Гиббонс скинул его руку.

– Забудь про это.

Тоцци наклонился к нему и зашептал на ухо:

– Гиб, это твой последний шанс провернуть большое дело до свадьбы. Ты же знаешь, что Лоррейн, как только она станет миссис Катберт Гиббонс, уже не выпустит тебя на улицу.

Гиббонс стиснул зубы. Подонок. Гиббонс терпеть не мог, когда его называли по имени, и еще больше бесился оттого, что Тоцци был абсолютно прав. Лоррейн постоянно изводила его разговорами об отставке и требованиями, чтобы он хотя бы ограничился конторской работой. Черт бы их всех побрал.

Тоцци вскинул брови.

– Гиб, разве я прошу слишком многого?

Проклятая хитрая лисица.

– Послушай, Тоцци, я же сказал тебе...

– Сэр, этот тип надоедает вам? – Валери неожиданно очутилась рядом с ними за стойкой. – Если он причиняет беспокойство, я прикажу вышвырнуть его отсюда. – Она показала пальцем на Тоцци, глядя ему в глаза с откровенной насмешкой. – У нас есть крепкие тренированные охранники, которые умеют разбираться с такими типами.

– Вэл, позволь представить тебе моего дядю Берта. Дядя Берт, это Валери Рейнор.

– Очень приятно, – сказала она, протягивая руку.

Гиббонс пожал ей руку, ощущая горечь во рту, и кивнул. Дядя Берт? Гиббонс буквально выходил из себя, когда Тоцци подсмеивался над его возрастом. Чертов ублюдок.

– Что желаете? – Она показала на стакан. – Еще пива?

– Нет, спасибо.

Только не это немецкое пойло, подумал Гиббонс.

– А ты? – обратилась она к Тоцци. – Если тебе вообще еще что-то нужно.

– Нет, я за рулем.

Тоцци улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Пожалуй, он и вправду влюбился. Вот болван.

Валери рассмеялась ему в лицо.

– Знаешь, приятель, тут ты никого не проведешь. Таких, как ты, нетрудно раскусить.

– Вэл, ты оскорбляешь меня в моих лучших чувствах.

Они продолжали некоторое время в том же духе. Гиббонс разглядывал Валери. У нее были печальные глаза и хриплый голос. Рот с одной стороны чуть шире, чем с другой, а волосы, несомненно, крашеные. Но все вместе смотрелось хорошо, куда лучше, чем по отдельности. Похоже, она была весьма умна – даже если ей и нравился Тоцци – и умела поставить его на место. Гиббонс никак не мог понять, почему она напоминает ему Лоррейн. Они были совершенно разные. Может быть, только умом. Лоррейн очень умна. По крайней мере, была умна, пока не помешалась на своих занавесках и поставщиках провизии.

Гиббонс тяжело вздохнул. Сейчас в этом баре в Атлантик-Сити свадьба уже не казалась ему неизбежной. Хотя он не мог пойти на попятную. Это сломало бы Лоррейн. Ему просто хотелось, чтобы все это не так угнетало его. Но, наблюдая за ее действиями в последнее время, он ничего не мог с собой поделать. Может, все кончится тем, что оба они будут несчастны. Он поглядел на Валери, которая показывала Тоцци язык. Может, вообще не стоит думать о будущем?

Гиббонс вынул десятку и положил на стойку.

– Валери, я передумал. Как насчет порции виски и стаканчика пива? Только не эту немецкую бурду.

Валери улыбнулась ему.

– Вы в моем вкусе. Пиво и виски – прекрасное сочетание. – Она взяла бутылку и налила ему виски, а потом пошла в другой конец стойки, чтобы открыть пиво.

– Не слишком ли рано для такой смеси? – наклонился к нему Тоцци.

– Кто бы говорил!

Гиббонс повертел стакан, дожидаясь пива.

– Ну и что ты скажешь? Ты поможешь мне? Гиббонс скосил на него глаза.

– Помогу. Почему бы и нет?

Хотя бы для того, чтобы ненадолго улизнуть от твоей замечательной кузины и собраться с мыслями.

Валери принесла пиво, взяла десятку и пошла к кассе, чтобы пробить чек. Гиббонс поднял стакан и залпом опрокинул его.

– Я знал, что ты передумаешь, Гиб. Знал, что тебе это понравится. Что ты не сможешь устоять.

Гиббонс медленно отхлебнул холодного пива, чувствуя, как оно льется через горло. Потом поглядел на Тоцци поверх своего стакана.

Тоцци усмехался своей дурацкой усмешкой.

– Ты славный парень. Гиб. В самом деле. Я очень благодарен тебе.

Гиббонс поставил стакан, положил руку на плечо напарника, наклонился к нему и улыбнулся, как настоящий дядя Берт.

– Я хочу сказать тебе кое-что, Тоцци.

– Что же?

– Дерьмо ты собачье.

Сэл подложил руку под голову, опершись о спинку кровати. Другой рукой под одеялом он чесал у себя в паху, глядя на Сидни, которая сидела рядом, старательно втирая крем в ногти.

Просто помешана на своих кремах, маслах и прочем дерьме, мрачно подумал он. Перед тем как лечь в постель, обмазалась с ног до головы, а теперь все сначала. Черт бы ее побрал.

Он протянул руку и принялся теребить ее сосок большим и указательным пальцами, подражая тому, как она втирала крем в ногти. Она мельком улыбнулась ему из-за прядей волос, продолжая возиться с ногтями. Еще бы темные очки в оправе сердечком, и чем не Лолита? – подумал он. Сейчас она и впрямь была похожа на маленькую девочку – впрочем, со всей экипировкой взрослой бабы. Не часто у нее бывало такое спокойное, нежное лицо. Стоило ей только заметить устремленный на нее взгляд, лицо мгновенно менялось. Сидни становилась похожей на похотливую деревенскую шлюху, готовую завалиться на солому с первым встречным. Может, именно потому он и был так привязан к ней? Потому что от нее в любую секунду можно было ожидать чего угодно.

Он усмехнулся и начал водить пальцем по темной неровной коже вокруг соска. Сиськи Сидни впечатляли своими размерами. Он даже сомневался, настоящие ли они. Многие богатые шлюхи вживляют под кожу мешки с силиконом. Он подергал сосок.

– Поаккуратнее. – Все с той же улыбочкой она чуть отпрянула, но не отвела его руки.

Он принялся поглаживать ее грудь, пытаясь нащупать рубцы от операции. Рука его делала свое дело, но мысли были далеко отсюда. Он думал о жучке, который обнаружила Сесилия. Чертовы полицейские. Должно быть, подкупили ювелира. Сегодня Вакарини собирался послать к нему одного из своих парней. Конечно, копы могли наведаться в его лавку и обделать дельце так, что ювелир ни о чем не догадался. Подонки. Слава Богу, что Сесилия недолго носила это распятие. Он подарил его в то самое утро. Если ублюдкам и удалось подслушать что-то, то только во время обеда. О чем же они говорили? Он теребил сосок Сидни, мучительно припоминая разговор за столом. Дерьмо! Ему никак не удавалось вспомнить каждое слово. Неужели придется отказаться от сделки с Нэшем?

Сидни на секунду подняла голову.

– Ты отвертишь его, Сэл.

– Что? – спросил он.

Потом до него дошло, что она имеет в виду сосок. Он отвел руку и принялся снова чесать яйца.