Ей были знакомы покои Тюильри, и поэтому она вошла как раз в ту дверь, которая вела к галерее; отсюда проникла в приемную и затем уже в кабинет императора. В приемной Софи предстояло выдержать еще борьбу. Там день и ночь находился один из доверенных слуг Наполеона, охранявший его частные комнаты, между тем как в галерее постоянно ходили взад и вперед егеря с заряженными ружьями.

Старый камердинер, знавший мисс Говард, оказался в неприятном положении, но все же он решился доложить о прибытии Софии. Он подошел к портьере, открыл ее и вошел в комнату Луи Наполеона, где тот работал в присутствии Мокарда. Император с минуты на минуту ожидал своих министров и поэтому был раздосадован неожиданной помехой.

— Что там такое? Кто там?

Камердинеру не пришлось отвечать, потому что дама в черном стояла уже рядом с ним.

— Софи Говард, ваше величество, — ответила она за слугу, бросая последнему кошелек, чтобы вознаградить его за труды и за вспыльчивость его повелителя.

Луи Наполеон не ожидал этого визита, но, преодолев досаду, приветствовал вошедшую даму. Мокард привстал со стула и поклонился, собираясь выйти.

— О, останьтесь, господин Мокард, — сказала мисс Говард, — вы можете выслушать, о чем я буду говорить с этим господином. — И она показала на Наполеона, сильно побледневшего. — Ведь вы, конечно, поверенный, его правая рука во всех важных делах? Ха-ха-ха! Что с вами, ваше величество, не больны ли вы, что-то вы необыкновенно бледны?

— Я знал, мисс Говард…

— Или, может быть, мое посещение произвело такую быструю перемену на вашем лице? В таком случае, я обещаю вам, ваше величество, отнять у вас немного драгоценного времени, определенного для государственных дел.

— Вы никогда не были настолько добры, мисс Говард, чтобы поручить ликвидировать ваши дела господину Мокарду. Я охотно велел бы Фульду передать вам мой вызов вместе с благодарностью.

— По этому делу я и прибыла сюда, ваше величество, — сказала Софи, едва сдерживая внутреннее волнение, — и в то же время хотела обрадовать вас одним известием, которое, я думаю, заинтересует вас и преемника господина Карлье. Ведь вы, кажется, преследовали некоего Монье, которого господин Мокард имел любезность ввести ко мне в дом.

— Монье, я не помню, — сказал Луи Наполеон.

— Странно, или ваша, всегда такая превосходная память изменяет вам теперь? Ну, так поверенный поможет вам, или, может быть, и ваша память слаба насчет этого дела? — Софи засмеялась, уже нисколько не стараясь сдерживаться.

— Я теперь припоминаю, что господин Монье должен был оставить Париж за шулерство в игре, — помог секретарь.

— Украв у меня предварительно письмо, которое на другой день уже находилось в ваших руках, государь. Но довольно об этом! Вчера я встретила этого Монье на улице Риволи. Как вы думаете, в какой компании? Ведь это потеха, ваше величество. Шулер в обществе господина Мопа, вор в приятельских отношениях с вашим новым полицейским префектом, ваше величество. Ну скажите, разве это не комично?

Луи Наполеон не знал, что ответить на эти слова, но Мокард ему помог.

— Я начинаю припоминать, что господин Мопа пользуется услугами господина Монье со времени возвращения из Англии как орудием для уничтожения опасных игорных обществ — сказал он.

— Точно так же, как им раньше воспользовался бывший префект полиции Карлье для разрыва интимных отношений известных лиц, — проговорила Софи. — Ну, теперь мне все ясно, ваше величество, и я возвращаю вам назад ваши обещания и клятвы, чтобы вы могли беспрепятственно и с чистым сердцем найти руку какой-нибудь принцессы при иностранном дворе. Позвольте мне высказаться, ваше величество. Я знаю, что вы намерены вступить в законный брак и что вы получили отказ от всех государей, к которым обращались с предложением.

Теперь вы можете опять попытать счастья, и, возможно, с большей удачей. Комедия, которую вы сочинили и разыграли со мной, совершенно излишня, я и без нее пришла бы к разумному решению взять обратно мою руку и никогда больше не доверять ее вам. Гораздо лучше было бы для вас, ваше величество, обойтись без этих грубых интриг ваших советников.

Луи Наполеон поморщил лоб. Ему, очевидно, было неприятно вести разговор со своей бывшей возлюбленной.

— Что означает этот разговор, мисс Говард? Я думаю, это неприятно для нас обоих, отчасти вам неверно передали, отчасти…

— Будьте уверены, ваше величество, что я, прежде чем прийти сюда, самым тщательным образом все выяснила и убедилась во всех обстоятельствах дела. Доказательства этого я предоставила вам только наполовину, другая половина еще впереди. Будьте уж так добры и уделите мне несколько минут, чтобы выслушать меня; потом я уже больше не отниму у вас ни минуты; сегодня я решила все вам высказать, чтобы вы знали, что все козни вашего величества мне хорошо известны. Это наше последнее свидание, пусть это вознаградит вас за неприятность настоящего мгновения. Я вас уверяю, что переступать через этот порог противно моей чести. Теперь я перейду к одному пункту, ваше величество, которому вы придавали особенное значение при моем появлении, я попрошу записать в протокол мои распоряжения, господин Мокард, потому что для меня важно, чтобы они были точно изложены.

— Говорите, мисс Говард, — сказал Луи Наполеон, радуясь, что у него появилась возможность возвратить наконец англичанке многочисленные суммы денег, которые он у нее взял, и тем разорвать последние узы, связывающие его с ней. Он не мог угадать, как распорядится Софи, но, зная, какой гордый у нее характер, он должен был предположить, что она не возьмет обратно этих денег. — Говорите, я ручаюсь за то, что ваши распоряжения немедленно будут выполнены.

— Вы ручаетесь за это вашим императорским словом? — спросила Софи, внутренне торжествуя.

— Моим словом, — повторил Луи Наполеон с утвердительным поклоном.

— Ну, так пишите, господин Мокард: «На улице Сент-Антуан, № 10», — начала Софи, не сводя глаз с императора, который при этих словах выдал свое внутреннее волнение мрачным блеском глаз, — на втором этаже живет обедневшая благородная дама со своей дочерью, госпожа Монтихо, а также графиня Теба. Она — вдова испанского офицера и дочь торговца пряными кореньями Кирпатрика в Малаге». Пишите, пишите, Мокард, эти указания необходимы — «Я требую, чтобы господин Фульд вручил этой даме миллион, составляющий предмет нашего разговора». Вы делаете такое озабоченное лицо, ваше величество. Этот миллион по вашим расчетам должен достаться мне, так примите же мое уверение, что состояние мое составляет еще двойную, против упомянутой, сумму; и я могу поэтому позволить себе этот акт благотворительности.

— Одумайтесь, однако, мисс Говард, еще два таких каприза — и вы нищая, — сказал Луи Наполеон с резкой холодностью.

— Я считала этот миллион погибшим для меня, ваше величество, — ответила Софи, наслаждаясь этой местью за измену в ее любви. — Я трезво обдумала мое решение и остаюсь при нем. Господин Мокард, вы написали? Так позвольте мне листок, чтобы я могла прочесть его и для соблюдения всех формальностей подписаться под моим решением. Вот так, теперь поставьте ваше имя. Я закончила, ваше величество. Этот листок — моя квитанция, которую вы будете так добры сохранить, чтобы когда-нибудь не пришлось снова являться к вам с подобными требованиями. Прощайте, государь, навсегда. Теперь мы с вами рассчитались. — Софи слегка поклонилась Мокарду и, опустив вуаль, вышла из кабинета.

Император, ходил взад и вперед, стараясь, по-видимому, преодолеть свое волнение. Удалось это ему не сразу. После описанной сцены ничто уже не могло вызвать на его лице выражения, которое выдавало бы его мысли и чувства.

Мокард снова сел. Воцарилось тяжелое молчание. Наконец император, полностью успокоившись, подошел к столу.

— Нужно выполнить это распоряжение, как можно скорей, даже завтра. Возьмите у Фульда требуемую сумму денег и отправляйтесь к ювелиру Дюмону. Там вы купите какую-нибудь драгоценную вещицу ровно на эту сумму, потом немедленно отвезите ее на улицу Сент-Антуан, № 10 и скажите, что одна