ноге.

Кэтлин бросила тоскливый взгляд на нетронутую еду, лежащую на ее тарелке.

— Я пыталась сделать все, что в моих силах, Мэгин, — сказала она спокойно. — Однако хотелось бы увидеть, что и ты пытаешься.

— Что ты, черт возьми, хочешь сказать этим? — требовательным тоном спросила она.

— Любишь ли ты Логана Рафферти?

— Ты прекрасно знаешь, что люблю.

— А если так, то почему ты отказалась разделить с ним постель?

— Речь идет о гордости, Кэтлин, и ты знаешь это. Цена, которую запросил за меня Логан, оскорбительно высока. Если бы ты сказала о ней до свадьбы, я бы никогда не вышла за него замуж.

— Даже если мы будем придерживаться старых правил, которые Логан отрицает, твое приданое все равно мизерное. — Высказав свое мнение, Кэтлин взялась за нож.

Внезапно в конце зала возникла ссора.

— Говорю тебе, это мой, я честно захватил его. — Конн тащил к себе длинный английский мушкет, который держал Рори.

Рассерженная Кэтлин оттолкнула от себя нетронутое блюдо.

— Только после того, как я спущу шкуру с того, кому он принадлежит, — резко возразил Рори. — Убери руки прочь от моей добычи.

— Вы, оба, прекратите! — закричала на них Кэтлин, уголком глаз заметив, как Хокинс подался вперед с неподдельннм интересом. Смущенная вниманием своего пленника, она вырвала мушкет из рук Рори и отставила оружие в сторону.

— Меня чуть не убили, когда я дрался с тем дьяволом, — доказывах Рори. — Мушкет по праву принадлежит мне.

— Я положил на него глаз первым, — горячо настаивал Конн.

— Как ты мог это сделать, если он был нацелен в мою голову?

Кэтлин переводила взгляд с сердитого, обрамленного красной бородой лица Рори на такое же сердитое темное лицо Конна. За эти долгие месяцы, прошедшие со дня образования Фианны, она усвоила одну непреложную для руководителя истину — быть решителыой. Никогда не позволять никому видеть себя растерянной, или совершившей ошибку. Только один Хокинс был ее грубым просчетом.

Однако в голове была пустота. Проблема с Мэгин, новые беженцы, детали раздела захваченной во время набега дсбычи, безразличие отца и в особенности смущающий и испытующий взгляд Хокинса — казалось, взе это вместе взятое затопило ее подобно штормовому приливу.

— Ну? — спросил Popи, свирепо глядя на Конна.

— Ну? — спросил Конн, свирепо глядя на Кэтлин.

— Я… вы же двое взрослых мужчин. Не к лицу вам спорить и…

— Мушкет ни на что не годится, — произнес ровный, спокойный голос.

Кэтлин резко повернулась к Хокинсу. — Это не ваше, конечно, дело, но откуда вам это известно?

Он пожал плечами и взялся за кружку с самогоном. — Там нет пороховой полки, сломан боек в затворе, изогнут ствол.

— Он не изогнут, — проворчал Рори.

— Посмотрите внимательнее, мой друг. Как только вы попытаетесь выстрелить из него, он взорвется прямо у вас в руках.

Нахмурившись, Рори взял мушкет у Кэтлин и осмотрел ствол.

— Проклятие! — Он потер плечо. — Английский дьявол очень сильно ударил меня этой штукой.

Кэтлин спрятала улыбку. Рори Бреслин был одним из немногих мужчин, чьи плечи могли разорвать железные оковы. С огорченным выражением лица он протянул мушкет Конну.

— Если хочешь, пусть будет твоим. Я обойдусь своей секирой. По крайней мере, она не взорвется у меня под носом.

— Нет уж, спасибо. — Конн отодвинул мушкет.

— Отдайте его кузнецу Лайаму, — посоветовал Хокинс. — Может быть, он сможет использовать его детали.

Том Генди пьяно хихикнул и простер руки к Хокинсу.

— Посмотрите, у него голова полна идей!

— Нет ли у него на голове устройства для получения сведений? — добавил Рори.

— Он много знает, слава святому Патрику и святой Димфе! — Конн не слишком нежно хлопнул Хокинса по спине.

С несомненным удовольствием Кэтлин наблюдала, как краска разлилась по лицу англичанина. Он оказал услугу двум воинам, и они не скоро забудут это.

— Кэтлин! — позвал с другого конца зала Дарри Мадж, мелкий землевладелец округи. — Это английское вино испорчено. Оно кислое, а тот напиток, который ты дала Даффи, мягкий, как шелк. Она недовольно поджала губы. Мадж был последним соседом, у которого еще оставались овцы и скот.

— Послушай, это никуда не годится. Зачем нам эти набеги, если мы не можем даже захватить приличного вина? — настаивал Мадж.

Вздохнув, Кэтлин поняла, что ей так и не удастся поесть сегодня. Как только она улаживала один конфликт, другой уже наступал ей на пятки.

«Боже мой, — подумала она. — Ну почему мне не дают насладиться победой?»

К ее крайнему изумлению Хокинс поднял свою кружку, приветствуя ее. Он ничего не говорил, только смотрел на нее всепонимающим взглядом, предлагая кратковременную передышку от бесчисленного количества забот, свалившихся на нее. Он единственный из всех присутствующих ничего не просил. Конечно, он не имел на это никакого права, но все же в тот момент, когда соединились их взгляды, ее охватило странное чувство необычного спокойствия.

Уголок его рта приподнялся в улыбке, которая заставила сердце громко забиться. Нет, она не может смягчиться только потому, что у него красивое лицо, и потому, что он может чувствовать ее душевное волнение. Он ее пленник, ее враг. И она должна побыстрее решить, что с ним делать. Кэтлин вернулась к столу и села. В ту же минуту встал отец, лишив ее последней надежды все-таки закончить свой ужин. С красивой белой бородой, со сверкающими в отблесках огня камнями на тунике, он выглядел очень величественно. Его лицо было гладким и нестареющим, ибо годы не причиняли беспокойства Симусу Макбрайду. Когда была жива Собан, она оберегала его от всех забот. Теперь это делает Кэтлин. Он стукнул по столу кружкой.

— К чему это? — удивилась Кэтлин.

— Макбрайд! — закричал кто-то, другие присоединились к приветствию. — Макбрайд, Клонмур и Ирландия!

«Как будто именно Симус, — раздраженно подумала Кэтлин, — привел их к победе».

Принимая приветствия царственным кивком, Симус прочистил горло.

— Мои друзья, моя семья! Вы оказали мне честь. Скоро, как только пожелает Бог и его ангелы, я предприму попытку оказать честь вам.

В ответ по всему залу разнесся приглушенный шум голосов. Охваченная предчувствием, что за всем этим что-то кроется, Кэтлин передвинулась на ближайшую скамейку. В ясных глазах отца светилось упрямство, которое подсказало ей, что он ступил на тропу, с которой не свернет.

— Плохие новости пришли из Слайн Хэд, — сообщил Симус. — И они не впервые доходят до нас. Большое бедствие идет в Ирландию и забирает у нас самое драгоценное из того, что у нас есть. Наших мужчин.

Все закивали головой в знак согласия.

— Наши священники исчезли, — голос Симуса срывался от звучавшего в нем отчаяния. — Одному Богу известно, что с ними случилось. Некоторые избежали карающего меча англичан, спрятавшись в болотах и дальних долинах. Другие в целях маскировки отказались от церковного одеяния. Но это те, кому повезло. Большинство же было схвачено по доносу проклятых продажных преследователей. Я не знаю, отправили ли их в Англию и подвергли там пыткам, бросили ли тонуть в море или выслали в Испанию.