Сэл тяжело вздохнул и обвел глазами комнату. Все в комнате было фиолетового – пардон – лилового цвета. Как и все на этой яхте. Знаменитая лиловая яхта, построенная на заказ, двенадцать спальных кают, на палубе огромный зал для приемов – черт те сколько футов в длину, – множество кают для команды, винный погреб и еще Бог знает что. И все лиловое. Любимый цвет Сидни Нэш. Сэл поглядел на нее – ресницы опущены, не отрывает глаз от ногтей. Яхта – подарок Рассела Нэша. Мадонна, сколько же у него денег?

Нэш не какой-нибудь миллионер. Он миллиардер. Миллиард долларов... Тысяча миллионов баксов. Просто мороз по коже. Нэш пускает свои денежки в оборот, заставляет их работать. А этот скряга Мистретта на все про все оставил мне сраные тридцать миллионов. Как, по его мнению, я должен выкручиваться? Сукин сын. Я мог бы тоже ворочать миллионами. Но у старика размах мелкого лавочника. Скоро выйдет из тюряги, и все пойдет по-прежнему. Работа без лишнего риска. А какой барыш без настоящего риска? Надо было использовать шансы, которые плыли прямо в руки. Сделать, как сам считал нужным. Прокрутив крупное дело, когда старика только упрятали за решетку. Теперь купил бы цементные заводы. Многое можно было успеть сделать. Если бы да кабы... Хорошо хоть подвернулся Нэш со своим предложением. Правда, можно ли доверять этому ублюдку? Сумеет ли он в самом деле заработать на этом столько, сколько обещает?

Сэл потрогал босой ногой меховой коврик, снова позавидовав богатству Нэша. Странные люди эти богачи. Имеют кучу дорогих вещей, и при этом у них нет лишнего доллара в кармане. Никакой наличности. Там, на стройплощадке, Нэш заявил, что все деньги пущены в оборот. А не заявит ли он то же самое после боя? Я уговорю Уокёра, он сделает все, как надо, а Нэш возьмет и надует его. Что тогда? А если Уокер побежит в полицию? Чтобы пожаловаться на одного нехорошего парня, мафиози по имени Сэл Иммордино? Паскудство.

Он поднял глаза на Сидни.

– Твой муж вправду так богат, как говорит?

Сидни пожала плечами.

– Понятия не имею. Мне известно лишь то, что пишут газеты, – сказала она с хитроватой улыбкой.

Сэл нахмурился. Ему нужен четкий ответ, а не эта чушь.

– Как ты думаешь, сколько он стоит?

– Если верить «Нью-Йорк мэгэзин», полмиллиарда.

– А что ты думаешь?

Она снова дернула плечами.

– Во всяком случае, мне он ни в чем не отказывает.

Очень остроумно. Неужели эта стерва не в состоянии говорить серьезно?

Сидни подцепила еще крема из баночки и снова занялась ногтями. У Сэла заурчало в животе. Он не ел с самого утра. На яхте, конечно, есть кухня, но Сидни скорее всего даже не знает, где она. Эти руки никогда не мыли посуды. Можно позвать официанта – или как его там называют на яхте. И приказать принести что-нибудь. Но Сэл не хотел никому лишний раз попадаться на глаза. Довольно того, что его видел телохранитель, когда он поднимался на борт. Ублюдок видел его уже не первый раз. Сидни считает, что беспокоиться не о чем, этот парень работает на нее, а не на Нэша. Но разве можно быть до конца уверенным? Нэш вполне способен приплачивать телохранителю только за то, чтобы знать, с кем путается его жена. Сидни, похоже, нисколько не волнует то, что Нэшу могут сообщить про них. Впрочем, что Рассу за дело, с кем она спит? Ведь сам он не спит с ней. Странные люди. Вот что делают с людьми деньги. Все богачи – странные люди.

Если на то пошло, я тоже не прочь стать странным, подумал он.

Сэл чуть приподнялся и открыл дверцу бара, встроенного в изголовье кровати, надеясь отыскать что-нибудь пожевать. Он шарил рукой за бутылками, пока не отыскал коробочку с миндалем. По этикетке он понял, что орешки соленые. Вредно для желудка. Он снова залез рукой в бар и нашел большой пакет лесных орехов. Очень вкусные, но тоже не для него. Слишком много холестерина. И дорогие – четыре-пять баксов за крошечную упаковку. Сэл надорвал пакет и понюхал. К черту холестерин. Гулять так гулять. Он высыпал орешки на ладонь и отправил пригоршню в рот. Отменный вкус. Прислонившись к спинке кровати, он жевал орехи и глядел на меховое покрывало, гадая, из какого оно меха – норки, лисицы или песца.

– Хочешь орешков?

Сэл протянул пакет Сидни.

– Нет, спасибо. – Она покачала головой, не отводя глаз от ногтей.

– Возьми пожуй. Расс заплатил за них.

Она снова покачала головой, тряхнув волосами. Ему хотелось поговорить о деньгах Нэша так, чтобы она ничего не заподозрила, но он не мог придумать ничего путного. К тому же, если Сидни не захочет говорить, можно расспрашивать ее хоть до посинения – толку не будет. Она расскажет только то, что сама пожелает.

Сэл откинулся на подушку, думая о предстоящем поединке. Может, не стоит рисковать? Если дело провалится, Мистретта церемониться не станет. Тогда Сэла скорее всего ждет участь Томми Рикса. Старик не любит терять свои денежки. Он умеет быть беспощадным. С другой стороны, такие сделки на дороге не валяются. Когда еще подвернется такой случай? Может, вообще никогда.

Он рисовал на одеяле невидимые фигуры, перемножая в уме цифры. Если ставки будут пять к одному – тридцать умножить на пять, получается сто пятьдесят миллионов. Я получаю двадцать процентов, то есть тридцать миллионов. Если шесть к одному, то мы имеем сто восемьдесят, и у меня... тридцать шесть миллионов. На эти деньги можно купить два цементных завода. Если взять в долю Фрэнка Бартоло, мы сможем получить контракт на строительство какого-нибудь важного объекта. Совсем недурно. Миллиарды на этом не заработаешь, но все же кое-что. Ни в коем случае. Небольшую быстроходную лодку. Как их там называют? Кажется, торпеды. Совсем недурно. Сэл отправил в рот еще пригоршню орешков. Жизнь – отличная штука, когда есть деньги, большие деньги. Полицейские, конечно, ничего не услышали из их разговора за столом. Дельце слишком прибыльное, чтобы от него отказываться. Такая возможность предоставляется раз в жизни. Сэл кинул в рот еще пригоршню. Пережевывая орешки, он ухмылялся и ощупывал ногой мягкий лиловый мех. Абсолютно надежное дело. Почти совершенный верняк. Что, черт побери...

– Ну, расскажи мне что-нибудь, – вдруг сказала Сидни, втирая крем.

– Что рассказать? О чем?

– О том, что вы затеваете с Рассом, – проговорила она, не поднимая глаз.

– Тебя это интересует?

Она наконец взглянула на него.

– Я просто хочу все знать. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Сэл пожал плечами.

– Тут нечего рассказывать.

Он кинул в рот еще орешков. Эту стерву не проведешь, подумал Сэл. Она наклонилась к нему и принялась накручивать на палец волосы у него на груди.

– Почему ты мне не доверяешь? Я просто хочу сохранить свой брак с Нэшем, – сказала она с самым невинным видом.

– Не морочь мне голову. Ты его терпеть не можешь.

– Ну и что с того? Это вовсе не значит, что мне не нравится зваться миссис Нэш.

Вытянув ногу, она быстро провела ею по лиловому меху и ступне Сэла.

– На алименты все это не купишь. Если мы разведемся, нужда мне не грозит. Но я лишусь главного удовольствия в жизни.

– Разве деньги не доставляют удовольствия? – пожал плечами Сэл.

– Сами по себе нет. Мне нравится видеть свое имя в газетах, бывать на шикарных приемах, путешествовать и встречаться со знаменитостями. Вот это настоящее удовольствие. У моего первого мужа были деньги – не столько, сколько у Расса, но были. Он был долбаным вице-президентом «Дрексел Ламберт». Когда мы разводились, он получал уже примерно миллион в год, не считая премий. Мы жили в огромном доме в Бедминстере, устраивали скучнейшие вечеринки и сами ходили на вечеринки к