Я еще на восемнадцать дюймов открыл дверь. Ничего не было видно, кроме комода. Медленно сосчитав до десяти и мысленно скрестив пальцы, я бесшумно скользнул в спальню. Через секунду я понял, что зря беспокоился. Лэнсинг был настолько увлечен, что не заметил бы и духового оркестра, вошедшего вместе со мной. В элегантной пижаме из белого шелка с монограммой на кармане, он развалился на кровати невероятных размеров, как в роскошном борделе, с покрывалом из черного шелка и множеством подушек.

Он закинул руки за голову и созерцал. Музыка звучала в темпе ча-ча-ча. Девушка, за которой напряженно наблюдал Лэнсинг, начала исполнять танец живота.

Она слегка наклонилась вперед и медленно сняла через голову комбинацию. Ее восхитительная округлая попка, затянутая в черные кружевные трусики, покачивалась в ритме танца. Стриптизерша выпрямилась, отбросив комбинацию на спинку стула, и повернулась к Лэнсингу. Затем завела руки за спину, расстегнула бюстгальтер и повела плечами. Бюстгальтер соскользнул с пышной упругой груди.

— Браво!

Лэнсинг негромко захлопал в ладоши.

Девушка засмеялась и, опершись коленом о постель, взмахнула длинными черными волосами, скрывавшими ее лицо и плечи.

— Неужели тебе не приелся стриптиз?

— Нет, конечно! — с чувством воскликнул Лэнсинг.

— Л когда я иногда встречаюсь с друзьями, ты не приводишь сюда блондинок? — спросила она хрипловатым дразнящим голосом. — Трудно поверить, что тебе не надоедает все время разглядывать одну и ту же брюнетку, снимающую все то же черное кружевное нижнее белье. — Она надула губки. — У меня просто горы этого черного белья! Может, купить белое для разнообразия?

— Нет, моя крошка, меня заводит только черное, — ответил он. — Но если ты хочешь разнообразия...

— Я шутила, дурачок! — Она наклонилась и поцеловала его в лоб. — Ты же знаешь, я всегда хочу то, что хочешь ты!

Меня чуть не стошнило от этих телячьих нежностей, и я с грохотом захлопнул за собой дверь. Даже внезапно разорвавшаяся бомба не произвела бы на них большего эффекта! Они одновременно обернулись и в немом ужасе уставились на меня.

— Неплохо ты устроился, дядя Джером! — сказал я и улыбнулся Лючии. — Ты знаешь, Лючия, Карл Ренни говорил мне, что чувствует себя наедине с тобой как четырнадцатилетний мальчишка на свидании с многоопытной тетушкой. Теперь-то я понимаю почему.

Она выпрямилась и, вздрогнув, прикрыла грудь руками. Лэнсинг быстро сел, нахмурив лохматые брови.

— Что тебе здесь надо, Бойд? — загремел он.

— Заткнись! — холодно прервал я его.

Он с трудом перевел дыхание, взглянув на направленный в его грудь пистолет:

— Послушай, с какой стати...

— Вставай, одевайся и марш в гостиную! — приказал я.

Он собрался было поспорить, но, посмотрев мне в лицо, не решился. Я открыл свободной рукой дверь и крикнул:

— Фрэн!

Она сию секунду возникла на пороге, крепко сжимая пистолет Уолта обеими руками. Ее зеленые глаза были полны решимости.

Я указал на Лючию:

— Проследите, чтобы она оделась, и приведите ее в гостиную.

Лючия бросала на меня злобные взгляды. Я лишь мрачно улыбнулся и добавил:

— При малейшем неповиновении врежьте ей рукояткой пистолета, как вы врезали Уолту.

Зеленые глаза разгневанно сверкнули на эту клевету, но Фрэн тут же все сообразила и кивнула:

— Хорошо, Дэнни.

Лэнсинг завязал пояс своего черного халата замысловатым узлом и пересек комнату по направлению ко мне. Я отступил в сторону, пропуская его в дверь, и вышел следом за ним в холл. Уолт все еще лежал на ковре без сознания. Я велел Лэнсингу перетащить его в гостиную. Он ухватил его за шиворот и поволок по полу, как тюк с тряпьем. Видимо, с точки зрения Лэнсинга, он большего и не заслуживал. В комнате он бросил тело Кливера в кресло, и я велел Лэнсингу сесть на диван и ждать. Через несколько минут в гостиную вошла Лючия, одетая в черное кружевное платье и такие же чулки. Я лениво подумал, что и на теннисный корт она натянет то же самое. Когда она по моему приказанию уселась рядом с Лэнсингом, я попросил Фрэн набрать номер Транспортной компании Фордайса. Она набрала номер, и я взял из ее рук трубку. После четырех-пяти звонков хорошо поставленный голос ответил:

— Да?

— Фордайс? — уточнил я.

— Да, это Дейн Фордайс.

— Это Бойд, — резко сказал я. — Вы знаете, с кем я хочу переговорить.

— Вы должны были найти девушку. Она что, у вас? — натянуто спросил он.

— Да. Но передайте вашему другу, что я хотел бы изменить условия сделки.

На той стороне провода немного помолчали, потом заговорил другой голос:

— Бойд, это Борман.

— Я у Лэнсинга, — сообщил я. — У меня есть то, что вам надо, можете забрать это отсюда в любое время. Но не забудьте захватить с собой Роберту Кэрол.

— Вы не блефуете, Бойд? Если это ловушка, Кэрол получит первую пулю!

— Знаю, — ответил я. — Вероятно, вы будете удивлены, но я не так глуп, как выгляжу!

— Надеюсь, — холодно сказал он. — Лючия с вами?

— Да, она здесь.

— Дайте мне поговорить с ней.

— Только покороче! — Я взглянул на Лючию:

— Иди сюда.

Она подошла ко мне с недовольным видом, и я передал ей трубку.

— Поздоровайся с папочкой.

Лицо ее страшно побледнело, трубка задрожала в руке.

— Мой отец?

Темные глаза наполнились ужасом. Она несколько раз облизнула пересохшие губы, приложила трубку к уху и произнесла испуганно:

— Привет, папа! — Несколько секунд она слушала, потом снова облизнула губы. — Нет, я в порядке. Правда, все прекрасно!

Лючия импульсивно протянула мне трубку и, спотыкаясь как пьяная, направилась к дивану.

— Вы удовлетворены? — спросил я в трубку.

— Я выезжаю прямо сейчас. — Голос Бормана вдруг смягчился. — И, естественно, привезу с собой Кэрол.

— Естественно, — согласился я.

На террасе у Лэнсинга журчал беспрерывным разноцветным каскадом искусно освещенный венецианский фонтан. Фрэн была совершенно очарована им.

Мне пришлось чуть ли не силком вернуть ее в гостиную, чтобы она приготовила нам напитки. Лэнсинг и Лючия молча отказались, Уолт, с трудом приподняв гудевшую голову, со стоном согласился, а