дверь позвонили. Даша бросилась открывать.

— Ой, Петька, какой ты загорелый! — воскликнула она.

— Лавря! Привет! Я не знал, что тебе привезти из Одессы и подумал, что это тебе понравится.

И он протянул ей туго набитый мешочек.

— Это что? Ой, семечки!

— Называются «Конский зуб»! Отпадные! А если их еще немножко пожарить с солью, то вообще…

— Сделаем! Ты есть хочешь?

— Есть? По-моему, я уже никогда есть не буду!

— Почему это?

— Ты была когда-нибудь в Одессе?

— Нет, а что?

— А то, что в Одессе кормят так, что можно только умереть!

— Так вкусно?

— «Вкусно» — это не то слово, но это еще с полбеды! Там, если ты еще можешь дышать, в тебя будут впихивать еду до полной бездыханности! Ну еще бы, дети голодные! Дети — это мы с Крузом! Я не растолстел?

— Вроде нет, но выглядишь как…

— Как огурчик?

— Ну, скорее как помидорчик, — засмеялась Даша. С появлением Петьки ей сразу стало уютно и легко на душе.

— Значит, все-таки растолстел, — вздохнул Петька. — А вот ты, Лавря, чего-то бледная…

— А я сегодня ничего не ела…

— Почему?

— Расскажу, поймешь!

— Хочешь, я тебе яичницу с помидорами сделаю, а?

— Хочу, Петька! Очень хочу!

— Вот и хорошо, а потом мы с тобой будем грызть семечки и ты мне все расскажешь.

Даша с удовольствием съела яичницу.

— Спасибо, друг!

— Не за что! Теперь совсем другое дело, на тебя опять приятно смотреть.

— А было неприятно?

— Ну не то чтобы… Но сейчас лучше!

Семечки Петька поставил в духовку, обильно присыпав солью. Когда они были готовы, он аккуратно переложил их с противня в миску и поставил на кухонный стол:

— Лавря, тащи газеты!

— Зачем?

— А шелуху куда?

— Ну, в тарелку…

— Лавря, где твое чувство стиля? Семечки — в тарелку? Фу!

— Тогда уж надо просто на пол лузгать, — засмеялась Даша.

— Это уже перебор! Газета в самый раз!

Они уселись друг против друга и принялись щелкать семечки.

— Потрясно! Петька, это кайф!

— Ладно, кайфуй, но рассказывай!

И Даша все ему рассказала. Петька слушал внимательно, не перебивая. Когда она замолчала, он спросил:

— Кострючко его фамилия?

— Да.

— Кострючко, Кострючко… Почему-то мне эта фамилия знакома… Я точно ее слышал, и не раз, но где… Он кто по профессии?

— Не знаю, как-то не до того было.

— Ладно, узнаем… А они, бандиты эти, что-нибудь взяли в квартиры?

— Мы и этого не успели узнать.

— Понятно. Слушай, а какое он на тебя впечатление произвел?

— Да вроде неплохое… Он не противный.

— Уже хорошо. А зовут его, значит, Владислав Русланович?

— Именно.

— Это мне ничего не говорит, а вот фамилия… Ох, Лавря, я теперь буду мучаться, пока не вспомню! Кострючко… Кострючко…

— Петька, прекрати! Расскажи лучше про Одессу!

— Ах, Одесса, жемчужина у моря! — пропел Петька. — Но если серьезно, город клевейший! Если б не родственники и не перебои с водой…

— На Дерибасовской был?

— Спрашиваешь!

— Ой, Петька, а ведь у тебя одесский акцент появился!

— Там это мигом! А слышала бы ты, как Круз говорит! Умора! Как будто он там всю жизнь прожил. А как он торговался на Привозе!

— Привоз — это базар? — припомнила Даша все прочитанные книги об Одессе.

— Ну да!

— А чего же вы раньше времени оттуда слиняли?

— Погода! Пошли дожди, а в дождь там можно только удавиться. Лавря, я вот что подумал… А не порыскать ли нам с тобой завтра утречком вокруг квартиры, а?

— Думаешь, стоит?

— Думаю.

— Давай! Тем более я Ляльке и Хованскому обещала приехать только послезавтра.

— Отлично! Ты только немножко измени внешность, все-таки тебя там уже видели…

— Хорошо. Но что ты надеешься там узнать?

— Что-нибудь. Просто надо посмотреть, поджидают ли этого Кострючко добры молодцы… Или следят ли за его женой… Там, сдается мне, любители действовали… Для профи слишком много проколов.

— Каких проколов?

— Открытая дверь квартиры… А главное то, что они вас упустили. Если, конечно, упустили…

— Петька!

— Лавря! Позвони сейчас этой Ляле, спроси, все ли у них в порядке, не заметили ли они чего- нибудь подозрительного… Или лучше я сам позвоню! Хованщина ведь там должен быть?

— Да.

Петька набрал номер, который дала ему Даша.

— Алло! Можно попросить Кирилла?

— Сейчас! — ответил тонкий девичий голосок.

— Слушаю!

— Хованщина, здорово!

— Квитко? Ты? Откуда? — обрадовался Кирилл.

— Да вот приехал.

— Тебе мама дала телефон?

— Нет! Лавря.

— Значит, ты уже в курсе?

— Ага. Ну и как там дела?

— Вроде нормально.