убийстве.

— Но я не обижаюсь, Карл. В камере я все хорошенько обдумала и обнаружила...

Он перебил меня:

— Вас держали в камере? Но ведь это ужасно! Вы так страдали, дорогая...

— Плесните мне за мои страдания, — попробовала я отшутиться.

Карл протянул бокал.

— Скоро этот кошмар кончится, — сказал он. — Осталось несколько часов. Как только пробьет полночь, я первым упорхну из этого гнездышка. Давайте выпьем за свободный полет!

— Прекрасно! — я отхлебнула из бокала. — Что-нибудь произошло в доме, пока меня допрашивали?

— Нет. Копы шныряли, вынюхивали, замучили нас допросами, но так ничего и не обнаружили.

— Как самочувствие Грега?

Карл поджал губы.

— Внешне Пейтен спокоен. Держится уверенно и не производит впечатления безутешного вдовца и горемыки. Бедная Ванда! Не скажу, что я любил ее... Она убила мистера Лимбо... И все же ее смерть произвела на меня угнетающее впечатление.

— А Дон? Где он?

— Недавно тут вертелся. Наверное, пошел прогуляться.

— А Фабиан Дарк? — я задала вопрос, который меня интересовал больше всех.

Карл сморщился, как печеное яблоко.

— Если говорить честно, я предпочел бы на месте Ванды увидеть в цепях с вывалившимся языком Фабиана!

— Вы, как мне кажется, не испытываете к нему особых симпатий.

— Он не нравится мне, это верно... От Фабиана исходит какая-то энергия... Нечистый дух.

— Знаете, я полностью с вами согласна. Вы вспомнили еще об одном обитателе этого дома... Я говорю про несчастного мистера Лимбо...

Карл печально посмотрел на меня:

— Я похоронил его... Вчера похоронил.

— Примите мои соболезнования.

— Мистер Лимбо был не просто моей куклой, он был мне другом... Боюсь, это поймут немногие. После мистера Лимбо у меня не будет никаких марионеток. И с чревовещанием я покончил.

— Простите, но я хочу вернуться к разговору о Фабиане. Что он сказал копам по поводу своего алиби? Где он был в то время, когда убивали Ванду?

— Спал, как сурок, — скривился Карл. — Так он говорит. А вы, Мэвис, подозреваете его?

Я загадочно улыбнулась и прищурила глаза:

— Может быть...

Карл насторожился.

— Не темните, Мэвис. Мне вы можете доверять.

— Я знаю, кто убийца. И уличу его вечером сегодня! Непременно.

— Ух ты!

Карл даже присвистнул. Но, вообще-то, судя по всему, он мне не поверил.

— Я действительно знаю имя убийцы.

— Тогда назовите его.

— Рано. Но, Карл, обещайте мне, что не проговоритесь. Надо подождать до одиннадцати часов.

— Обещаю.

— Чтобы поймать убийцу, я должна кое-куда прошвырнуться, — я наклонилась к Карлу. — Если вы не проговоритесь, то могу выдать вам тайну: неопровержимая улика находится в усыпальнице Рэндолфа Убхарта. Я должна буду придти в склеп в одиннадцать часов.

— Это ведь розыгрыш, не так ли?

— Разве можно шутить подобными вещами. В склепе в одиннадцать часов я найду то, что надо.

— Что вы там найдете?

— Карл, я и так сказала вам много. Помните о своем обещании, — приложила я палец к губам.

Карл повторил этот жест и даже заговорщицки подмигнул мне.

— Не знаю, правда это или шутка, но, на всякий случай, буду молчать.

— Спасибо! — ответила я. — И за коктейль, и за молчание.

Я выскочила из бара.

Не зная, куда себя деть, я решила вернуться в свои апартаменты и там подождать Дона.

Я шла по коридору второго этажа, когда позади меня хлопнула дверь. Я обернулась: в коридоре стоял Грег Пейтен.

— Это вы, Грег! Вы меня так испугали.

— Шалят нервы?

— А у вас? Простите, но мне до сих пор не по себе. Примите мои соболезнования. Мне жаль, что она умерла.

— Вы это говорите искренне? Мне вот, например, нисколько не жаль.

Я опешила. Может быть, у доктора и впрямь помешательство?

— Ванда получила то, что заслужила, — сказал Пейтен, снял по привычке очки и занялся полировкой стекол. — Знает ли кто-нибудь, что это была за жена? Она вздрагивала, когда я прикасался к ней...

Он помолчал.

— Что бы я сделал, так это наказал убийцу. Это единственное, что меня сейчас занимает. Но мной движет не месть. С профессиональной точки зрения, этот человек был бы мне интересен как предмет, который требует изучения.

— Раз так, то я должна вам кое-что открыть, — сказала я и огляделась. — Убийца скоро будет пойман.

Я рассказала ему сказочку про склеп и одиннадцать часов. Грег аж вспотел.

— Вы большая фантазерка, Мэвис...

— Скоро вы убедитесь, что я еще к тому же большая реалистка.

— Проза жизни, как правило, не блещет такими поэтическими и мистическими деталями: «склеп», «могила старика», «за час до полуночи»...

— Извините, Грег, но больше я не вправе ничего говорить. Я и так сказала лишнее.

Влетев в свою гостиную, я крепко заперла дверь. Я долго стояла, прислонившись к ней спиной. Тишина. Потом я услышала шаги: Грег шел по коридору тяжело и медленно. Это были шаги больного человека.

Дона еще не было.

Гнетущие мысли вновь одолели меня. Я подумала, как комфортно сейчас Джонни. Сидит в своем мотеле, читает газеты и не прислушивается к шагам за дверью.

Припомню я Джонни сегодняшний вечер!

Кто-то постучал: Дон! Я побежала открывать дверь.

— Можно?

На пороге стоял Фабиан Дарк! Толстяк выглядел так, как будто и в самом деле спал все ночи напролет крепким здоровым сном.

— Входите, — жестом я пригласила его в нашу гостиную.

— Я пришел поговорить с Доном, — объяснил адвокат. — Можно его видеть?

— Дона пока нет.

— Жаль. Но что поделаешь — увижу его позже.

— В полночь? Когда завещание вступит в силу?

— Да...

— А знаете, что произойдет часом ранее?

Я сделала вид, что меня распирает от той тайны, которая связана со склепом и уликой,