позвонить?

— Не знаю, вообще-то вроде бы все на даче, но мы попробуем. Вечером пойдем на почту и позвоним! Я уверена, с Денисом все в порядке, я чувствую!

— Правда? — осторожно спросила Виктоша.

— Конечно, правда! Я бы не говорила…

— Ну если ты чувствуешь, тогда да… Я остаюсь! И намерен не только вашими преступниками заниматься, но и сколотить стол!

— Бабушка уже просила плотника… Он обещал…

— Ерунда! Я еще тогда, зимой, доски подобрал в сарае, и столбики там есть! Прямо сейчас и начнем! Выбирайте, барышни, место! Чтобы удобно было еду из доманосить и чтобы тенек в жару был!

— Лучше всего вон там, под яблоней! — сказала счастливая Муська.

— А если яблоко по башке стукнет? Мы ведь второй раз закон земного тяготения не откроем!

— Не беда! Тогда мы просто съедим это яблоко! И потом, яблоки еще не скоро будут!

— Виктоша изумленно взирала на подругу. Ее нельзя было узнать. Глаза сияли, щеки нежно розовели, а какая улыбка… В книжках про такую улыбку обязательно написали бы — пленительная! Она же настоящая красавица! «Кто бы мог подумать! Неужели от любви можно так похорошеть? Тогда я должна немедленно в кого-то влюбиться! Но не здесь же, в кого тут влюбляться? И вообще, по заказу не влюбишься… — грустно размышляла Виктоша. — Как поется в маминой любимой песне, „любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…“.

— Виктория, ты чего такая грустная? — весело осведомился Медынский. — Ты случайно не заснула? Просыпайся, просыпайся, нам нужен твой совет!

— А? Что? Какой совет?

— Где лучше стол поставить?

— Надо у Ефросиньи Макаровны спросить, она лучше знает!

— Пожалуй, ты права! А мы с тобой, Мария, забыли, что поспешишь — людей насмешишь!

— Ерунда! — засмеялась Муся. — В таком случае надо поставить его там, где он раньше был, только и всего! Ведь там-то уж точно бабушка место выбирала.

— Мария, а ты и вправду мудрая!

— И они вновь словно бы забыли о Виктоше.

— «Интересно, — думала она, — он что, тоже в Муську влюблен? Да вроде бы нет… Просто радуется человек, что приехал в деревню, на свежий воздух… Наверное, надо оставить их вдвоем…»

— Знаете что, вы тут столом занимайтесь, а я на речку пойду, все равно от меня никакого толку!

— Вика! Ну почему?

— Вот что, девочки, ступайте на речку! А я пока столбики врою и приду к вам! Столешницу сколочу потом!

— Нет, я подожду… — смущенно проговорила Муся.

— Я пошла! — Виктоша сорвала с веревки свое полотенце и купальник. — До скорого!

— Что это с ней? — спросил Медынский.

— Она очень купаться любит! — простодушно сообщила Муся. От счастья она ничего вокруг себя не замечала.

— А!

— По дороге на речку Виктоша немного успокоилась и сказала себе: нельзя завидовать подруге, и вообще завидовать — плохо! Сегодня Муська счастлива, а в другой раз я буду счастлива… Одновременно все не могут быть счастливыми…

— Вика, здравствуй! — окликнула девочку Валерия Васильевна. — Ты чего такая грустная?

— Здравствуйте, я не грустная, я просто задумалась… Валерия Васильевна сидела на траве у речки. Загорала.

— Садись, поболтаем! — пригласила она.

— Виктоша обрадовалась. Валерия Васильевна нравилась ей, и потом, может, она что-то новое узнает о профессоре…

— А вы купались? Как вода?

— Чудная! Пойди, окунись, если хочешь…

— Да нет, я потом!

— А где же твоя подружка?

— К ним знакомый из Москвы приехал. Они потом придут!

— Понятно…

— Валерия Васильевна, вот вы как-то сказали, что вам тут не нравится. Почему?

— Да я уж говорила, что не люблю деревенскую жизнь, не по вкусу она мне, понимаешь? Этот дом, в котором все время надо что-то чинить, воду приходится из колодца таскать, уборная в огороде… Ну не хозяйственная я, что поделаешь? Конечно, воздух тут хороший, солнышко приятное, лес… Но я ведь тут вроде хозяйка дома, а хочу быть дачницей! — засмеялась вдруг она. — Раньше бы в кино я с такими речами обязательно была бы отрицательной героиней, но я просто в моем возрасте не считаю нужным притворяться! А ты меня осуждаешь?

— Нет, что вы!

— Ну ничего, еще несколько дней, и я уеду!

— Куда?

— В Анталию! Вот где рай!

— Понимаю, вы по своей природе городская жительница!

— Вот именно! Хотя это странно, корни у меня самые что ни на есть крестьянские, а вот поди ж ты! А тебе, я вижу, тут все нравится?

— Вообще-то да! — призналась Виктоша. — Я первый раз в деревне, я имею в виду в настоящей деревне, а не в дачном поселке!

— Вальчушик! Ты где? — донесся голос профессора.

— О, господи! — вздохнула Валерия Васильевна. — Знаешь, Вика, никогда не выходи замуж за человека, который на тебе помешан.

— Почему? — У Виктоши загорелись глаза. Разговор обещал быть интересным.

— Но тут подбежал профессор.

— Вальчушик! Ты не хочешь поехать со мной в Парфеньево?

— Нет. Не хочу!

— Но почему?

— Что я там забыла? Опять таскаться по пыли? Нет, уволь!

— Ну, Вальчушик, мне не хочется тебя одну оставлять! — надул губы профессор.

— Я не одна, как видишь! — сухо произнесла Валерия Васильевна. И не смогла сдержать раздражения. — Я не поеду! Все!

— Ну, Вальчушик, пожалуйста!

— Я, кажется, русским языком сказала — нет!

— Жаль, очень жаль, — пробормотал профессор и быстро скрылся.

— «Как странно, — думала Виктоша, — чтобы такой тип, убийца, главарь наркомафии так унижался перед женой!»

— Извини, Вика, что пришлось при тебе выяснять отношения.

— Да нет! Что вы! — смутилась Виктоша. Но немного погодя все же не удержалась от вопроса: — Валерия Васильевна, а вот вы сказали — нельзя выходить замуж за того, кто на тебе помешан… Почему?

— Потому что это скучно! Такая тоска, что выть хочется!

— Скучно? — поразилась Вика.

— Ну да! Когда тебя обожают двадцать четыре часа в сутки, от этого можно озвереть! Поверь мне, Вика, это так… Анатолий Николаевич у меня второй муж. Первый, мне казалось, недостаточно меня любит, вот я и ушла от него к Толе. И попала пальцем в небо!