удовлетворение, он смотрел, как копье воткнулось в живот одного из древесных людей, с ужасом смотревшего на воздушный корабль. Человек взмахнул руками, выпустил канат и полетел вниз — в никуда. Его сосед был так ошарашен, что тоже отпустил канат, и тяжелый идол опасно накренился. Видя растерянность древесных людей, Ху схватил другое копье и послал его вслед за первым. Те, кто держали канаты, поняли, откуда в них летят копья, но были настолько деморализованы, что дать отпор оказались не в состоянии.

Ху ухмыльнулся: он мало знал о поведении богов, но было похоже, что этот бог не сумел вдохновить своих поклонников на подвиги. И действительно, через несколько секунд древесные люди, забыв о своем жертвоприношении, в панике бросились в лесную тьму.

Креоан, упав на колени, глухо стонал: копье все еще торчало у него в руке. Чалит, Кионг-Ла и Паро-Мни стояли вокруг него, но были слишком растеряны, чтобы оказать помощь.

— Сними с себя эту тряпку! — отрывисто приказал Ху Кионг-Ла.

Удивленная, она приложила руку к груди: кроме сорочки, на ней ничего не было.

— Быстро! — сказал Ху и, оттолкнув Паро-Мни, чтобы тот не мешал ему, внимательно осмотрел рану. Сам только что бросавший такие же копья, он понимал: вытащить зазубренный наконечник, не причинив боли, невозможно. Тем не менее копье необходимо было немедленно вытащить и дать крови смыть грязь, которая попала в рану.

— Держись, Креоан, — сказал он и впился зубами в руку друга. Разорвались кожа, мышцы, обильно потекла кровь, и Креоан вскрикнул, как испуганный ребенок. Однако рана разошлась, и Ху, дернув за древко, вытащил копье.

Обнаженная Кионг-Ла молча протянула Ху свою сорочку. Тот взял ее и разорвал так, что из нее получилась впитывающая кровь прокладка и две повязки. Через несколько минут Креоан был перевязан. Все было кончено.

— Ну вот! — Ху похлопал Креоана по здоровому плечу. — Это не так страшно, как укусы бешеных мясных существ. Будешь жить!

В этот миг их накрыла тень, и они застыли. Казалось, все небо закрыто огромным брюхом бело- зеленого воздушного корабля, и когда с него послышался голос, говорящий на довольно понятном языке, друзья не поверили своим ушам.

Но это было на самом деле. В гондоле, подвешенной к воздушному шару, сидели мужчина и женщина. Они так наловчились управлять своим странным транспортом, что, используя только ветер, добрались до площадки и ухитрились остановить шар прямо над ней. Используя веревки с крюками на концах, они надежно закрепили воздушный корабль и, сбросив веревочные лестницы, сошли вниз, предварительно убедившись, что на расстоянии полета копья нет древесных людей.

— Мы не могли прилететь быстрее, — извиняющимся тоном произнес мужчина. — Двигатель у нас не очень мощный, и нам приходится использовать еще и ветер. Но я рад, что вы все живы.

— Мы увидели в бинокль, что здесь происходит, — вступила в разговор женщина, — и тут же поспешили вам на помощь, хотя, признаться, мы думали, что здесь кто-то из нашего города. Древесные люди для нас — постоянная опасность. В определенные сезоны они похищают людей для своего идола, бросают в них копья, и жертвы умирают, истекая кровью. В остальное время года они не опасны и прячутся в глубине леса.

— Вы в состоянии отправиться вместе с нами в город? — спросил мужчина у Креоана, увидев повязку на его руке. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо или плохо — не имеет значения! — воскликнул Креоан. — Единственное, чего я хочу, поскорее убраться отсюда. Вы сами построили этот воздушный корабль?

— Да, конечно, — сказала женщина. — Но, разумеется, не одни, а вместе с друзьями. Это самое последнее изобретение моего мужа Рофа.

— Без воображения моей жены это вряд ли было бы возможно, — возразил мужчина. — Ее зовут Зейла. А вас? Я полагаю, у вас странные имена, поскольку, судя по всему, вы пришли с востока, а те земли нами еще не изучены, как не изучены и языки, на которых там говорят.

— Мы все из разных мест, — сказал Креоан, с трудом поднимаясь и поддерживая раненую руку здоровой; он представил своих друзей и спросил: — Но сможет ли корабль поднять нас всех, если он рассчитан только на двоих? А улететь и потом вернуться назад опасно: древесные люди могут собраться с духом и проткнуть копьями тазовые баллоны. А если они к тому же зажгут факелы?

Роф от удивления раскрыл рог.

— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с устройством воздушных кораблей! — воскликнул он.

— Нет, я никогда раньше их не видел, — пробормотал Креоан.

— Тогда откуда же… — голос Рофа сорвался.

— Даже жители нашего собственного города, — вмешалась Зейла, — не понимали, пока мы им не объяснили, как опасен для нашего шара огонь и как мало он может поднять, несмотря на величину.

Путешественники обменялись взглядами. Роф и Зейла были невероятно горды изобретением, и объяснять им, что эта вещь не нова, а изобреталась за время существования человека добрую тысячу раз, было по меньшей мере бестактно. Но вдруг Креоан покачнулся, побледнел, и разговор сам собой прервался.

— Мы должны немедленно вас увезти! — решительно сказала Зейла, — Мы сможем увезти всех. Даже если ветер будет дуть нам навстречу, мы выдвинем плоские пластины, которые служат для повышения подъемной способности при полете против ветра. Я думаю, нам удастся проскользнуть над верхушками деревьев. А когда мы отлетим от леса, не все ли равно будет, где мы сядем?

Она проворно взобралась по лестнице в гондолу и протянула руку Креоану, но тот, почувствовав легкое головокружение, отошел в сторону и пропустил вперед друзей. Он с интересом смотрел на спасителей, мысленно сравнивая их с людьми, которых он встречал и в действительности, и на бесконечных пространствах Древ Истории.

Роф и Зейла были, на его взгляд, довольно красивыми людьми — высокими и мускулистыми, с кожей золотисто-бронзового оттенка. Носили они простую одежду, одинаковую у обоих удобные брюки, заправленные в ботинки высотой до икр, и туники с вместительными карманами. Материал, из которою были сшиты их костюмы, отличался добротностью и искусной выделкой лучшего за время своих скитаний Креоан не встречал. У обоих были длинные черные волосы, завязанные на затылке, — у Рофа белой веревочкой, у Зейлы — зеленой. Оба носили на указательных пальцах кольца — единственное украшение. Все эти внешние особенности тем не менее могли соответствовать самым разным культурам и обществам. Чему Креоан обрадовался, так это тому, что ею смелое предсказание, сделанное давно и далеко отсюда, подтверждалось действительно, на планете существовали люди, которые работали с материалами и изобретали механизмы. Он даже вздрогнул, подумав, что они, возможно, нашли тех, кого искали.

Роф забрался в гондолу последним и сразу же вместе с Зейлой начал освобождать корабль от лишнего веса. Они без колебаний бросали за борт все, без чего могли обойтись, включая собственную одежду. Их вовсе не удивило, что Кионг-Ла обнажена, они и сами поступили так же, и Креоану понравилось их спокойное пренебрежение к условностям. Напоследок они вместо того, чтобы поднять веревки, закреплявшие корабль, обрезали их, и корабль, рванувшись вверх, поднялся на добрую сотню футов. Ху глотнул воздух и при льнул к борту гондолы, Чалит любовалась пейзажем, обняв Креоана за плечи. Достигнув высшей точки подъема, Роф открыл клапан, и пар, вырвавшись из небольшого котла, засвистел в лопастях турбины. Винт на корме начал вращаться так быстро, что лопасти слились в сплошной круг. Зейла потянула за рычаг, тронула руль, и корабль, описав широкий круг, взял курс на далекий город, из которого прилетели Роф и Зейла.

Креоан напряженно думал об этих людях но не проронил за всю дорогу ни единого слова, боясь спугнуть надежду.

Наконец вдали появился край леса, а за ним — аккуратно разлинованные, вспаханные поля, дороги, стекающиеся к городу, дома, построенные из кирпича, ручей, рядом с которым деловито вертелась водяная мельница. Люди в гудящих повозках останавливались, смотрели на небо и махали рукой воздушному кораблю.

Только теперь Креоан позволил себе вспомнить о боли в руке и благодарно оперся на плечо