После жаркой погоды в Москве и суеты дорожных сборов африканский зной в 35°, которым нас встретила Хургада, воспринимался нормально. Дорога из аэропорта в отель шла через барханы, залитые солнцем, и даже не верилось, что где-то неподалеку Красное море... И вдруг — белоснежные здания, золотой пляж и — море! Мы даже вещи не стали распаковывать, достали маски, трубки, ласты и помчались к морю. Я остался на небольшом пирсе, а все остальные бросились в воду — только ласты мелькают. Первым вынырнул мой напарник Юра:

— Здесь во-от такие рыбины ходят, совсем рядом, и много!!!

И все это прямо здесь, на пляже, а что ждет нас завтра, когда выйдем в море?

Назавтра ранним утром мы поехали через город и пустыню к водолазному центру, где каждый из нас оставил расписку о том, что понимает, чем чреваты глубоководные погружения, и несет полную ответственность за собственную безопасность. Воистину «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». А после, с необходимым дополнительным снаряжением, нас пригласили на яхту. Клаус, ее капитан, уже ждал нас в надувной моторной лодке «Зодиак», чтобы переправиться на яхту «Эксплорер», стоящую на рейде.

Что тут началось... С первого взгляда показался подозрительным плеск воды на дне лодки, но, не зная всех тонкостей здешних порядков, мы сочли за лучшее не придавать этому значения, да и Клаус тотчас всех успокоил, нервно улыбаясь и бросая утешительные фразы на нескольких языках. Едва вышли на открытое пространство, волны перестали казаться курчавыми барашками. Стало заметно, что лодка явно перегружена: вода быстро прибывала. Вскоре все наши вещи были залиты водой, волны уже совершенно беспрепятственно перекатывались через борт, а меня так и подмывало объясниться с капитаном по-русски. Клаус, тем не менее, выглядел абсолютно спокойным, мол, все нормально, плавали — знаем. Лодка постепенно превращалась в подводную, но, поскольку мотор не может работать совсем уж под водой (пусть даже и 35-й сильный «Эвинруд»), то он заглох, и мы остались в полном распоряжении волн и ветра в ста метрах от яхты.

Невольно мелькнула сначала одна мысль: «А что если это такой тест или, быть может, обыкновенный розыгрыш?», а за ней другая: «Пригодны ли к оплате доллары после морской воды?» Друзья вдохновенно запели «Варяг», но держались без паники. На втором куплете до Клауса, наконец, дошло, что мы, в общем-то, не в восторге, а потому он начал лихорадочно оглядываться по сторонам, пока не заметил неподалеку еще один катер, и давай махать руками и кричать что-то почти непечатное. Как ни странно, с катера услышали этот выразительный красноморский SOS, подошли к нам и доставили на «Эксплорер» с вещами и «Зодиаком» на привязи.

К счастью, на этом наши злоключения закончились, яхта взяла курс к месту погружения. Клаус — и капитан, и инструктор, и гид одновременно, хотя на борту ему помогают несколько матросов арабов. Мы двинулись к рифу Малый Гифтун, и за два часа перехода успели со всеми перезнакомиться и разговориться с непотопляемым Клаусом.

Он из Вены. Несколько лет назад ему все осточертело, решил бросить городскую жизнь и... вот он здесь, на собственной яхте. И такая жизнь, жизнь морского скитальца, ему очень даже по душе, и конечно же, возвращаться в Австрию он не собирается.

Наконец мы у цели и становимся на рейдовый буй рядом с коралловой отмелью, которая маняще подсвечивает темно-синюю воду.

Видимо, наше мужественное поведение на «Зодиаке» вселило в Клауса уверенность в нашей опытности, и он отпускает нас в самостоятельное плавание. Прыжок в воду, последняя проверка, матросы подают фототехнику, и мы плавно пошли на глубину. Первое погружение — и в каком месте! Красивейший участок Красного моря. Здесь, в морском заповеднике, где трогать ничего нельзя, все действия разрешены только в режиме зависания. Верно сказано у Кусто: «Мое страстное желание заключается в том, чтобы этот мир, спрятанный в толще воды, открылся грядущим поколениям. Для этого необходимо, чтобы он сохранился».

Фантастическая прозрачность воды самого прозрачного моря на планете позволяет увидеть издалека очертания стены рифа, к которому мы постепенно приближаемся, скользя бесшумными тенями над белым песчаным дном. И только рокот вырывающихся время от времени пузырей нарушает гармонию света и безмолвия. На 15-метровой глубине чуть меркнут краски, теряя сочность. Плывем вдоль стенки рифа, то немного всплывая, то погружаясь, и смотрим, смотрим... В расщелинах снуют рыбки самых невероятных расцветок, будто проходит рыбий парад мод. Самые любопытные безо всякого страха подплывают, заглядывают нам в глаза через стекло маски, легонько пощипывают пальцы.

Мой напарник помогает найти одно, второе, третье место для съемок... И вдруг замирает в растерянности. Я подплываю и вижу огромную голову мурены, торчащую из норы. Она медленно поворачивается, зловеще разевает рот, волнообразно колышет телом. Я приготовился к съемке, подаю напарнику знак на сближение, но Юра что-то мнется и не плывет. Всплываю с ним наверх и спрашиваю:

— Ну, в чем дело? Подойди поближе, может, удастся погладить?

— Да ты что, у нее такие зубы!!!

Уговорить не удалось, плывем дальше.

Едва опустились на глубину, как на нас стремительно пошла стая средних барракуд. Только успевай снимать, хотя после яркой вспышки барракуды быстренько смылись, не проявляя к нам интереса. И хорошо!

В этом подводном раю время летит незаметно, и у нас в баллонах уже менее половины запаса воздуха, надо плыть обратно. По пути еще раз полюбовались буйством красок подводной жизни. Навстречу попадается довольно много аквалангистов, кто с фото-, кто с видеокамерой, а кого самих, как малышей в детском саду, цепочкой за руку ведет под водой инструктор... Совершенно ошалелые от впечатлений, осторожно всплываем около судна, жмурясь на полуденном солнце. Матросы принимают фотокамеры, снаряжение. Тут же обливаемся пресной водой. Все обсуждают перипетии первого похода в коралловый сад. Потом обед, отдых и — новое место. В таком напряженном режиме плаваем все дни. В голове сплошной сумбур от названий: «Большой Гифтун», «Рамада-риф», «Карелесс-риф», «Блаф-Пойнт» и т.д. Каждый день — два новых места, каждый день — новые впечатления и встречи: черепахи, акулы, крылатки, рыбы- наполеоны, гроты, причудливые скалы и кораллы...

На одном дыхании пролетели шесть дней, и вот мы уже плывем на рейсовом корабле в Шарм эль- Шейх.

Здесь жарко уже по-настоящему, просто пекло, плюс 58 градусов. Арабы говорят, что это рекорд даже для здешних мест.

После торжественного открытия I Мирового кубка по подводной фотографии и праздничной суеты встреч и коктейлей начинается напряженная подводная гонка. От КМАС (CMAS — Всемирная конфедерация подводной деятельности) к нам прикреплен наблюдатель — инструктор-гид Хассам. Это симпатичный араб лет 30, с которым мы очень быстро подружились. Тоже интересный человек: окончил университет в Германии, но жизнь сложилась так, что сейчас вынужден работать инструктором-гидом. Он отлично знает каждую точку погружения. Теперь мы знакомимся с новыми местами заповедника: Рас-Махаммед, Рас- Насрани, Рас-Ум-Сид. Нас всех еще раз очень жестко предупреждают о необходимости быть бережными к хрупкой красоте подводного мира, его обитателям. В случае нарушения — немедленная дисквалификация! В устах главного координатора КМАС мсье Позоли это звучит так: «Мы знаем, что вы все опытнейшие аквалангисты и сможете проводить подводную съемку в режиме зависания без проблем».

Строго по графику 12 катеров с 53 участниками из 31 страны с утра стартуют к местам погружения. Да, здесь уже не вольное плавание, как в Хургаде... Но и мы уже привыкли к местным условиям, знаем