– Коли ты взялся цитировать трактаты, то вот тебе, получай! - И Бофранк прочел приличествующие моменту строки:

– Воистину никак не разумею.

– Ты не прав, друг мой Хаиме, - возразил Жеаль. - Не о чревоугодии говорил я, а всего лишь о скромной закуске, дабы не Захмелеть прежде времени.

– Это легкое вино из Кельмо, его пьют обыкновенно без закусок, разве что с фруктами, - сказал Бофранк, подымая кувшин. - Что же до закусок, то я тешу себя надеждою отведать их в большом количестве и самых разных сортов на твоей свадьбе, о которой ты что-то совсем перестал говорить, хотя недавно часу не проходило, чтобы ты не высказался на сей предмет.

– Уж будь спокоен, когда мне придет время сочетаться брачными узами с прелестной Эвфемией, для тебя найдется местечко за столом, - смеясь, отшутился Жеаль. - А вот на твоей свадьбе я вряд ли выпью бокал, уж скорее это случится на соответствующем торжестве у нашего юного друга.

Субкомиссар и Жеаль воззрились на юного Фолькона, неожиданно прочитавшего эти строки, с недоумением и удивлением, отчего тот покраснел и опустил глаза долу.

– Такое не грешно цитировать почтенному старцу, но вам-то, вам?! Стыдитесь! - попенял юноше Жеаль. - Хотя стихи недурны, недурны… Вам, верно, не повредит выпить, ибо от столь скучных мыслей случается несварение желудка, а вино его, как известно, гонит прочь. Наливай же его в бокалы, друг мой Хаиме, и расскажи скорее, что подвигло тебя оставить Академию и вернуться к праведным и опасным трудам.

Бофранк, как мог, описал Жеалю происшедшее, не касаясь, само собою, встречи с Волтцем Вейтлем и Демелантом. Жеаль не был ни изумлен, ни поражен.

– Ты поступил разумно, - сказал он. - Академия - достойное место, но этот упырь, признаться, заинтересовал даже меня. Я знаю, ты не жаждешь славы…

– Отчего же? Жажду. Я надеюсь, что, может быть, отец оценит мое усердие и станет более благосклонен ко мне, ведь мы, как тебе известно, до сих пор не разговариваем…

– Как бы там ни было, для начала тебе нужно поймать либо прикончить упыря. Посему спешно посылай хозяйку за вином, ибо вот-вот, - Жеаль сверился с часами и согласно кивнул: - да, вот-вот прибудет наш старый и добрый знакомец Альгиус, которому есть что сказать тебе.

Подобного поворота субкомиссар не ожидал, но послушно позвонил в колокольчик и попросил хозяйку купить вина в лавке. Та, ворча, отправилась за покупкою, а юный Фолькон запоздало заметил, что сходил бы и сам, ибо негоже в такую непогоду посылать женщину на улицу.

– Пусть ее, - отмахнулся Жеаль. - Старая ведьма не упустит своего и скажет, что лавочник продал вино дороже, чем обычно, потому что повысились таможенные пошлины или на виноградниках случился неурожай.

Кувшин опустел как раз к возвращению хозяйки, с которой явился и весьма промокший Альгиус. Почтенная матрона - которая, к слову, была не такой уж старой ведьмой, как отрекомендовал ее Жеаль, - посетовала, что к хире Бофранку сегодня так много гостей, что среди них (тут она посмотрела на Альгиуса) может затесаться бог знает кто. Удалилась она, как и в прошлый раз, с ворчанием, однако тут же вернулась с закусками - кровяной колбасою, копченой рыбою и сыром двух сортов, мягким и твердым.

Бофранк тем временем представил Альгиуса фолькону, отчего-то забыв сделать наоборот (юноша скромно смолчал), после чего выявил интерес к причине появления толкователя у него на квартире.

– Если не ошибаюсь, я должен был навестить вас; отчего же вы сами явились сюда? Это не возмущение вашим поступком, а всего лишь любопытство.

– А хотя бы и возмущение, - не смутясь, отвечал Альгиус. - Я не щепетилен, хире Бофранк, и давно это понял и принял. Если ты родился не таков, как все, - готовься к приключениям, вот что я вам скажу. Они тебя сами найдут, и очень скоро. Может быть, именно поэтому я предпочитаю обычному вину пиво, а пиву - крепкое ржаное или ячменное вино. Вы спросили, почему я пришел? Пришел я потому, хире Бофранк, что толкование вашего сна у меня вышло престранное и преопасное, вот что я скажу. И я рад был бы, кабы его можно было разрешить моченым горохом, как в случае с владельцем винной лавки, но не тут- то было… Не хочу испугать вас, хире Бофранк, но выходит так, что вам в ближайшее время всяко придется умереть.

– Эй! Эй! - воскликнул Проктор Жеаль, в волнении перевернув кувшин, оказавшийся, к счастью, уже пустым. - Шутки твои становятся совсем негодными!

– Я и не шучу, - сурово сказал Альгиус, поправив свои длинные волосы; выглядел он в самом деле весьма серьезным. - Я сверился с книгами, за многие из которых верные слуги миссерихордии с радостью отрубили бы мне дерзновенные руки и выкололи любопытные глаза. Увы! Все говорит о том, что сновидение хире Бофранка, возобновлявшееся несколько ночей подряд, имеет лишь одно толкование - грядущую смерть, проистекающую из целого сонма опасностей.

Я попробую объяснить вам, из чего это следует. Почтенный хире Бофранк обычно видит себя во сне подле памятника герцогу Энрадеру на площади Ольдсвее. Герцог Энрадер, как известно, славен тем,