— Не ври мне.
Теперь Пол стоял напротив и требовательно глядел ей в глаза.
— Ты забыла, что я говорил в Фундаменте? Я — детектор. Ты занималась колдовством сегодня. Ты пыталась помочь Бродяге при помощи колдовства. Одного этого достаточно, чтобы…
Неожиданно Клайс бросился вперед и сбил Грету с ног. Из легких вышибло воздух, когда она упала на спину. Сильный удар под ребра заставил ее застонать. Пол тут же схватил Клайса за горло, пережимая рукой сонную артерию, и Грете удалось вывернуться. Глотая воздух, она отползла к краю плато. Пол продолжал душить Клайса каким-то неизвестным приемом и что-то орал ему в ухо, но Грета практически ничего не понимала. Больше всего на свете ей хотелось прыгнуть вниз, скатиться по каменному склону вон туда, на куски перекрученной взрывом арматуры, и забыть навсегда весь этот кошмар.
“Но тогда они точно убьют Шамана. Потому что он знает про Истинную Библию. И потому что Клайс думает, что я люблю Бродягу…”
— Не смей! Этого! Делать! — Пол разжал стальную хватку, и Клайс упал лицом в песок.
— Ты пыталась ему помочь, я это видел! — крикнул Грете Пол, отряхивая колени. — Ты делала это при всех! Они — полные дебилы, но это ничего не значит! Просмотр памяти у любого из них — и тебе пиздец… И ты колдовала для Бродяги! Вы с Клайсом стоите друг друга!
Он резко вздернул свой велосипед, жалобно тренькнул звонок.
— Идите вы оба к чертовой матери!
И направился к тому самому склону, с которого Грета только что смотрела на куски арматуры, затаившиеся среди веток кустарника. Пол оседлал велосипед, прыгнул вниз, и, лавируя между камнями, помчался по насыпи в сторону дороги. Ветер доносил его яростные крики, но слов было не разобрать.
Клайс лежал на земле без движения. Грета подошла, осторожно потрясла его за плечо. Он приподнялся на локте, сфокусировал взгляд на ее лице.
— Это правда? — спросил он, отплевываясь от песка.
Она молчала.
— Ты пыталась ему помочь? Почему?
Грета пожала плечами.
— Я не знаю. Он такой же, как я… Как ты… Как Пол… Мы играем в Монахов и Бродяг, но это — неправда. Нет Монахов, и нет Бродяг. Есть только люди и такие, как мы.
Мы играем не в те игры, Клайс.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Когда они с Клайсом вернулись домой, Грета закрылась ото всех у себя в комнате и упала на кровать. Она старалась плакать беззвучно, для этого пришлось накрыть голову подушкой. Мысли снова и снова возвращались в Фундамент, она вспоминала отдельные фрагменты и все больше убеждалась, что Шаману не жить. Некоторые реплики Пола, взгляды, которыми он обменивался с Клайсом, наконец, безумие, охватившее ее брата — все говорило о том, что Бродягу, скорее всего, убьют, как и предлагал будующий инквизитор.
“Они сделают это сегодня ночью”, - сказала себе Грета. — “Но если я буду здесь реветь, это произойдет наверняка. Только, Полли, ты ошибаешься. Я не буду ждать, пока все закончится, как все они…” — она вспомнила, как Бонга ел бутерброд и смеялся, как веселились Лорди и Крэш, и закусила край матраса, чтобы не закричать. Друзья казались Грете бездушными тварями, а ее брат был первым среди них.
— Как это произошло, Иесус? — прошептала она, глотая слезы. — Ведь еще вчера все было не так!.. Как они могли ПРЕВРАТИТЬСЯ за одну ночь?.. Или это случилось еще раньше?..
“А если бы не Шаман?” — спросил у нее внутренний голос. — “Ели бы это был Марек? Или Эни? Что тогда? Признайся — ты же влюбилась в этого Шамана!”
— Он такой же, как я! — Грета ударила кулаками в матрас, еще и еще. — Полли, ты хочешь поиграть в Святую Инквизицию? Ладно же!.. Но что ты скажешь, когда придешь убивать Бродягу, а его там не окажется?.. О, как бы я хотела это услышать!..
Теперь она лежала, прислушиваясь к каждому шороху. В ванной капала вода, наверху возились соседи, укладываясь спать. За окном набирал силу ветер, его порывы приносили с собой отдаленный гул моторов. Так прошло около часа. Грета не шевелилась. За перегородкой, в комнате Клайса, было тихо, но она знала — ее брат не спит.
“Теперь пора!”, - подумала она, аккуратно вставая, чтобы не скрипнули пружины. — “Скоро начнется комендантский час. Пора!”
О том, чтобы выйти из дома через дверь, не могло быть и речи. Грета подошла к окну и осторожно открыла его. Потом села на подоконник, свесила ноги вниз. Невысоко, всего второй этаж…
“Велосипед придется оставить дома”, - решила она, собираясь перед прыжком. — “Сейчас я проберусь на Полигон, мимо всех этих дурацких постов. Потом я освобожу его, вернусь домой и лягу спать. А завтра все решат, что Шаман сбежал сам. И все будет хорошо!”
Она спрыгнула вниз довольно удачно — ей приходилось делать это и раньше. Загудели отбитые ступни. Дыхание обрывалось от волнения, Грета несколько раз вздохнула поглубже, чтобы унять внутреннюю дрожь, и зашагала вдоль дома, стараясь не выходить на освещенное фонарями пространство.
Улицы вымерли, зато по Окружному шоссе шла бесконечная колонна военной техники. Грета смотрела, как грохочут траками серые тени машин. Она выглядывала из-за угла своего дома, ей было отлично все видно, но ее не видел никто. Техника ползла по асфальту, земля слегка тряслась, весенний влажный воздух был наполнен металлическим скрежетом. Окружное шоссе проходило правее, через пустырь, а прямо перед Гретой, если посмотреть сквозь ветви кустарника, пролегала улица, за которой начинался Полигон. Надо было всего лишь перебежать через нее.
Метрах в пятнадцати, на автобусной остановке, курили Легионеры. Свет мощных фонарей, освещавших путь колонне, падал на их броню, бликовал на откинутых забралах.
“Патруль”, - догадалась Грета.
Легионеры следили за тем, чтобы ничто не помешало тяжелой колонне вползти в оцепеневший город. Трое из них поместились на скамеечке, еще пятеро стояли перед ними, что-то оживленно обсуждая. Потом их голоса смолкли и легионеры выпрямились, становясь по стойке “смирно”.
От колонны отделилась военная машина, без окон, но с радаром на крыше, и теперь неторопливо направлялась сюда, двигаясь по встречной полосе. Когда она поравнялась с легионерами, из нее выскочил тех в инквизиторском плаще, подошел к ним и что-то сказал. Тогда патрульные отцепили от пояса какие-то продолговатые штуки и прикрепили их к энергетическим пушкам.
“Батарейки”, - поняла Грета, стараясь даже не дышать. — “Они активируют оружие… Вот черт!”
Инквизитор устало кивнул и скрылся в машине. Легионеры стояли навытяжку до тех пор, пока повозка инквизитора не влилась обратно в колонну, а потом продолжили свой разговор. Они смотрели на Окружное шоссе, и Грета, чувствуя, как дрожат колени, решилась перебежать через улицу.
Она нырнула в густой кустарник, кубарем скатилась вниз по обрыву и побежала так, как никогда в жизни. Глупо было оборачиваться и смотреть, нет ли погони, она мчалась, не разбирая дороги, до тех пор, пока хватало дыхания. Потом она отважилась обернуться. Нет, никто не гнался за ней.
Грета перешла на шаг.
До Фундамента было совсем близко.
Над Полигоном стояла мертвая тишина.
Она перехватила поудобнее кусок арматуры и подошла к запертой двери. Если навалиться на одну из створок всем весом, получится щель, куда можно втиснуть арматурину. Она так и сделала.
В неподвижной тишине Полигона раздался металлический скрежет. Еще одно усилие — и рычаг протиснут в образовавшуюся щель. Еще один рывок — и замок со щелчком отходит вместе со створкой. Теперь свет…
Она сняла с пояса фонарик, надавила на кнопку. Спустилась по ступенькам, отворила еще одну дверь и оказалась в святилище. Отыскала лучом света Шамана, висящего на цепях. Теперь нужно действовать очень быстро, ведь Клайс и Пол наверняка уже едут сюда… Ни один на свете пост не удержит этих сумасшедших…
Она закрепила фонарь, чтобы его луч освещал Бродягу. Достала из кармана нож. Сталь блеснула, огонек зажегся на отточенной кромке. Подойдя к Шаману, она подпрыгнула, уцепилась за цепь левой рукой и принялась пилить толстую веревку, пропущенную сквозь нижнее звено и обхватывающую его запятье в несколько колец. Это было неудобно — висеть на одной руке и пилить другой, но ей это удалось. Веревка лопнула, Бродягу бросило назад и он повис на правой руке, медленно поворачиваясь вокруг оси.
Его колени почти доставали до пола. Грета подпрыгнула и повисла на другой цепи. Звенья холодили ладонь, пальцы соскальзывали. Она, стиснув зубы, пилила ножом изо всех сил, веревка постепено поддавалась. Последний рывок — и его тело обрушилось вниз. Грета не удержалась и упала рядом. Потом, успокоив рвущееся дыхание, перевернула его на спину. В ушах звенела тишина. Вложив армейский нож обратно в брезентовые ножны, она попыталась нащупать пульс, но у нее дрожали руки.
— Эй! — закричала она, приходя в отчаянье. — Ты слышишь?! Проснись!
Никакой реакции.
Она приподняла его за плечи и встряхнула несколько раз. Он должен встать, иначе ей ни за что не утащить его отсюда. Иначе все окажется зря.
Оглядевшись, она заметила блеск оцинкованного ведра, бросилась к нему, и, схватив, выплеснула Бродяге в лицо остатки воды. Это помогло. Он тяжело
