речь пойдет в основном о сердце.
О соединении ума с сердцем говорится и у блаженного Диадоха Фотикийского. Блаженный учит, что благодать Божия с момента крещения «сокровенно начинает пребывать в самой глубине ума, утаивая присутствие свое от самого чувства его. Когда же начнет кто любить Бога от всего произволения своего», тогда она передает душе часть своих благ через чувство ума. Когда же кто-либо раздаст свое материальное богатство, «тогда обретает в себе то место, в коем укрылась благодать Божия» (Св. Диадох Фотикийский. Добр. Т.3. С.51). В другой главе блаженный говорит, что в святом крещении благодать вселяется в глубину души, то есть в ум. Когда же мы «тепле вспоминаем о Боге, то чувствуем, что божественная любовь как бы потоком исторгается из самой глубины сердца нашего» (Добр. Т.3. С.52). В этих цитатах налицо соединение ума, души и сердца.
Поскольку во времена блаженного Диадоха было распространено еретическое представление мессалиан, согласно которому в душе одновременно пребывают благодать Божия и сатана, блаженный проводит разграничение, исходя из знания Священного Писания и из самого чувства ума. Он подчеркивает, что «прежде крещения благодать совне направляет душу на добро, а сатана гнездится в самых глубинах ее, покушаясь преграждать уму все правые исходы; с того же часа, как возрождаемся в крещении, бес бывает вне, а благодать внутри» (там же, с.50-51). После крещения сатана покидает душу, а благодать входит в нее. Таким образом, благодать и сатана не находятся одновременно в одном и том же месте. «Благодать чрез чувство ума и самое тело обвеселяет радованием неизреченным»; бесы же насильственно пленяют душу через телесные чувства, особенно если найдут человека нерадивым к духовным подвигам (там же, с.53).
Когда мы поступаем по плотской похоти, благодать Божия, находящаяся после крещения в глубине духовного сердца, заслоняется страстями. Поэтому задача человека заключается в том, чтобы раскрыть эту благодать при помощи подвижнической жизни во благодати, то есть прогнать облако, покрывающее сердце. Поскольку же диавол, по словам блаженного Диадоха, в святом крещении изгоняется из сердца, то «как же может, после такого посрамления, этот изверженный опять войти внутрь и пребывать там вместе с истинным Домовладыкою, в Своем доме упокоевающимся, как Ему благоугодно?» (там же, с.58)
Это учение блаженного Диадоха изложено здесь для того, чтобы стало ясным, что при святом крещении благодать Божия входит в «глубокое сердце», то есть в глубину духовного сердца. Когда же это сердце сокрыто страстями, мы ведем великую борьбу, чтобы открыть его.
Феолипт, митрополит Филадельфийский, учит, что сердце, то есть ум, раскрывается, когда человек живет как безмолвник. «Когда, прекратив внешние развлечения, ты укротишь и внутренние помыслы, тогда ум начнет воздвизаться к делам и словам духовным» (Добр. Т.5. С.166). Святой призывает отказаться от общения и бороться против внешних помыслов, пока мы не обретем место чистой молитвы – дом, где обитает Христос. «Итак, прекрати беседы внешние и со внешними, пока обретешь место чистой молитвы и дом, в коем обитает Христос» (там же, с.166).
Отсюда явствует, что сердце – это то место, которое можно открыть благодатным подвигом и в котором является Христос, Это известно человеку, очищающему себя от страстей и всех дел греха. У падшего же человека, живущего далеко от Бога, сердце закрывается и становится совершенно неведомым. Человек не знает, существует ли оно. Но человеку, живущему по Богу, сердце известно. Для него оно является реальностью.
Это учение подводит нас к той точке зрения, что откровение сердца есть, по существу, откровение личности. Человек, который с помощью благодатного подвига откроет сердце, где скрывается и царствует Христос, становится личностью. Ведь личность – это главным образом «подобие Божие». Итак, откровение сердца – это откровение личности.
Мы не намереваемся излагать в этой связи онтологию личности, как она представлена в учении святых отцов Церкви. Согласно учению отцов, мы верим, что образ есть потенциальное подобие, а подобие есть образ в действии. Точно так же человек, создаваемый Богом и воссоздаваемый Святым Духом, есть потенциальная личность. Поэтому мы утверждаем, что с онтологической точки зрения личностями являются все люди и даже сам диавол. Однако с сотериологической точки зрения не все мы личности, поскольку не все достигли подобия Божия. Не занимаясь специально онтологией личности, здесь мы обращаем внимание именно на аскетику личности, которою обыкновенно пренебрегают современные богословы.
В этой связи характерны слова архимандрита Софрония:
«В божественном бытии ипостась образует его самое глубинное начало. Подобным образом и в человеческом бытии ипостась является самым существенным и основным элементом. Личность – это сокровенный сердца человек в нетленной красоте... что драгоценно пред Богом (1Пет. 3:4), наиболее ценное ядро всего человеческого существа, проявляющееся в способности человека познавать себя и распоряжаться собою в том, что он обладает созидательной энергией и может познавать не только видимый мир, но и Самого Бога. Сжигаемый любовью, человек чувствует, как соединяется с Богом, Которого возлюбил. В этом единстве он познает Бога, так что любовь и ведение сливаются в некое единое действие» (Archimandrite Sophrony. His life is mine. London, P.44).
Личность – это сокровенный сердца человек, и для нее подходит только такое определение. Личность – это таинственное общение и единение со Христом, поэтому ее невозможно определить при помощи научных терминов. Церкви нельзя дать другое определение, кроме того, что она есть тело Христово, и то же самое относится к человеческой личности, сердцу, где совершается таинственное общение Бога и человека.
«Научное и философское знание может давать свои формулировки, но личность превыше всякого определения, и, следовательно, ее нельзя познать извне, если только она не откроется сама. Как Бог есть таинственный Бог, так и у человека имеются таинственные глубины. Это не начало и не конец существования, ибо Бог, а не человек, есть Альфа и Омега. Боговидное качество человека заключено в образе его существования. Подобие же существования – это то подобие, о котором говорят Писания» (там же, p.43).
Итак, если нельзя дать определения личности, то нельзя определить и сердце, которое есть личность.
Личность – это некая реальность, порождаемая благодатию Божией. «...Личность рождается свыше и не подчиняется законам природы. Личность превосходит земные пределы и устремляется в иные сферы. Ее нельзя истолковать. Она единственна и уникальна» (там же). Поскольку личность – это сердце, то можно сказать, что и сердце рождается свыше. Оно не является естественным состоянием. «Сердечное место» можно различить только при содействии благодати Божией.
Это рождение личности в действительности есть откровение. «Личность – это порождение свыше. В нас вырастает изумительный цветок: ипостась-личность. Как и Царствие Божие, личность не приходит приметным образом (Лк. 17:20). Процесс вхождения человеческого духа в область божественной вечности различен для каждого из нас» (Archimandrite Sophrony. His life is mine. London, р.42). Таким образом, личность, как и сердце, порождается свыше.
