакуя с танками и САУ (самоходными артиллерийскими установками), пехота часто двигалась на их броне.
С 1942 года при штурме укреплений и в городских боях широко применялись штурмовые группы и отряды, в которых совместно действовали стрелки, автоматчики, пулеметчики, бронебойщики, саперы, химики (с огнеметами и дымовыми средствами), расчеты минометов и противотанковых пушек.
Поскольку бой становился подвижнее – большей подвижности ждали и от пехоты. Не случайно уже с начала 1942 года выдвигаются требования облегчения различных образцов стрелкового оружия.
В ходе войны и советская, и германская армии постепенно переходили к траншейной системе обороны, к созданию сильных опорных пунктов и приспособлению населенных пунктов к круговой обороне. Причем главной задачей в такой системе обороны было обеспечение «многослойности» огня и быстрое маневрирование огневыми средствами.
Отдельно следует сказать о таком важном показателе, как плотность огня. До войны в РККА считалась необходимой плотность ружейно-пулеметного огня в обороне 5 пуль в минуту на 1 погонный метр фронта. В июле 1941 года, когда оборону приходилось вести на широком фронте, средняя плотность огня не превышала 2,5 пули на 1 метр. В декабре 1942го она выросла до 3,9 пули, а в декабре 1944-го – до 7,6 пули. Посредством маневрирования огневыми средствами удавалось достичь и больших плотностей. Так, в оборонительной операции под Курском летом 1943 года плотность огня на некоторых участках достигала 8—10 пуль на 1 метр. Плотности огня и его действенности способствовало широкое применение флангового, косоприцельного, перекрестного огня. Помимо этого, в напряженные моменты боя для повышения плотности огня в РККА возродили залповый огонь стрелков преимущественно магазинными винтовками. Этот маневр к тому же дисциплинировал бойцов и облегчал командиру управление огнем.
