Василиса постарается их отсюда выставить как можно скорее. Вообще то, что она вчера столь гостеприимно приняла их, — это чисто случайное стечение обстоятельств. Тоска, скука, неопределенность своего дальнейшего существования допекли Ваську, она винца хлебнула, а тут еще и приятная компания подвернулась. Но к утру у нее хмель рассосался, мозги перешли из положения «набекрень» в нормальное, и теперь она наверняка опасается, как бы здешний сторож дед Федот (или Федотыч, Юрка не очень запомнил, как правильно) не засек присутствия нелегальных гостей и не застучал Василисины дела хозяину. Новому или старому, если тот найдется, — это уже без разницы. Тарану и Полине это будет пофигу, они так и так отсюда свалят, а вот ;
Василиса тогда уж точно свое хлебное место потеряет, даже если старый босс вернется. А уж новый и подавно такую выгонит. По логике вещей Василиса должна была сперва похмелить сторожа, потом довести его до отрубной кондиции, а потом по-скорому выпроводить Юрку с Полиной. Небось уже и одежду отстирала.
Именно с этого момента Таран по-настоящему вспомнил о всех своих крутых делах и проблемах. И настроение у него при этом, разумеется, резко ухудшилось.
На первый взгляд все было не так уж и плохо. Документы Суслика и пистолет можно вместе с долларами бросить здесь или подарить Василисе. Она то, что горит, в печке сожжет, а то, что тонет, в водохранилище утопит. Правда, доллары она, конечно, жечь откажется. Даже если ей сказать, будто они все фальшивые (в том, что это так, у Юрки полной уверенности не было), хитрая баба все равно попытается их проверите. Может, здесь, на даче, какой-нибудь детектор есть для проверки банкнот, а может, возьмет для пробы сотню и съездит в какой-нибудь близлежащий эксчейндж. И ежели они, паче чаяния, все же настоящими окажутся, начнет помаленьку в дело пускать. Хрен его знает, чем это может кончиться.
Если банкноты настоящие, то их могли подсунуть Юрке лишь в одном случае для подставы. Фиг его знает, может, они там все по номерам переписаны или чем-нибудь помечены. Нашли бы менты после взрыва хоть десяток обгорелых купюр на чем они, эти купюры, засвечены, это дело десятое! — и уже могли бы кое-какие выводы сделать. При этом два трупа — Таран бы тоже в этой категории числился! никаких показаний против дяди Васи с катера «Светоч» дать не смогли бы. Наверно, и против Коли с Фроськиной дачи — тоже.
Сейчас у организаторов взрыва «шестерки» — а они почти наверняка уже в курсе того, что акция по большому счету обломилась, — уже имеется большая головная боль. Во-первых, долларов на месте взрыва не нашли, а во-вторых, один из потенциальных трупов не состоялся. Кроме того, если взрыв осуществили Вася с Кинзой или другие мореплаватели со «Светоча» — хрен его знает, кто там пьянствовал в будке на дебаркадере! — у них есть головная боль и насчет Полины. Конечно, они были бы рады сейчас считать, что она не доплыла к до берега и лежит где-нибудь на дне водохранилища.
Но если эти купюры начнет менять Василиса — ее достаточно быстро возьмут за шкирман и начнут выяснять, откуда у нее эти денежки. И та, поскольку ей не захочется мотать срок, быстренько расскажет, что к ней забрела мокрая и усталая парочка, которым она по-христиански помогла. Назовет имена: Юра и Полина, припомнит, что у этого Юры был пистолет. Кстати, она по дурости может этот пистолет и не утопить, а прибрать себе, и, когда его найдут, то выяснится, что он имеет прямое отношение к покойному Суслику. А если еще и удостоверение с переклейной фотографией Тарана найдется — все станет ясно как божий день.
Конечно, если б точно знать, что подстава была организована исключительно против Коли или Зуба, то можно бы попробовать рвануть пешочком на Фроськину дачу. Вроде бы если Полина действительно слышала какой-то разговор на «Светоче», то такой вариант не следовало списывать со счетов.
Но в том-то и дело, что не было никакой уверенности в том, что Коля ничего не знал о заподлянке. Ведь отправил же он Тарана с мертвым Сусликом в багажнике! Объяснения, которые Юрка сам придумал, насчет того, что Суслика должны были тихо взять из машины и утопить, пока Таран катался на «Светоче», выглядели очень хило.
В общем, вариант со сговором Коли и Васи казался самым вероятным. И тогда, как уже однажды предполагал Таран, основной удар был направлен против Птицына. Если б Юрку нашли на дороге в поддающемся опознанию состоянии, то наверняка добрались бы и до МАМОНТа.
Короче, казалось бы, самым надежным решением в этой ситуации было бежать к Птицыну. То есть любыми способами, хоть на палочке верхом, линять из этой гребаной Москвы и ее окрестностей в родную область. Но это легко сказать, а как сделать?
Начать с того, что у Юрки, окромя этих поганых долларов, денег не было. Размен их был чреват уже известно чем на примере возможного влипания Василисы. Только в том случае, если б Таран оставил денежки при себе и сам взялся их менять, то менты сразу бы его самого сцапали. Не пешком же полтыщи верст топать?
Дорогу до военного аэродрома, с которого Юрка в этот раз попал в Москву, он почти не запомнил. Ясно было только, что он далеко отсюда и пешком до него добираться долго. Да если б Юрка и помнил, как туда добраться, это ничего не облегчало. Без Коли и его друзей Тарана в самолет не посадят, да и на территорию аэродрома не пропустят. Что еще остается?
Остается Семен, тот самый, от которого Юрка в прошлый раз по дурости деру дал. Но Коля знает этого самого Семена и знает телефон, по которому надо звонить. Фиг его знает, может, Коля этот вариант уже просчитал, переговорил с ним, выставив Тарана в поганом свете — дескать, слямзил сто тыщ чужих баксов и слинял! — и Семен (после зимнего закидона он запросто в это поверит!) аккуратно передаст Юрку в лапы этой конторы.
Конечно, можно было попробовать и тот вариант, который удалось зимой проделать и повторить вчера с Сусликом. То есть умотать на угнанной машине.
Ясно, что все теперь придется делать не так, как в те разы, ибо оба раза угонялись бандитские машины. Тарану нужно, будет дождаться ночки, выставить на какое-нибудь малоезжее шоссе Полину в качестве голосующей, а потом, усевшись в машину, приставить к затылку вполне мирного водилы пистолет и сказать ему, чтоб вылезал и помахал ручкой своей тачке.
Даже отбросив все нюансы насчет того, что водила может оказаться совсем не мирным, что, выскочив из машины, он — незаметно включит какой-нибудь противоугон, от которого машина через пару километров остановится, или маячок, благодаря которому менты уже через десять минут перехватят Тарана, наконец, что машина ДПС появится в какой-нибудь неподходящий момент, Юрке очень не хотелось участвовать ни в чем подобном. Уж очень это подло получится, ежели он, лоб здоровый и вооруженный, выкинет из машины какого-то добряка, который, прекрасно понимая, что может попасть в неприятную историю, остановит машину, посочувствовав несчастной очкастой девице стоящей среди ночи под дождиком.
Ну и как он потом домой добираться будет? А если это старый, больной человек окажется? Думать о такой гадости не хотелось…
На товарняке, что ли, уехать? Однако для этого надо в Москву попасть. И на тот вокзал, с которого поезда в родную область едут. А потом надо еще разобраться в вагонах, куда едут и с чем, потому что, забравшись в первый попавшийся, можно хрен знает куда уехать. Кстати, вагоны проверяют, пломбируют и даже сопровождают по нынешним временам отнюдь не безоружные охранники. Запросто могут сцапать или подстрелить. Да и тащиться с Полиной на таком транспорте не сахар.
Таран поймал себя на мысли, что он все время прикидывает варианты с участием Полины. А может, без нее проще будет? В конце концов, то, что он ее несколько раз поимел, ни шиша не значит. Сама напросилась, он ей ничем не обязан, кроме как очередными неприятностями. Если б ее не пришлось везти на «Светоч», Юрка, может, и не влип в нынешнюю передрягу. Да послать ее, прошмондовку, к такой-то матери! Хотя бы к родной, в Москву, на эту треклятую улицу, название которой у Тарана уже нервный тик вызывает. Пусть там с ней разбираются Зуб или Вася, которому она, видишь ли, зачем-то нужна. А может, просто придавить ее тут, в постельке, для полной ясности?
Впрочем, до такой борзоты Юрка еще не дошел. Ему эту дуру жалко стало. Втђпалась во все это по глупости, а теперь мается. Но все-таки занятно, зачем она могла понадобиться этому Васе или его хозяевам? Какую там комбинацию Коля с Васей проворачивали? Может, вся эта история с передачей денег в обмен на Полину чисто для блезиру, чтоб Тарана сбить с толку?
