средних лет, но моложаво выглядящий, то ли молодой, но с манерами среднего возраста, — сжимал в руках полную бумаг папку. Крупный просто неуклюже топтался на месте. Тощий шагнул вперед и обратился к Энрике. — Вы — доктор Энрике Боргос?

Энрике оживился при звуках эскобарского акцента, повеявшего чем-то родным после его долгого, одинокого изгнания среди барраярцев. — Да?

Худой мужчина воздел незанятую руку радостным жестом. — Наконец-то!

Энрике улыбнулся с застенчивым пылом. — О, вы слышали о моей работе? Вы случайно не… инвесторы?

— Едва ли, — Худой мужчина свирепо усмехнулся. — Я — офицер Оскар Густиоз — а это мой помощник, сержант Муно. Доктор Боргос… — офицер Густиоз официально положил руку на плечо Энрике, — вы арестованы согласно ордеру Планетарного Парламента Эскобара за мошенничество, хищение в крупных размерах, неявку в суд и конфискацию охраняемых облигаций.

— Но, — пробормотал Энрике, — это же Барраяр! Вы не можете арестовать меня здесь! — :

— О, могу, — мрачно произнес офицер Густиоз. Он плюхнул папку с закладками на лабораторный табурет, с которого только что встала Марсия, и щелкнул замком, открыв ее. — Здесь у меня есть, по порядку — официальный ордер на арест, выданный Парламентом.., — он стал листать страницы, все покрытые печатями, смятые и с небрежными пометками от руки, — предварительное согласие на выдачу из барраярского посольства на Эскобаре, с тремя промежуточными приложениями, одобренное и с окончательным разрешением Имперской Канцелярии в Форбарр-Султане… предварительный и окончательный ордер из Окружного Офиса графства Форбарра… восемнадцать отдельных разрешений на перевозку заключенного через барраярские имперские скачковые станции отсюда и до дому… и, наконец, последнее — но не самое незначительное — разрешение от Муниципальной Охраны Форбарр-Султаны, подписанное лично лордом Форбонном. Мне потребовалось больше месяца, чтобы проложить себе путь через все эти бюрократические преграды, и я не потрачу больше и часа на этот отсталый мир. Вы можете взять с собой одну сумку с вещами, доктор Боргос.

— Но, — закричала Карин, — Марк же выплатил залог за Энрике! Мы его выкупили его — и он теперь наш!

— Конфискация облигаций не уничтожает уголовные обвинения, мисс, — холодно информировал ее эскобарский офицер. — Она их отягощает.

— Но… почему вы арестовываете Энрике, и не трогаете Марка? — спросила Марсия, поставленная всем этим в тупик. Она уставилась на стопку бумаг.

— Не намекай им на это, — раздраженным шепотом выдохнула Карин.

— Если вы, мисс, говорите об опасном сумасшедшем, известном как лорд Марк Пьер Форкосиган, — я пробовал. Поверьте мне, я пытался. Я потратил полторы недели, стараясь получить такой документ. У него Дипломатический иммунитет третьего класса, который защищает его почти от всего, кроме непосредственного убийства. Кроме того, я обнаружил, что стоит мне только правильно произнести его фамилию, и это воздвигает проклятую каменную стену между мной и любым тупым барраярским клерком, посольским офицером или чиновником, с которым я сталкиваюсь. Какое-то время я думал, что сойду с ума. Наконец я примирился с безнадежностью.

— Я думаю, сэр, лекарства вам тоже помогли, — заметил Муно дружелюбно. Густиоз посмотрел на него с негодованием.

— Но вы от меня не сбежите, — обратился тот к Энрике. — Одну сумку с вещами. И прямо сейчас.

— Вы не можете просто вломиться сюда и забрать его, без предупреждения или чего-то вроде этого! — возразила Карин.

— Вы представляете, сколько усилий и внимания я потратил для того, чтобы быть уверенным что он не оказался предупрежден? — спросил ее Густиоз.

— Но Энрике нам нужен! Он — все для нашего нового предприятия! Он один представляет наш исследовательский отдел и отдел по развитию. Без Энрике мы никогда не получим жуков, поедающих барраярскую растительность.

Без Энрике не могло бы родиться никакое производство жучиного масла — его акции бы ничего не стоили. Работа, на которую она потратила все лето, все неистовые усилия Марка по организации — все можно было бы вылить в канализацию. Никакой прибыли… никакого дохода… никакой взрослой независимости… никаких жарких и двусмысленных сексуальных забав с Марком — а только долги, позор и заявления всей ее самодовольной родни — мы же тебе говорили! — … — Вы не можете забрать его!

— Напротив, мисс, — сказал офицер Густиоз, собирая свою стопку документов, — могу и сделаю это.

— Но что произойдет с Энрике на Эскобаре? — спросила Марсия.

— Суд, — произнес Густиоз омерзительно удовлетворенным тоном, — и, искренне молюсь, его приговорят к заключению в тюрьме. На долгое, долгое время. Я надеюсь, они ему зачтут и судебные издержки. Ревизор завопит, когда я предъявлю ему мои дорожные чеки. Моя начальница говорила, это будет нечто вроде каникул. Она сказала — вы вернетесь через две недели. — А я не видел свою жену и семью уже два месяца…

— Но это крайне расточительно, — сказала Марсия с негодованием. — Зачем его запирать в камере на Эскобаре, когда он может принести реальную пользу человечеству здесь? — Карин полагала, что ее сестра также высчитала, как быстро упадут в цене ее акции.

— Это касается доктора Боргоса и его рассерженных кредиторов, — ответил ей Густиоз. — Я только сделал мою работу. Наконец-то.

Энрике выглядел ужасно обеспокоенным. — Но кто будет заботиться о моих бедных маленьких девочках? Вы не понимаете!

Густиоз заколебался и произнес обеспокоенным тоном, — В моих ордерах не было никакой ссылки на то, что кто-то состоит на его иждивении. — он смущенно взглянул на Карин и Марсию.

Марсия спросила, — Во всяком случае, как вы сюда вошли? Как миновали охранника СБ на воротах?

Густиоз помахал своей приведенной в беспорядок папкой. — Страница за страницей. Потребовалось сорок минут.

— Он настаивал на проверке каждой из них, — объяснил сержант Муно.

— А где Пим? — торопливо спросила Марсия горничную.

— Ушел вместе с лордом Форкосиганом, мисс.

— Янковский?

— И он тоже.

— Еще кто-нибудь?

— Все остальные ушли с милордом и миледи.

— Черт! А как начет Ройса?

— Он спит, мисс — Приведите его сюда.

— Ему не понравится, что его подняли, когда не его смена, мисс… — нервно произнесла горничная.

— Приведите!

Горничная неохотно потащилась прочь.

— Муно, — сказал Густиоз, наблюдающий за этим представлением с растущей неловкостью, — давайте. -. Он указал на Энрике.

— Да, сэр — Муно стиснул локоть Энрике.

Марсия схватила Энрике за другую руку. — Нет! Стойте! Вы не можете забрать его!

Густиоз, нахмурившись, поглядел на уходящую горничную. — Пойдем, Муно.

Муно потянул. Марсия потянула в ответ. — Ай! — закричал Энрике. Карин схватила первое, что ей подвернулось под руку и могло сойти за оружие — метровый железный штырь, — и закружилась вокруг них. Густиоз засунул свою папку с бумагами под мышку и протянул руку, чтобы оттащить Марсию.

— Быстрее! — завизжала Карин на горничную и попыталась подсечь Муно под ноги, толкнув его палкой под колени. Вокруг Энрике, словно вокруг оси, кружилась целая толпа, и Карин ее попытка удалась.