банкнотах? Она взглянула на меня, и ее глаза сузились.

— Да вы пьяны, Энди Кэйн! Мы выложили все начистоту. Это миллион в обычных купюрах!

— Ну, если так, то хорошо.

Я взглянул на часы. Было половина второго.

— Уже поздно, — сказал я. — Мне пора идти.

— Вы оставите меня одну? — На ее губах появилась насмешливая улыбка. — А если снова придут китайцы с ножами? Я боюсь, Энди.

— Так не открывайте дверь, — посоветовал я. — Позвоните в службу сервиса отеля, и пусть они зовут полицию.

— А вы не хотите остаться?

— Нет, — коротко ответил я.

— Ну, — она прикрыла глаза, — вы обижаете меня.

— Увидимся завтра утром, — сказал я.

— Завтра нас будет трое. Я могу составить целый список мужчин, которые отдали бы на отсечение правую руку только за то, чтобы услышать такие слова, какие я только что сказала вам.

— И что бы вы делали с целой связкой правых рук? Готов держать пари, что все они были левшами.

— Доброй ночи, мистер Кэйн, — холодно проговорила Тесс. — Я пожелала бы вам свернуть себе шею, когда будете спускаться на лифте. Но вы можете оказаться полезным для нас, поэтому я откладываю свое пожелание до того момента, когда закончится наша поездка!

— Спокойной ночи, мисс Донаван. Я вышел из апартаментов на крыше, спустился на лифте на первый этаж, не свернув себе шею, и поехал домой. Чарли ждал меня. Я вошел в гостиную и увидел, что он уже готовит для меня выпивку.

— Все в порядке, босс, — доложил он. — Припасы заказаны и будут доставлены утром. Пулемет с патронами и эти штуки для ныряния тоже готовы. Все в большом мешке, а сверху я насыпал картошки.

Я взял у него бокал.

— Хорошо. Ты помнишь мисс Дав?

— Да, босс.

— Она тоже собирается поехать туда, но не со мной. Она едет с парнем по имени Кан. Но у них нет лодки. А она им нужна, и они, возможно, достанут ее. Я хочу знать, кто и когда даст им лодку. О'кей?

Он кивнул.

— Я разузнаю, босс. Это совсем не трудно.

— Хорошо. Но только я хочу точно знать, когда они получат ее.

— Да, босс. Я понял.

— Конечно, Чарли. А ты когда-нибудь слышал о “Братьях Золотой Лилии”?

— Да, босс. Все их знают.

— И что же ты скажешь о них?

— Очень сильные, босс. Очень влиятельны здесь, в Гонконге. Ни один человек не может поспорить с “Братьями”! — Он провел пальцем по шее.

— Инспектор думает, что, возможно, это они убили Картера, — сказал я.

— Если он прав, босс, то дело плохо.

Когда мы собрались на следующее утро, Корво был в отличном тропическом костюме, а Тесс — в вызывающем платье цвета красной меди.

— Вот ваши деньги, мистер Кэйн. — Корво передал мне конверт.

— Благодарю вас. — Я сунул конверт в карман.

— Вы не хотите пересчитать их? — спросила Тесс.

— Посчитаю дома, не хочу вас стеснять.

— Бог мой! — воскликнула она. — Как вы переменились с прошлой ночи!

Корво потирал руки.

— Ну а теперь, — сказал он с улыбкой, — мы должны выпить за наш успех!

— Подходящий повод, ничего не скажешь.

— Когда мы отправляемся? — спросил он, звеня бутылками и бокалами.

— Пока не знаю, — ответил я. — Мне еще нужно кое-что разузнать, прежде чем назначить время отправления.

— “Братья Золотой Лилии”... — с озабоченным видом пробормотал Корво. — Они хотели прошлой ночью устранить Тесс. Возможно, попробуют снова. Чем дольше мы будем торчать в Гонконге, тем больше риск...

— Верно, — согласился я. — Мы отправимся, как только появится возможность, это я вам гарантирую. А теперь я хочу спросить кое-что о заливе Куан-по.

— А что именно? — спросила Тесс.

Корво протянул нам бокалы. Я закурил сигарету.

— У вас есть карта, на которой точно указано, где находится этот миллион?

— Да, — кивнул Корво. — У нас есть такая карта.

— Откуда она у вас?

Они быстро переглянулись.

— Не вижу причины, почему бы не объяснить, — сказала Тесс. — Думаю, Энди должен знать кое-что из этой истории. Это нам не повредит.

— Думаю, что нет, — согласился Корво.

Он раскурил тонкую сигару. Потом заговорил:

— Это история Картера. Он был в плену у японцев и встретил там другого военнопленного, летчика по имени Дав. Тот служил у одного из крупных деятелей националистического Китая, и они как-то летели с большой суммой наличных. Возникли неполадки в моторе, и Даву пришлось идти на вынужденную посадку у залива Куан-по. При аварии китаец погиб.

Дав понимал, что рано или поздно его все равно ограбят, поэтому утопил деньги в заливе. Потом он попал в лагерь для военнопленных. Когда же японцы предложили ему сравнительно сносное существование за то, что он будет вещать по радио для них, он согласился.

Все было хорошо, пока японцы не проиграли войну. Военный суд Соединенных Штатов приговорил его к шестнадцати годам тюрьмы, и его отвезли на родину для отбытия наказания. Он сидел все эти годы в тюрьме, снедаемый мыслью о том, что когда он будет свободным, то поедет в Китай и обретет свое счастье.

Корво откинулся на спинку стула.

— Подумайте об этом, Кэйн. Целых шестнадцать лет человек живет одной мечтой. И вот в один прекрасный день ворота тюрьмы раскрываются — и он снова свободный человек. Свободный, чтобы превратить свою мечту в реальность. Но за эти годы мир изменился, и Китай стал красным. Человек, подобный Даву, не имел никаких шансов легально попасть в страну. А попасть туда нелегально стоило больших денег. Но через три месяца он столкнулся с куда худшим препятствием — заболел неизлечимым недугом. Доктора сказали, что он не проживет и года.

Я загасил сигарету в пепельнице и ожидал продолжения рассказа.

— Единственная родственница Дава — сестра Натали, у которой был ненадежный заработок певицы в ночных клубах. Он разыскал ее в Лос-Анджелесе, в клубе, который принадлежал человеку по имени Кан. Она приютила Дава на некоторое время — он не мог больше работать, его болезнь вступила в последнюю фазу. И наконец Дав вынужден был признать тот факт, что ему не прожить так долго, чтобы добыть эти деньги и воспользоваться ими.

Тогда он стал перебирать своих знакомых — не может ли кто-нибудь из них помочь? И вспомнил своего давнего друга по японскому лагерю для военнопленных. Он отыскал Картера в Чикаго, тот сделал карьеру и стал владельцем завода. Дав рассказал ему свою историю. Потом нарисовал карту и заставил поклясться, что если тот найдет деньги, то третью часть передаст его сестре.

— Так значит, Картер первым получил ту карту? — спросил я.