— Я не могу оставить вас наедине с ним, — ответил Роберт.

— Вы можете, но не станете.

— Пожалуй!

Неуступчивость в его голосе свидетельствовала о том, что ей не удалось убедить его. Впрочем, она на это особенно и не надеялась. Наклонив голову, Амалия шагнула в сторону нижней галереи, пересекла ее под углом и вошла в лоджию. Перед лестницей на второй этаж она остановилась, чтобы снять шляпку с вуалеткой.

— Не останавливайся на этом, дорогая! — заметил Жюльен с изрядной долей сарказма. Он стоял на верхней площадке прямо у нее над головой. — Ты можешь снять и все остальное, пока люди смотрят. В сущности, мне не ясно, зачем ты вообще взяла на себя труд одеться.

— Жюльен, остановись! — Голос Роберта, раздавшийся у нее за спиной, звучал твердо.

— В самом деле? И мне следует закрыть глаза на то, как вы оба в костюмах Адама и Евы резвились на глазах у потрясенной публики? Жаль, конечно, что зрителей было мало.

— Это произошло случайно.

— Неудачный случай, я понимаю. Ты это имел в виду? — голос Жюльена звучал спокойно и размеренно. — Мне и в голову не приходило, мой дорогой кузен, что ты можешь забыть о правилах приличия, о своем добром имени, репутации моей жены, наконец. Право, я был о тебе лучшего мнения.

— Жюльен, прошу тебя, — воскликнула Амалия, уязвленная презрением, звучавшим в каждом слове мужа. — Все было совсем не так.

— Да? Мило! Мне следует поверить, что столь беззаботными вас сделал мимолетный порыв страсти, не так ли? Очень трогательно! Но у меня нет желания стоять и смотреть, как вы оба выставляете меня на весь белый свет рогоносцем только потому, что не можете сдерживать себя!

Роберт подошел к Амалии, молча взял ее за руку и, поднявшись вместе с ней, прошел мимо Жюльена, так что тому пришлось отступить, пропуская их вперед.

— Больше этого не повторится, — сказал он мрачным и немного усталым голосом.

— Надеюсь, что нет! — быстро согласился Жюльен. — А вообще, пора заканчивать этот маскарад. Цель почти полностью достигнута, по крайней мере, так утверждает Тиге, который в большой дружбе с камеристкой моей жены. Если Амалия беременна, нет смысла продолжать эту игру.

Амалия почувствовала пристальный взгляд Роберта, брошенный в ее сторону, но не могла встретиться с ним глазами. Она также поняла, что к ним приближается Мами, которая с минуты на минуту поднимется на второй этаж.

— Согласен! — бросил Роберт.

Пришла очередь Амалии взглянуть в его сторону, и взгляд ее карих, глаз затуманился. Суровые черты мужественного лица Роберта сохраняли спокойствие. Она перевела взгляд на мужа и увидела, что чувственный рот Жюльена расплывается в довольной улыбке.

— Признаюсь, после того, что я увидел сегодня утром, не рассчитывал на столь разумный шаг, — сказал он весело.

— Лучше выслушай меня.

— Ну? — Жюльен вдруг насторожился.

— Я согласен с тобой, что пора заканчивать маскарад, — начал Роберт. — Не следовало вообще это затевать, но… Я хотел забрать Амалию еще до того, как узнал о ребенке, теперь никто и ничто не помешают мне сделать это.

— Нет! Нет! И нет! — взволнованно воскликнула Мами, которая, спотыкаясь, преодолевала последнюю ступеньку лестницы. — Ты не знаешь, что говоришь! Подумай о скандале, который разразится. Этого нельзя допустить! Никак нельзя!

— Прошу прощения, — сказал Роберт, взглянув на свою тетю, — но оставлять все как есть тоже невозможно.

— Ты согласился! Ты обещал! Подумай только, что ты говоришь, mon cher? Мы никогда не сможем людям в глаза посмотреть. — Руки старой женщины, которые она протягивала к племяннику, дрожали, лицо покрылось мертвенной бледностью, на верхней губе выступили капельки пота.

— Я же не думал, что все кончится именно так. Нехорошо было просить меня об этом, но и с моей стороны глупо было думать, что я способен на такое.

Жюльен шагнул к Амалии и, схватив ее за руку, стал тянуть к себе. На его лице застыло странное выражение, сродни страху.

— Я не позволю тебе забрать ее у меня, слышишь? Она — моя жена, и она останется со мной, где ей и следует быть.

Мами издала звук, похожий на стон, и, прижав руку к груди, прислонилась к колонне. Роберт взял Амалию за локоть для того, чтобы поддержать ее или предложить уйти, но Жюльен рванул жену к себе.

В душе Амалии поднимался праведный гнев: они спорили, ссорились, строили в отношении ее свои планы, но никто не удосужился узнать ее мнение. Это усилило и без того не затухающую боль: все они пользовались ею, чтобы обманом произвести на свет наследника владений Деклуе. Амалия вырвалась из цепких рук Жюльена и приблизилась к Роберту, который отпустил ее локоть и обнял за талию. Жюльен вновь ухватил жену за запястье, пытаясь оторвать ее от кузена.

— Ты выбрала его, не так ли? Ты выяснила, наконец, кто забирался к тебе в постель, и решила стать при нем шлюхой? — кричал Жюльен, не заботясь больше о том, что его могут услышать. — Я рад, что понял, наконец, кто моя жена! Я женился на сучке, гулящей девке, которая плевать хотела на клятвы у алтаря и готова бежать за любыми штанами, лишь бы получить то, без чего она жить не может.

В глазах Амалии потемнело от несправедливых обвинений, которыми осыпал ее Жюльен. Какая-то доля правды в его словах была, и от этого они жгли больнее,

Потом раздался звериный рык, звук удара в челюсть, и Жюльен отлетел к перилам, больно ударившись об одну из колонн. Роберт, руки которого все еще были сжаты в кулаки, навис над распластавшимся на полу кузеном. Жюльен приподнялся, опираясь плечом на балюстраду и изумленно тараща глаза, потом потрогал щеку, где багровело оставшееся от удара пятно. В его глазах появился холод.

— Надеюсь, ты готов ответить за это? — спросил он мягко, почти дружелюбно.

— Жюльен! — вскричала Мами испуганно.

— Не дури! — жестко ответил Роберт, не сводя глаз с лица кузена.

— А почему бы и нет? Ведь ты и так начал показывать всем, что я круглый идиот, если не хуже.

— Никогда и не думал об этом! — Роберт выпрямился и отошел в сторону.

— А что же может заставить тебя драться на дуэли? — спросил Жюльен вкрадчиво. — Может, честь моей жены или отсутствие таковой?

— Жюльен, сынок! — простонала Мами, вложив в эти слова остатки сил.

Наступила напряженная тишина.

— Выбор оружия, полагаю, мой? — спросил Роберт тихо, безо всякого выражения.

— Смею ли надеяться, что ты выберешь шпагу? — спросил Жюльен злорадно.

— Нет! — прошептала Мами.

Амалия стояла с расширившимися от ужаса глазами.

— Я не так глуп, как тебе хотелось бы, — процедил Роберт сквозь зубы. — Выбираю пистолеты, расстояние — двадцать шагов.

Жюльен улыбнулся, и в его темных глазах впервые за этот вечер засветилось удовлетворение.

— Завтра на рассвете, — бросил он небрежно. — На прежнем месте.

Мами рухнула на пол и лежала без движения. Роберт поднял тетку на руки, отнес ее в холл и бережно усадил в кресло, Амалия расстегнула ей ворот и корсет, а Полина принесла флакон с нюхательной солью. Мами пришла в себя, но отказалась от вина и оранжада, продолжая рыдать и оплакивать la scandale18.

Увидев, что Мами пришла в себя, Роберт откланялся: неловко оставаться при подобных