место в Спикерском круге. Обитатели галереи вновь обратили направили свое внимание на залу Совета. Майлз сел, чувствуя на себе теплый взгляд Катрионы, и попытался выглядеть занятым и деятельным, или по крайней мере — внимательным. Он был уверен, что этим он не одурачил своего отца, чертовски хорошо знающего, что в обычном голосовании Совета такой вид сплошь и рядом был лишь позой.

В своей речи Рене сделал доблестную попытку собраться с духом, что было непросто после предыдущих будоражащих событий. Он доложил о своей десятилетней преданной службе в графстве, о предыдущем графе — своем деде, привлек внимание своих коллег к военной карьере его покойного отца и его смерти в сражении за Ступицу Хеджена. Он изложил полное достоинства заявление о повторном подтверждении его титула и с напряженной улыбкой оставил трибуну. Лорд-протектор снова стал выкликать голосующих по списку, и снова Грегор предпочел пропустить свою очередь, а не воздержаться. На сей раз Майлз сумел уследить за подсчетом. Твердым тоном граф Доно впервые отдал свой голос от имени Округа Форратьер.

Сигур добился большего успеха, чем разгромленный Ришар, но его не было достаточно; счет Рене достиг тридцати одного почти в самом конце переклички. И на том остановился. Грегор снова воздержался, намеренно не повлияв на результат. Граф Формонкриев довольно небрежно высказал свою апелляцию, и, никого не удивив, Грегор отказался ее выслушать. Формонкриев и удивительно съежившийся на вид Сигур встали, выглядя в поражении намного лучше, нежели Ришар, и подошли к Рене пожать ему руку. Рене снова вышел в Круг, чтобы поблагодарить своих коллег, и вернул слово лорду-протектору. Лорд-протектор стукнул своим копьем по дощечке и объявил заседание закрытым. Зала и галерея превратились в шумный, движущийся водоворот.

Майлз лишь потому удержался от того, чтобы подняться на галерею, перепрыгнув через столы, стулья и спины своих столпившихся коллег, что компания его родственников уже встала со своих мест и направилась к лестнице у заднего входа. Мог ли он точно полагаться, что его мать и отец приведут Катриону к нему сюда, вниз? Он оказался пойман толпой графов, забрасывающих его огнем поздравлений, замечаний и Шуток. Он едва слышал, автоматически отвечая им всем Спасибо… Спасибо, иногда полностью невпопад к сказанному ему на самом деле.

Наконец он услышал, как отец окликнул его по имени. Майлз повернул голову; вокруг вице-короля была такая аура, что толпа, казалось, сама таяла перед ним. Катриона застенчиво вглядывалась в скопище одетых в мундиры людей рядом с ее внушительными спутниками. Майлз шагнул к ней, и болезненно сильно схватил ее за руки, ища ее лицо — это правда, это на самом деле?

Она усмехнулась ему в ответ, глупо и прекрасно, Да, о, да.

— Хочешь, подсажу? — предложил ему Айвен.

— Заткнись, Айвен, — ответил Майлз через плечо. Он кинул вокруг взгляд и нашел самую ближнюю скамью. — Ты не против? — шепнул он ей.

— Полагаю, это обычное дело…

Его усмешка сделалась еще шире, он запрыгнул на скамью, обхватил Катриону руками и поцеловал ее явно собственническим поцелуем. Она тоже обняла его в ответ, крепко, чуть ли не тряся.

— Мой, мой. Да, — яростно зашептала она ему на ухо.

Он снова спрыгнул на пол, но ее руки не выпустил.

Никки, чьи глаза были почти на одном уровне с глазами Майлза, испытующе на него посмотрел. — Вы собираетесь сделать мою маму счастливой, да?

— Не сомневайся — я постараюсь, Никки, — и он от всей души ответил Никки серьезным поклоном. Так же степенно Никки кивнул в ответ, как бы произнеся Договорились.

Подошли Оливия, Татия и сестры Рене, пробившие себе дорогу сквозь толпу выходивших, и набросились на Рене и Доно. Запыхавшись, вслед за ними появился человек в карминно-зеленом графском мундире. Он внезапно остановился, в тревоге оглядел Палату и простонал, — Слишком поздно!

— Кто это? — шепнула Катриона Майлзу.

— Граф Формюир. Он, кажется, пропустил это заседание.

Граф Формюир, шатаясь, прошел к своему столу в дальнем конце залы. Граф Доно с легкой улыбкой смотрел, как он шел мимо.

Айвен подобрался к Доно и произнес вполголоса, — Хорошо, я должен это знать. Как вы увели в сторону Формюира?

— Я? Я не имел никакого к этому отношения. Однако, если ты должен знать, то, полагаю, что он провел это утро, устраивая примирение с графиней.

— Все утро? В его возрасте?

— Ну, ей слегка помог один приятный бетанский афродизиак. Полагаю, он может продлить период внимания мужчины на часы. И никаких скверных побочных эффектов. Ты уже не мальчик, Айвен, и ты мог бы захотеть его испробовать.

— И есть еще?.

— Не у меня. Поговори с Хельгой Формюир.

Майлз повернулся к Хьюго и Базилю, его улыбка слегка застыла. Катриона крепче стиснула его руку, он ответил ей успокаивающим пожатием. — Доброе утро, господа. Я доволен, что вы смогли попасть на это историческое заседание Совета. Не хотели бы вы присоединиться к нам всем за завтраком в особняке Форкосиганов? Я уверен, что у нас с вами есть кое-какие вопросы для более конфиденциального обсуждения.

Базиль, казалось, далеко ушел по пути к состоянию непрекращающегося ошеломления, но он сумел кивнуть и пробормотать спасибо. Хьюго посмотрел, как крепко держат друг друга за руки Майлз с Катрионой, и смущенно уступил. — Возможно, это было бы хорошей идеей, лорд Форкосиган. В свете того что мы, гм, будем родственниками. Я полагаю, у этой помолвки было достаточно свидетелей, чтобы считать ее свершившейся…

Майлз накрыл руку Катрионы своей. — И я полагаюсь на это.

Лорд-протектор Спикерского Круга пробился к их группе — Майлз. Грегор желает видеть вас вместе с этой леди, прежде чем вы уйдете. — он с улыбкой поклонился Катрионе. — Он сказал что-то о задаче для ваших возможностей Аудитора…

— А. — Продолжая стискивать ее руку, Майлз потащил Катриону за собой сквозь редеющую толпу к помосту, где Грегор вел дело с несколькими людьми, улучивших момент, чтобы представить свои дела его императорскому вниманию. Он отослал их и обратился к Майлзу и Катрионе, уже спускаясь с возвышения.

— Госпожа Форсуассон, — кивнул он ей. — Как вы думаете, вам в дальнейшем потребуется какая-то помощь в решение ваших, э-э, внутренних проблем?

Она с благодарностью ему улыбнулась. — Нет, сир. Я думаю, мы с Майлзом сможем теперь справиться с этим делом, когда из него исчез этот несчастливый политический аспект.

— И у меня сложилось такое впечатление. Поздравляю вас обоих. — его губы сохраняли торжественное выражение, но в глазах плясали чертики. — А-а, — он подозвал секретаря, вытянувшего из конверта официального вида документ — две написанные каллиграфическим почерком страницы, все покрытые печатями и штампами. — Вот, Майлз… вижу, Формюир наконец здесь. Я позволяю тебе вручить ему это.

Майлз бегло проглядел страницы и усмехнулся. — Как и обсуждали. С удовольствием, сир.

На лице Грегора при взгляде на них вспыхнула редкая улыбка, и он скрылся от своих придворных, снова нырнув в дверь, ведущую в его личный кабинет.

Майлз разложил страницы по порядку и направился к столу Формюира.

— Кое-что для вас, граф. Мой господин император рассмотрел ваше ходатайство о подтверждении опекунства над всеми вашими любимыми дочерьми. Этим он жалует его вам.

— Ха! — произнес Формюир торжествующе, прямо-таки выхватив документ у Майлза. — Что я говорил! Даже имперские адвокаты склоняются перед кровными узами, а? Хорошо! Хорошо!

— Наслаждайтесь, — улыбнулся Майлз и быстро уволок Катриону прочь.

— Но Майлз, — прошептала она, — это означает победу Формюира? Он достиг возможности продолжать пользоваться своим ужасным конвейером по производству дочерей?

— При соблюдении некоторых условий. Прибавь шагу — нам действительно надо бы покинуть