Марк остановил его жестом. — Успокойтесь. Мы еще не перешли к самой важной части. — Он обратился к Майлзу. — Здесь есть одна изюминка. Мы предполагаем, что Энрике сможет создать разновидность масляных жуков, которые смогут есть местную барраярскую растительность и преобразовывать ее в съедобное для человека продовольствие.

Майлз открыл рот, затем снова закрыл. Его пристальный взгляд стал острым. — Ну, дальше…

— Вообрази это. Каждый фермер или поселенец в глуши может разводить в улье этих жуков, а они будут ползать вокруг и объедать все дикорастущие чужеродные растения, которые представляют такую проблему для твоих людей, потому что их приходится сжигать и заниматься терраформирующей обработкой. И мало того, что фермеры получат бесплатную еду, они получат еще и бесплатное удобрение. Гуано масляных жуков делает с растениями нечто потрясающее — им стоит только его впитать, и они растут как сумасшедшие.

— О. — Майлз сидел, уставившись в одну точку. — Я знаю кое-кого, кто очень заинтересован повышением плодородия…

Марк продолжал, — Я хочу организовать компанию по развитию здесь, на Барраяре, и одновременно торговать имеющимися масляными жуками и создавать новые разновидности. С научным гением Энрике и таким деловым гением, как я, — и позвольте нам не смешивать эти две вещи, — о да, нет никакого предела того, чего мы можем добиться.

Майлз глубокомысленно нахмурился. — И зачем вы улетели с Эскобара, позвольте спросить? Зачем ты привез этого гения и весь его продукт сюда?

Энрике попал бы примерно на десять лет в тюрьму, если бы я не появился, но позвольте мне не входить в подробности. — У него тогда не было меня, чтобы вести бизнес. И приложение этого продукта к барраярским условиям абсолютно неотразимо, тебе не кажется?

— Если это заработает.

— Жуки могут обрабатывать органику земного происхождения уже сейчас. Мы создадим рынок как можно скорее и будем использовать прибыль, чтобы финансировать основное исследование. Я не могу составить график, пока у Энрике не будет большого количества времени для изучения барраярской биохимии. Возможно, год — два, чтобы, э-э, расселить всех жуков. — Марк коротко усмехнулся.

— Марк… — Майлз, нахмурившись, смотрел на закрытую коробочку с масляным жуком, лежавшую на столе. Из нее доносилось тихое царапанье. — Звучит логически, но я не знаю, подействует ли на логика на простой народ. Никто не захочет есть продовольствие, которое выходит из штуки вроде этой. Черт, они не захотят есть ничего, чего это касалось.

— Люди едят мед, — заспорил Марк. — И его тоже делают насекомые.

— Пчелы, они… они в чем-то симпатичные. Они пушистые и одеты в красивую полосатую форму. И они вооружены жалами, похожими на небольшие мечи, чтобы заставить людей себя уважать.

— А, понятно — фор-класс среди насекомых, — мило пробормотал Марк. Они с Майлзом обменялись язвительными улыбками.

Энрике произнес изумленным тоном, — Вы думаете, сделай я своих масляных жуков с жалами, барраярцам бы они больше понравились?

— Нет! — хором выпалили Майлз с Марком.

Энрике сел, выглядя несколько ошеломленным.

— Так, — Марк откашлялся. — План такой. Я устрою Энрике в подходящей лаборатории, как только у меня будет время, чтобы найти кое-что подходящее. Я не уверен, будет лучше организовать ее в Форбарр- Султане или Хассадаре — в последнем случае это увеличит деловую активность в Округе, чего ты так добиваешься.

— Верно… — согласился Майлз. — Поговори с Циписом.

— Я и собираюсь. Ты теперь понимаешь, почему я мысленно называю их денежными жуками? И как ты думаешь, ты хотел бы вложить в это деньги? Мелочь, вроде пристройки входа в подвал и всего такого.

— Нет.. не сейчас. Но все равно спасибо, — сказал Майлз нейтрально.

— Мы, знаешь ли, рассматриваем дом только как временное место.

— Без проблем. Или по меньшей мере… — его взгляд похолодел, — лучше бы их не было.

В последовавшей в беседе паузе Майлз вернулся к своей в роли хозяина дома, предложив закуски и спиртное. Энрике выбрал пиво, а потом достал обоих экскурсом в историю использования дрожжей в пищевом производстве, начиная с Луи Пастера, с побочными комментариями относительно параллелей между организмами дрожжей и симбионтами масляных жуков. Майлз пил много вина и был неразговорчив. Марк понемногу отъедал от огромной мозаики на подносе с изысканными закусками и подсчитывал, когда закончится его курс лечения по снижению веса. Или, может быть, он просто может устроить себе на ночь промывание желудка…

Наконец вошел Пим, явно выполнявший роль дворецкого в небольшом холостяцком хозяйстве Майлза, чтобы собрать тарелки и стаканы. Энрике с интересом оглядел его коричневую униформу и спросил о значении и истории серебряной вышивки на его воротнике и манжетах. Это на самом деле разговорило Майлза, и он рассказал Энрике о нескольких светлых моментах в истории семьи (вежливо опустив их видное место в неудачном барраярском вторжении на Эскобар поколение назад), прошлом Дома Форкосиганов и истории их герба. Эскобарец казался очарованным тем фактом, что рисунок «горы-и-лист» лег в основу графской отметки, которой опечатывались мешки с собранными в Округе налогами. Марк считал, что Энрике в конце концов развил светские манеры. Возможно он развил бы вскоре и другое. Можно было надеяться.

Когда , по расчетам Марка, прошло достаточно времени, и они с Майлзом почувствовали, что выполнили свой непривычный и все еще неуклюжий ритуал братских уз, он заговорил о разборке вещей, и вечеринка в честь возвращения домой завершилась. Марк отвел Энрике обратно в его новую лабораторию, и убедился, что он там хорошо устроился.

— Отлично, — от всего сердца заявил он ученому. — Дело пошло лучше чем, я ожидал.

— О, да, — сказал Энрике неопределенно. Его взгляд выглядел несколько туманно, и можно было воочию представить, как у него в голове пустились в танец длинные органические молекулы — хороший признак. Эскобарец явно выживет даже после травмирующей пересадки на чужую почву. — И мне пришла в голову замечательная идея, как заставить вашего брата полюбить моих масляных жуков.

— Великолепно, — сказал Марк, не совсем понимая о чем идет речь, и простился с ним. Он снова поднялся наверх — одновременно в свою спальню и к ожидающему его комм-пульту, чтобы позвонить Карин, Карин, Карин.

Айвен уже выполнил свое поручение по доставке в оперативный отдел Генштаба сотни каллиграфически написанных приглашений на императорскую свадьбу, которые должны быть впоследствии разосланы за пределы планеты избранным офицерским кадрам, когда столкнулся с Алексеем Формонкриевым, также выходящим из здания через сканеры безопасности в вестибюле.

— Айвен! — приветствовал его Алексей. — Вы-то мне и нужны! Подождите.

Айвен остановился на секунду в автоматических дверях, мысленно придумывая возможное поручение от Той, Которой Он Должен Повиноваться До Окончания Свадьбы на тот случай, если ему придется сбежать. Алексей не был самым смехотворно выглядящим занудой в Форбарр-Султане — несколько джентльменов старшего поколения соперничали сейчас за это звание — но он, разумеется, мог бы в этом смысле выступать в качестве дублера. Но с другой стороны, Айвену было чрезвычайно любопытно узнать, принес ли семена тот забавный плод, который он пару недель назад обронил в его ухо.

Алексей закончил переговоры с охраной и, слегка запыхавшись, заторопился на улицу. — Я только что со службы, а вы ? Могу я угостить вас порцией выпивки, Айвен? У меня есть кое-какие новости, и вы заслуживаете того, чтобы узнать их первым. — Он переминался с ноги на ногу.

Если Алексей заплатит, почему бы нет? — Конечно Айвен проследовал за Алексеем через улицу к