— У меня в номере были только мои друзья. Скоро они придут сюда, тогда берегитесь! Они распорют твое толстое брюхо! — крикнула я Барону.

Питер отреагировал, не дожидаясь приказа шефа: я от его удара согнулась пополам.

— Назовите их имена! Ну! — требовал Барон.

— Одного я узнал, — сказал Рауль. — Это мистер Рио. Кто остальные?

— Кролик Роджер и Микки Маус.

Питер взмахнул ножом, и я схватилась за щеку. К счастью, он только слегка оцарапал кожу.

— Если ответа не будет, Питер, приготовься! — Барон устал, ему надоела эта канитель.

— Да! Я скажу! Там были Джонни, Леопольд и Ред.

— Кто такой Леопольд?

— Леопольд и все. Он так представился.

— А Ред?

— Ред Жордан. Мы познакомились в баре.

— Что вы такой компанией делали ночью? Проводили военный совет? О чем договорились?

— Ничего не было... А!..

Питер схватил меня за волосы и приставил нож к горлу. Я захрипела:

— Все не так, как вы думаете. Они пришли порознь... Никто не сговаривался...

— Кто такой Леопольд?

— Возможно, он ваш конкурент. Леопольд хочет, чтобы я работала на него. Он думает, что я работаю на вас, и потому хочет, чтобы одновременно... Он давал мне деньги...

Наверное, я ляпнула лишнее и прикусила язык. Потом опять завела свою песенку:

— Я ничего не знаю... Уберите нож... Вы же видите, я отвечаю на все ваши вопросы.

— Говорите про того, другого.

— Про Реда? Он приводил меня сюда и грозил пистолетом. Он тоже думает, что я работаю на вас.

— Почему он лежал на полу?

— Это Леопольд его вырубил... А до этого я стукнула его как следует. А до этого мы с ним ездили к предсказательнице будущего, и она...

Барон выругался: я окончательно перестала ему нравиться.

— Эта дамочка кого угодно доведет до сумасшедшего дома. Где вы ее только откопали? — простонал шеф.

Питер пробормотал:

— С ней надо быть начеку. Дура, а бьет больно.

Рауль выражался без эмоций:

— Хуже всего то, что Мэвис влезла в наши дела. И тем самым она путает карты. Мэвис опасна.

— Да... Ты прав...

Барон что-то обдумывал. Он рассеянно повторил:

— Ты, несомненно, прав. Хотя началась эта свистопляска не с этой красотки, а с другой дурочки... с Джоузи...

— Ага, значит, вы признаете, что знали Джоузи Мейборд!

— Знал? — Барон затрясся от смеха, его толстые щеки заколебались.

Гангстеры потеряли ко мне всяческий интерес. Питер держал меня в дальнем конце комнаты, а Рауль и Барон что-то втихаря обсуждали.

Я прислушалась, но слова, которые долетали ко мне, были вполне невинны: «воздух», «вода»...

Я все еще хорохорилась. Из своего угла я продолжала нести галиматью о том, что меня сию секунду придут и спасут. На самом деле я понимала, что дела плохи. Джонни понятия не имеет, где я. Леопольд тоже.

Вдруг Барон сказал довольно громко:

— Решено: вода. Когда полиция выловит труп, то подумает, что это убийство или самоубийство на любовной почве. На карнавале кипят страсти... Красотка утопилась... Или ее убила соперница из ревности... Что-то в этом роде.

Внезапно я поняла, что он говорит обо мне! Это мой труп найдет полиция. А так как я в карнавальном костюме, без документов, то...

— Эй, вы, бандюги! Я не собираюсь купаться! У меня нет с собой купальника.

— Это нам не помешает, — скривился Питер. — Мы будем купаться в темноте.

— Я знаю, как вывести Мэвис наружу, не вызывая подозрений, — жестко сказал Рауль. — Карнавал — удобная штука.

Барон посмотрел на нас, и его рожа разъехалась в обе стороны, обнажив гнилые зубы. Это была улыбка самой смерти.

Придумка Рауля была гениальна, как все простое. Они разыграли свадьбу с невестой, которую тащат под венец, как на аркане. Милая карнавальная шутка.

Все приняли спектакль за чистую монету. Нам свистели, улюлюкали. Кто-то услужливо открыл дверцы машины, а одна хохочущая особа засунула мне в декольте цветы.

Рауль был одет священником. Капюшон скрывал его лицо.

Питер был шутом. Его колпак с бубенцами отзванивал последние минуты моей жизни.

Невестой, естественно, была я. Мне заклеили рот липкой лентой, связали руки. Шут тащил невесту в машину, чтобы ехать к жениху.

Народ веселился, а из моих глаз текли слезы. Невеста плачет? Потрясающе! Все были довольны.

Рауль вел машину. Питер держал меня на заднем сиденье.

Кажется, мы выехали за город. Дорога стала уже, машина пошла медленнее, а я вспоминала все, что произошло со мной в последние сорок восемь часов, и искала хотя бы маленькую зацепку — надежду на спасение.

Ее не было.

Монотонность пути навевала скорбные мысли. «Ты многое испытала, Мэвис, — говорила я сама себе, — у тебя была яркая жизнь. Ты умрешь не от болезни, не под колесами автомобиля, не от укуса собаки... Ты умрешь, как настоящий детектив, — на посту. Стоит ли бояться смерти?»

Я уговаривала себя, но внутри у меня все дрожало.

Смеркалось. Деревья плотнее сжимали дорогу.

Мы приехали. Рауль завернул на поляну и заглушил мотор.

Меня пинком выпихнули на траву. Питер хотел ударить еще, но Рауль остановил его. Он сорвал клейкую ленту с моих губ.

— Пусть кричит, сколько хочет. Здесь никого нет в радиусе нескольких миль. Кричи, Мэвис, зови на помощь, плачь... Все разрешаю!

— Я не люблю шума, — опять скривился Питер. — Зачем ты это сделал?

— Ладно...

Рауль осмотрелся. Затем сбросил костюм священника. Питер снял свой дурацкий колпак.

Я попробовала звать на помощь, но Питер ударил меня наотмашь, и крик захлебнулся.

— Если ты еще раз крикнешь, я убью тебя прямо сейчас, — Питер опять вытащил свой нож.

— Не дури, — сказал ему Рауль. — Нам велено утопить.

— Как мне хочется всадить в нее нож!

Он помахал передо мной блестящим лезвием.

— За операцию отвечаю я, а не ты, — прикрикнул Рауль. — Тащи девку к реке.