адвоката Перри Мэйсона! Вы – герой моих любимых романов!

Дрейк с величайшим терпением сказал:

– Меня зовут не Пол, а Гас, я не знаю никакого адвоката Мэйсона и в жизни не читал этих ваших романов. Ну ладно, ладно, мистер Марчейч... можно мне называть вас попросту Джонни?

– Что за дело, Гас, – сказал Мазур. – Пойдем за угол, хватанем по рюмочке?

– В другой раз. Хорошо, Джонни. Вероятно, мы с самого начала взяли неверный тон... Прошу извинения, – последние два слова он произнес так, будто с превеликим трудом выговаривал сложнейшую фразу на незнакомом ему языке. – Вопрос, вероятно, следует поставить иначе – можете вы оказать нам услугу? Уделить пару минут? Как раз в качестве законопослушного гражданина?

Мазур сделал вид, будто раздумывает. На деле он и не собирался от них уходить – как-никак, был на работе. Непременно нужно знать, за каким чертом они приперлись...

– Ну, это другое дело, – сказал он, притворяясь, будто с усилием сменил гнев на милость. – Когда со мной по-хорошему, я тоже не хватаюсь за обрезок трубы... Валяйте.

– Джонни, – сказал Гас проникновенно. – Вы должны знать этого человека...

Он извлек из внутреннего кармана цветную фотографию и держал перед лицом Мазура. Сеньор Аугусто Флорес был запечатлен вполоборота, за его спиной смутно виднелись размытые контуры какого-то здания. Хлыщ нисколечко не позировал – снимок явно был сделан без его ведома, отличной камерой.

– Ну, знакомство совершенно случайное, – сказал Мазур – Познакомились не далее как вчера. Аугусто, Аугусто... то ли Родригес, то ли... что-то типичное...

– Может быть, Флорес?

– О! – Мазур поднял палец. – Точно!

– И в каких вы с ним отношениях?

– А никаких меж нами нет отношений, – сказал Мазур. – Мы встретились на яхте моей знакомой, ну вот, нас друг другу и представили. Какие там отношения...

– Речь, я подозреваю, идет о мисс Стентон?

– Ну да.

– И далее? Вчера ночью вы довольно долго и весьма оживленно с ним беседовали в воротах этой самой виллы, – он показал вверх рывком подбородка.

– Ну да?

Дрейк молча достал вторую фотографию. На ней и в самом деле были запечатлены они оба, Мазур и Аугусто, стоявшие в воротах. Без труда Мазур сообразил, что щелкнули инфракрасной камерой – и великолепной. Аппаратура из разряда той, что в обычном обороте не встречается. Кто бы ни были эти ребятки, они, точно, из органов...

– Было дело.

– О чем вы говорили?

– Правду, чистую правду и ничего, кроме правды, – сказал Мазур. – Этот скот пристал к моей девушке, распустил руки – за что получил по роже и был выведен из поместья. Вот тут как раз запечатлен момент, когда я объясняю ему, что с ним будет, если он еще раз появится вблизи...

– Вы так легко с ним справились? Он ведь был не один и, я уверен, с оружием...

– Да вы волшебник, Гас, – сказал Мазур. – Сквозь стены видите... Точно, у него был ствол.

Пока я не отобрал. Они были не настолько наглыми, чтобы устраивать пальбу в присутствии полусотни гостей – и убрались к чертовой матери...

– Вы что, ниндзя?

– Да где там, – сказал Мазур. – Просто в Австралии я когда-то служил в морской пехоте, и на шею мне так просто не сядешь. Когда лапают мою девушку, я могу и осерчать...

– Под «вашей девушкой» подразумевается мисс Кимберли?

– А вот сюда попрошу не лезть, – сказал Мазур. – Это уже моя частная жизнь, никоим образом не связанная... со всем прочим.

– Ну-ну... Значит, у него было оружие?

– Револьвер.

– Где он?

– Я его выкинул через забор. Где-то там, – Мазур неопределенно показал рукой. – Мне пушка ни к чему, у меня честный и легальный бизнес, и никто со мной не собирается сводить счеты...

– У друзей Флореса было оружие?

– Знаете, я их не ощупывал. К чему? Я их выкинул, и этого достаточно. Все обошлось, вот и прекрасно.

– Вот именно, все обошлось... – протянул Гас, и его лицо показалось Мазуру всерьез озабоченным. – Везет вам, ребятки, везет... Где он познакомился с мисс Стентон?

– Понятия не имею.

– Его друзей вы раньше видели?

– Сомневаюсь.

– Их кто-нибудь пригасил на вчерашнюю вечеринку или они пришли сами?

– – Да не знаю я! – сказал Мазур. – Понимаете? Не знаю! Только у меня и было забот, что обсуждать с кем-то этих типов! Да на кой они мне! Что, вообще, случилось?

– Ничего, – сказал Дрейк. – Это и радует. Ваше счастье. Вы и не представляете, какие вы все везунчики... Ну ладно, – он ловко выдернул двумя пальцами из нагрудного кармана визитную карточку. – Это мой телефон. Позвоните мне немедленно, в любое время дня и ночи, если увидите где-нибудь Флореса или кого-то из той троицы... Можете мне не верить, ваше право, но, честное слово, если вы их увидите и немедленно дадите мне знать, это пойдет только на пользу и вам, и мисс Стентон. Если она и в самом деле ваша девушка, вы ведь не хотите, чтобы с ней приключилась какая-нибудь беда?

– Что это за типы? – спросил Мазур тихо и серьезно.

– Это очень опасные типы, Джонни. На вашем месте я бы отнесся к моим словам со всей серьезностью... Не потеряйте карточку. Рад был познакомиться!

Он махнул второму, и оба, моментально потеряв всякий интерес к Мазуру, энергичным шагом направились вверх по тропинке к воротам «проклятой гасиенды». Почесывая в затылке, Мазур еще раз взглянул на визитку – там был только номер телефона. Бережно ее спрятал и направился к своему дому.

– Что-то я вас впервые вижу... – сказал он почтительно вытянувшемуся человеку с тяпкой. – Вы откуда взялись?

Смуглолицый старательно поклонился:

– Почтительно сообщаю, что меня нанял мистер Бен, чтобы привести в порядок двор, и он у вас ужасно запущен...

Вслед за тем он осклабился и подмигнул Мазуру уже ничуть не униженно. Задумчиво покачав головой, Мазур шепнул ему на ухо:

– Патриа о муэрте, компаньеро!

Похлопал по плечу и вошел в дом. Решительно свернул налево – там, в крохотной кухоньке, чье окно выходило прямо на то место, где стояла синяя машина, сидел Лаврик с видом погруженного в нирвану йога. Из правого уха у него свешивался тонкий черный проводок, ведущий к лежавшей на подоконнике черной трубочке размером с карандаш. Увидев Мазура, он неторопливо вынул из уха черный шарик и прибрал свое хозяйство в карман.

– Ага, тем лучше, – сказал Мазур. – Раз ты все слышал, нечего и рассказывать подробно... – у него вдруг возникло нешуточное подозрение. – Лаврик...

– А?

– Если ты мне и во фрак подсунул микрофончик по своей милой привычке...

– Да брось, – сказал Лаврик безмятежно. – Я же не извращенец. Была у меня такая идея, каюсь – но слишком быстро сообразил, что не услышал бы ничего, кроме ахов, стонов и признаний в беззаветной любви... Хороша девочка?

– Поди ты!

– Ну, ты уж тогда, как в том анекдоте – или по бабам не бегай, или помаду сотри и засосы на шее