— Я говорю так, как говорила моя мать и мать, моей матери, как говорили испокон веков на нашей земле.

— Я скучаю по дяде Оливеру. Он обычно разрешал мне сидеть на краю кровати мисс Бетти, пока читал Библию.

Кэтлин не захотелось представлять Оливера Кромвеля, читающего вслух своей умирающей дочери.

— Это вполне естественно скучать о людях, которые хорошо к тебе относятся, Лаура, — заставила себя сказать Кэтлин.

Лаура выпятила нижнюю губу.

— Мы еще не приехали? — снова спросила она. Кэтлин дала ей немного печенья.

— Скоро, моя радость. Скоро ты будешь опять со своим папой.

Крошечный подбородок задрожал.

— Тетя Кленч и дядя Оливер сказали, что он очень плохой человек. Они сказали, что он папист, который втянул меня в трясину греха, и что я больше никогда не должна буду ездить с ним.

— Это очень нехорошо с их стороны, — мягко сказала Кэтлин.

— Но они сказали… Кэтлин слегка встряхнула ее.

— Лаура, иногда взрослые люди говорят неправду. Тебя обманывали. Твой папа не втягивал тебя в трясину греха. Ты, конечно, помнишь, какая у тебя была жизнь, когда вы были вместе.

Лаура задумчиво прикусила губу, затем просветлела.

— О, иногда с ним было очень интересно! Мы играли в прятки, и я должна была вести себя очень- очень тихо. И я совсем не боялась темноты.

Кэтлин улыбнулась, сообразив, что Весли превратил в игру необходимость скрываться на заброшенных фермах.

— Тебе будет еще интереснее, моя радость. Подожди, пока не увидишь лошадей Клонмура. Твой папа и я возьмем тебя на конную прогулку.

— Это было уже так давно, — размышляла Лаура. — Что будет, если я уже не вспомню папу? Что будет, если он не вспомнит меня?

Кэтлин прижалась подбородком к голове девочки, наслаждаясь шелковистым прикосновением ее волос. Ее дочь.

— Он никогда не забывал тебя, Лаура. Он многое сделал за эти месяцы, чтобы вы оказались вместе. Он любит тебя.

«Слишком сильно, — подумала она. — Так сильно, что поступился своими принципами и выполнял приказания Кромвеля. Так сильно, — подумала она со вспышкой боли, — что побоялся рассказать мне о дочери».

Потому что он был слишком благороден, чтобы заставить ее выбирать между жизнью крошечного существа и своими убеждениями. А еще потому, что не вполне доверял ей.

— А почему он должен был доверять тебе? — спросил Том так, как будто она высказала свои мысли вслух. — Ты отказывалась от него, не допускала в свое сердце.

— Я изменилась, Том, — заявила Кэтлин с любовью, поднимающейся в ее сердце подобно солнду. Она поцеловала макушку Лауры. — Мы теперь одна семья, и все будет хорошо.

Но когда они обогнули скалу, и в поле зрения появился Клонмур, Кэтлин пронзило такое чувство страха, что ее бросило в дрожь.

— На нас свалилась дьявольская напасть, — пробормотал Том себе под нос. Грязное пятно черного дыма на фоне чистого голубого неба нависло над главной башней, закрыв сторожевые башни. Звуки взрывов разносились по воде.

Кэтлин сильнее сжала Лауру.

— Клонмур в осаде!

Дейзи поднялась на ноги, полубаркас под ее тяжестью накренился.

— Боже, пустите меня к этим ублюдкам!

Том Генди передал ей румпель и повернул на север.

— Что ты делаешь? — спросила Кэтлин.

— Я не собираюсь везти нас троих да еще с этой крошечной девчуркой в это змеиное гнездо. Едем в Брокач. — С мрачной решительностью он изменил курс.

— Только не туда! Логан оказался предателем. Не он ли предал отца Тулли и убедил меня, что Весли собирается передать клонмурских лошадей Хаммерсмиту?

— На этот раз он, как лорд нашего округа, докажет свою преданность ирландцам.

Сильный ветер быстро гнал их на север. «Святая Мария, — подумала Кэтлин, — что, если Весли убит?» Она содрогнулась от мысли, что он никогда не будет держать в руках дочь, никогда не услышит слов своей жены о любви.

Наверняка наблюдатели Логана возвестили об их прибытии, потому что Мэгин сама выбежала на причал встретить их.

— Кэтлин! Боже, ты жива! Слава всем святым! — смеясь и рыдая, Мэгин крепко обняла ее.

— А как Весли? — спросила Кэтлин, приготовившись к худшему.

— Все еще удерживает Клонмур, слава Богу. — Мэгин посадила Лауру на бедро. — А кто эта хорошенькая малышка?

Пока они шли в зал, Кэтлин наскоро все объяснила. Затем, обеспокоенная и разгневанная, она встала перед Логаном, сидящим на возвышении в своем тронообразном кресле.

Уставившись на Кэтлин, словно она была привидением, он засунул палец в рот и прикусил его, чтобы отвратить колдовство.

— Чувствуешь свою вину, Логан? — резко спросила Кэтлин. — Да, я вернулась, пришла, чтобы преследовать предателя.

Он выдернул палец.

— Я хотел искупить свой грех. И сделал все, что мог. В течение двух недель я посылал гонцов к твоему мужу, советуя ему прийти к соглашению. Но он сумасшедший. Он сложит оружие, только когда положит свою жизнь и жизнь всех тех дураков, которые борются на его стороне.

Кэтлин закрыла глаза и представила Весли, сражающегося с английскими легионами. За нее. За Клонмур. За Ирландию.

Мэгин стала рядом с Кэтлин.

— А я твержу тебе уже две недели, Логан Рафферти, что есть вещи, за которые стоит умереть, — она потянула Кэтлин за рукав. — Пошли. Весли прислал сюда клонмурских лошадей, поэтому англичане не поживятся, если им удастся разбить стены.

Кэтлин закрыла глаза.

— А жеребца?

— Конечно.

Логан вскочил на ноги.

— Ради Бога, женщина! Я запрещаю тебе ехать в Клонмур!

Мэгин вскинула голову.

— Я не подчиняюсь приказам труса.

Тридцать минут спустя, надев кирасы и шлемы, найденные у Логана, Кэтлин, Мэгин, Дейзи и Том скакали в Клонмур. Они оставили Лауру на заботливое попечение Эйлин Бреслин, а потрясенного Логана в полном смятении.

Они проехали еще не слишком много, когда услышали за собой топот погони. Кэтлин обернулась.

Логан, сопровождаемый вооруженными мужчинами, приближался в облаке пыли, подсвечиваемой лучами заходящего солнца. На их бедрах висело оружие, а над головами развевались знамена.

— Стойте, — велела Кэтлин своим спутникам. — Давайте послушаем, что он скажет.

Логан вклинился между сестрами и вручил Кэтлин кусок черного шелка.

— Ты забыла кое-что, моя леди, прикрепи вуаль. В груди Кэтлин ожила надежда, когда она увидела золотую арфу Клонмура, вышитую на ткани.