разбудить ее. Он понимал, что если бывшие «рабы» госпожи Полины окончательно очухаются, то ничего хорошего из этого не выйдет. Тем не менее, поскольку Полина никак не просыпалась, Юрка рискнул пойти на отсебятину.

— Кто мы такие? — постаравшись придать голосу как можно более уверенный тон, сказал Таран. — Ты что, забыл, что нас Магомад прислал? Мозга за мозгу зашла?!

— Нет, почему, я помню… — кивнул Алик, хотя насчет того, что у него мозга за мозгу зашла, Таран был, несомненно, прав.

— Ой, извини… Я забыла, — пробормотала и Тина, у которой, должно быть, в голове законтачило при упоминании имени Магомада.

Проехали еще пару километров. Все это время Юрка старался пробудить Полину, но ни фига из этого не получалось. И дергал за руку, и щекотал, и царапал — все без толку. Он даже испугался, не померла ли она невзначай, пощупал пульс. Но нет, рука была теплая, сердце тюкало вполне ритмично, хотя и пореже, чем у бодрствующего человека. У самого Тарана пульс прибавил ударов на тридцать в минуту. Он понимал, что и Алик и Тина сейчас еще не вполне вспомнили то, что предшествовало их посадке на теплоход, и то, что им говорил Магомад. Конечно, если Магомад был как следует загипнотизирован Полиной, то мог им сказать, чтоб они с Полины и Юрки пылинки сдували. Но, судя по тому, что говорил Алик, когда «инструктировал» Тарана и Полину сразу после посадки на теплоход, они прежде всего должны были стеречь своих подопечных. И даже собирались в случае чего «поменять условия на менее комфортные». Да и сам Магомад говорил, что «лучше ехать в каюте с девушкой, чем в трюме с крысами». Правда, судя по тому, что Полина утверждала утром, все эти страшилки она сама придумала и вложила в их уста специально, чтоб Таран не рыпался и не пытался удрать. Но фиг его знает, что с чем соединится в мозгах у этих замороченных?

— Нет, — неожиданно сказал Алик, притормаживая. — Что-то я ни хрена не понял. По-моему, блин, Магомад сказал, чтоб мы вас до Астрахани везли. На фиг же мы с парохода вылезли? Кто эту команду дал?

— Точно! — воскликнула Тина, глядя на Юрку. — Ты что нам мозги пудришь, пацан? Я вообще не пойму, куда мы заехали…

— Сейчас поймешь! — произнес Таран как бы по инерции хотя понимал, что положение у него — хуже некуда. Из трехдверной «Нивы» с заднего сиденья так просто не выскочишь. Да еще и чемоданами все завалено…

Однако в этот самый момент спереди из-за поворота брызнул свет, и оттуда на большой скорости один за другим вынеслись два больших джипа. Пока Алик своими заторможенными мозгами соображал, что бы это значило, Тина отреагировала быстрее. Она мигом распахнула правую дверцу и выпрыгнула на обочину, а потом, пользуясь тем, что была в кроссовках и джинсах, рванула куда-то в лес.

После этого и Алик понял, что надо смываться. Он выхватил из-под куртки «ТТ», выскочил из левой дверцы и пару секунд потерял на то, чтоб определиться, куда бежать: направо, следом за Тиной, или налево, поперек шоссе, в противоположную сторону. Как раз этих секунд ему, возможно, и не хватило. Головной джип оказался уже метрах в двадцати, когда Алик попытался рвануть влево. Тормоза взвизгнули, но удержать тяжелую машину не смогли. Алик успел только истошно вскрикнуть, почуяв, что не успеет перескочить дорогу.

Бац! — мощная «бодалка», приваренная перед радиатором джипа, отшвырнула Алика метров на десять. Пистолет звонко брякнул об асфальт, а тело с каким-то деревянным стуком и тряпичным шорохом шмякнулось на обочину.

Таран в это время был уже метрах в пяти от дороги. Воспользовавшись тем, что Тина освободила сиденье и открыла ему путь на волю, он отпихнул от себя чемоданы, сдвинул кресло вперед и примерно тогда же, когда Алик принял роковое для себя решение, сиганул в придорожные кусты и понесся дальше. Оглянулся он только один раз, услышав крик и глухой удар, но разглядеть через кусты, что именно произошло, не сумел, хотя, конечно, и догадывался. Впрочем, останавливаться, а тем более возвращаться и наводить справки о чьем-либо самочувствии Юрка не собирался. Сейчас он мечтал только об одном

— унести ноги подальше от всех: и от тех, кто сидел в джипах, и от Полины, которая осталась в «Ниве», явно не собираясь просыпаться, и даже от Тины, которая трещала ветками где-то впереди.

Именно ввиду последнего обстоятельства Таран постарался бежать не следом за этой весьма серьезной бабой — чего ждать от нее, он не знал, но догадывался, что такая тетка и шпилькой зарезать может! — а наискось, удаляясь от лесной дороги, ведущей из-под «кирпича» хрен знает куда, и вместе с тем по идее приближаясь к большому шоссе, по которому ехали до этого злосчастного поворота.

Что делать дальше, когда добежит, Таран конкретно не знал. Зато хорошо знал, что в его новехоньком костюмчике нет ни рубля, ни копейки. И в куртке, тоже новой и тоже красивой, ни хрена нет. Поймать на шоссе попутку, конечно, можно, но в последнее время альтруисты, способные подвозить людей за просто так, перевелись. Наверно, будь тут поблизости городишко с какой-нибудь завалящей комиссионкой или хотя бы базарчиком, то, наверно, можно было бы продать что-нибудь из одежды. Например, кожаную куртку, в которой в принципе даже зимой не было бы холодно, если б свитер поддеть. По скромной прикидке, сбагрить ее за шестьсот-восемьсот рублей можно было бы запросто. Возможно, этой суммы хватило бы, чтоб добраться до родного города проездом через Москву, хотя надо было бы еще отыскать, где тут ближайшая станция или автовокзал.

Однако Таран помнил, что никакого более-менее значительного населенного пункта за время поездки по шоссе он не видел на протяжении минимум сорока километров, предшествовавших повороту под «кирпич». Были какие-то сельца и деревушки в стороне от дороги, но там вряд ли мог найтись даже базарчик, не говоря уж о комиссионке. Да и если б и имелись, то уже наверняка закрыты. Не пойдешь же сейчас, когда уже одиннадцать часов ночи, стучать в окна и предлагать: «Папаша, курточку не купите? Дешево отдам!» Наиболее трусливый «папаша» просто не откроет, тот, что посмелее, заорет, не высовываясь: «Иди отсюда, бомжа поганая!» — а совсем храбрый достанет дробовик, заряженный картечью, или собаку спустит…

Насчет собак, к которым, как уже отмечалось, у Тарана было весьма неоднозначное отношение, он подумал очень своевременно. Сзади — а он со всеми своими мечтами еще и на двести метров не отбежал от места происшествия! послышались яростный лай овчарки и истошный визг Тины:

— А-а-а-й-и! Уберите ее-е! Спасите-е!

Юрка вначале на какую-то секунду удивился. Он, конечно, слышал какие-то голоса со стороны шоссе, но, хотя особо не прислушивался, собачьего лая до его ушей покамест не долетало. Таран почему-то думал, что если б те, что подкатили на джипах, спустили собак, то они бы на весь лес разбрехались. Однако, как видно, здешние зверюги были так обучены, чтоб преследовать свою добычу молча, а гавкать только тогда, когда цель настигнута и задержана. Тарану еще повезло, что овчарка вначале взяла след Тины, а не его.

Впрочем, в плане знакомства с собаками здешней охраны — Таран вполне логично предполагал, что в джипах были охранники заведения, расположенного за «кирпичом», — еще ничего не было потеряно. Во-первых, в том смысле что этих собак могло быть две или даже три, а во-вторых, в том, что если собака уже догнала Тину и «сдала» ее хозяевам, то теперь освободилась и запросто догонит Юрку. Может, она уже и гонится — без лишнего шума и лая.

Таран прибавил ходу, хотя догадывался, что удирать от собаки по довольно густому лесу — дело почти безнадежное. Тем более что до дороги, даже если ему удастся слегка срезать расстояние, — никак не меньше двух километров. К тому же бежать приходилось в темноте, то и дело продираясь через какие-то кусты и колючие елочки. Тем не менее Юрка старался бежать быстрее, рассчитывая если не на удачу, то хотя бы на какой-то сверхъестественный случай. Даже на то, что Полина, оставленная в «Ниве», очухается и всех загипнотизирует, включая собак…

Между тем на дороге события разворачивались своим чередом. После того как головной джип сшиб Алика и проюзил еще несколько метров по инерции, сзади к нему подкатил второй, а затем из обеих машин выскочило около десятка здоровенных мужиков в зеленых камуфляжных куртках с лаконичными нашивками «Охрана» повыше нагрудных карманов. Они были вооружены пистолетами, помповыми ружьями и дубинками. Из задней дверцы второго джипа один молодец вывел рослую овчарку.

Те, кто выскочил из головного джипа, первым делом бросились туда, где лежал Алик.