Волею провидения ли, удачей ли, свойственной обыкновенно людям, чрезмерно воздающим честь вину, но ни упыря, ни каких иных химерид в тот вечер Бофранк со своим маленьким отрядом не обнаружили. Зато в столь же грязной, сколь и многолюдной харчевне под названием «Котел и сумка» встречен был ими Оггле Свонк, попивающий пиво под тем предлогом, что он-де собирает сведения по наущению Акселя.

Кое-что он и в самом деле узнал и тут же поведал Бофранку.

Оказалось, что упырь бродит по Бараньей Бочке не каждую ночь, а лишь в сильный ветер и непогоду. Это соответствовало тому, что субкомиссар слышал от несчастного Волтца Вейтля.

Совпадали с уже известными Бофранку и места, где означенного упыря видели те немногие, кто после того уцелел. Все это были узкие, извилистые улочки у подножия Дровяного холма, с которого Бофранк недавно рассматривал предместье. Тут же совершена была большая часть ужасных убийств.

Описание упыря, пересказанное Оггле Свонком с чрезвычайным тщанием, было уже знакомо субкомиссару, ибо теперь он уже никогда не мог бы забыть ужасного облика Волтца Вейтля…

К сожалению, Бофранк не мог навестить Демеланта и Вейтля, ибо чирре просил не приходить и добавил, что найдет Бофранка сам, когда в том будет нужда. Что ж, ясно, что Вейтль жил где-то у подножия Дровяного холма, где обретался и подлинный упырь. Выглядел последний не в пример обыденнее, нежели Вейтль, так что не приходилось удивляться, почему жители Бараньей Бочки не думали на него.

Упырь - по словам Вейтля - имел рост чрезвычайно высокий и, надо полагать, наделен был соответствующей физическою силою. В остальном это был обыкновенный человек безо всяких красных глаз, когтей или иных поражающих воображение особенностей.

– Что ж, Оггле Свонк, ты заслужил благодарность, - сказал Бофранк, после того как выслушал бывшего морского разбойника. - Скажешь Акселю, ты мне пока не нужен.

Добавив к сказанному несколько монет, Бофранк оставил Оггле Свонка чрезвычайно довольным. В наступивших сумерках подкрепленные пивом субкомиссар, Жеаль и Фолькон некоторое время бродили по улицам, оскальзываясь в помойных лужах и натыкаясь на лежавшие то там, то сям бесчувственные тела пьяниц, до тех пор, пока их не остановил патруль гардов.

– Кто такие?! - грубовато спросил старший патруля, низкорослый толстяк с рыжей бородою.

– Субкомиссар Секуративной Палаты Хаиме Бофранк, - представился Бофранк, вынимая свой эмалевый значок. Его примеру последовал и Мальтус Фолькон, лишь Жеаль поленился извлекать свой, рассудив, что хватит и двух.

Так и вышло. Гард - прослышавший, что Бофранк назначен по делу об упыре старшим, - в меру своего воспитания рассыпался в извинениях, но субкомиссар прервал его и велел добросовестно исполнять обязанности, в случае же появления упыря не бить и не колоть его до смерти, а всего лишь вязать и содержать, никак не обижая, и тот же наказ передать иным патрулям (как поведал гард, таковых сегодня в предместье дежурило восемь). Это было немногое, что Бофранк мог сделать для несчастного Волтца Вейтля. Оставалось надеяться, что он последует совету Бофранка и совсем не будет выходить на улицы, пока по ним ходят ночные патрули.

– Отчего ж сразу не пристукнуть злобную тварь, хире? - спросил в недоумении другой гард, молодой, с лицом, сплошь побитым оспою.

– Да затем, дурак, что тут налицо происки нечистого, так что и судить его будет миссерихордия во главе с грейсфрате Броньолусом, а наше дело - всего-то доставить чудовище к суду.

– А коли оно кинется? - поинтересовался старший. - Оно меня жрать станет, а я что же?

– А ты терпи, - посоветовал Бофранк холодно. - Не то сам перед судом встанешь.

Сказанное произвело должный эффект - страх перед миссерихордией был куда сильнее, нежели перед упырем, который, как говорили, хотя и силен, страшен и кровожаден, а все ж не дракон и не тролль. Оставив патрульных, Бофранк продолжал свои скитания до тех пор, пока не стало совсем темно. Фонарей в Бараньей Бочке отродясь не имелось, равно как и фонарщиков для их обслуживания, а упасть с размаху в сточную канаву не желали ни юный Фолькон, ни Проктор Жеаль.

– Коли мы до сих пор не видели упыря, то сегодня и не увидим, - сказал Жеаль. - Друг мой Хаиме, вернемся домой! К тому же я голоден, как, полагаю, и ты, и наш юный спутник. Поедемте же туда, где светло и чисто, где можно перекусить без опаски быть зарезанным из-за угла.

Таковым местом Проктор Жеаль считал «Королевский горн» - заведение чрезвычайно дорогое и помпезное, располагавшееся как раз напротив церкви Святого Грана и посещаемое преимущественно чиновниками высоких рангов и священнослужителями. Пустая повозка - четырехколесная бричка с откидным верхом - попалась уже на самой границе предместья, и возница не скрывал своего удивления при виде прилично одетых хире, бог весть как попавших сюда в такое время.

По пути юный Фолькон пытался уклониться от дальнейших пирушек, ссылаясь на неотложные дела, но Жеаль настоял на приглашении, сказавши, что в ближайшем будущем намерен жениться и тогда уже лишний раз поужинать вот так запросто, с друзьями, ему вряд ли представится возможным.

Убранство «Королевского горна», в котором Бофранк был несколько лет назад, а Мальтус Фолькон не был вовсе ни разу, поражало, как поражало и изобилие яств. В самом деле.

Первая перемена блюд состояла из большой трески, бараньего филе, супа, пирога с цыпленком, пудинга и тушеных корнеплодов. Вторая перемена - из голубей и спаржи, телячьего филе с грибами и превосходным соусом, жареного сладкого мяса, свежих омаров, абрикосового торта с десертом из сбитых сливок с вином и желе. После обеда поданы были фрукты, а вино попробовали четырех сортов.

Публика, наполнявшая золоченые залы с низкими расписными потолками, чревоугодничала со страстью и азартом, не преступая, впрочем, никаких известных законов. Не увидел Бофранк ни утонченного разврата (каковой, по слухам, творился тут денно и нощно), ни знатных особ, упившихся вином и изображавших кто дикую свинью, кто русалку (об этом также судачили, называя порою фамилии чрезвычайно известные).

Не было в зале и знакомых - кроме одного субкомиссара из Канцелярии Его Величества Налогового ведомства, который чинно раскланялся издали и подходить не стал.

Отменная еда, отличное вино и приятная музыка, которую преискусно исполняли размещенные на балконе скрипачи, успокоили Бофранка. Его неожиданный порыв, связанный с желанием противостоять судьбе во что бы то ни стало, сменился мыслями о том, что он, субкомиссар Секуративной Палаты, поверил глупым историям пьяницы и сумасшедшего. В самом деле, правильно сказал Жеаль: «Раньше подобные россказни вызвали бы у тебя только смех, а ныне, посмотрите, ты уже в гроб лезть готов». Не так давно Бофранк выдержал тяжкое путешествие на север, и вдруг убоялся досужих бредней. Надобно завтра